любезны, сидеть на месте. Если Хельга выйдет на связь, сразу звоните мне. Сейчас я вам раздам карточки с моим телефоном.
— А вдруг маму тоже убили? — прошептала Кира, впервые обеспокоенно посмотрев на Германа.
— Вряд ли. Судя по всему, она отсюда вышла по собственной воле, причем, доски явно от двери отодрали заранее. Эта дверь не видна от служебного входа и от главного подавно. Но если бы их отдирали, когда тут гости собрались, то в зале было бы слышно, несмотря на музыку. Значит, отодрали заранее, когда в кафе никого не было. Тем не менее, уборщица могла бы заметить, что дверь теперь открыта — такой шанс существовал. Значит, отодрали чуть ни сегодня. Кстати, Зарина, вы сегодня во сколько открылись?
— В двенадцать, как обычно. Не хотели посетителей упускать. Уборщица убирает все после закрытия накануне вечером — она еще в одном месте работает, поэтому ей так удобнее. Мы приходим к одиннадцати, за час до открытия.
— Получается, доски от двери отодрали сегодня утром, перед вашим приходом. Хельга где была утром? — обратился он к родне.
— Они в одном номере с Толей жили, — ответила Елена Федоровна. — Но я знаю, что Хельгочка на два была записана к парикмахеру на укладку. Вряд ли она с утра сюда ездила, да и Толик бы не понял…
— А мама точно деревяшки не отдирала, — задумчиво произнесла Кира. — Она вчера вечером делала маникюр. Она и меня записала. Так вот, у мамы были длинные ногти с шикарным маникюром, очень сомневаюсь, что с такими ногтями она бы доски отрывала и их не повредила. А с ногтями все сегодня вечером было в порядке!
— Согласен, — кивнул Герман, — я тоже не думаю, что доски отдирала невеста. Там руками-то не оторвешь, нужен инструмент… Так пока и постановим: есть еще один человек, который зачем-то заранее договорился с Хельгой о побеге. Некий демонический персонаж, который сам не убивал, так как посторонних здесь не видели, но явно имеет к убийству отношение.
***
В следующей комнате стояла кромешная тьма. Он постоял немного у двери, пока глаза не привыкли к темноте. Затем он различил окно, в которое ярко светила полная луна (когда он вошел, луна точно не светила, иначе в комнате было бы сразу гораздо светлее, но в миражах и не такое бывает), а возле окна — кровать, на которой лежала девушка. Насколько злобная, только время покажет. И тут она начала подниматься на постели. Повернула голову и увидела его. Он хотел рухнуть на одно колено, но вдруг обнаружил, что на нем теперь длинный черный плащ, черная жилетка, под которой белоснежная рубашка под горло, черные брюки и туфли вместо сапог. Шпага отсутствовала.
Девушка села на кровати и улыбнулась.
— С чем пожаловал? — ласково спросила она.
Ох, не к добру эти нежные интонации! Он посмотрел на девицу внимательнее: светло-розовая, длинная ночная сорочка, босые ноги свесились с кровати, но ступни не касались пола. Он пробежал взглядом наверх, и заметил несколько красных пятен на сорочке. Однако главное его ждало выше: то, чего сразу он почему-то не заметил. Лицо девицы было не просто бледным — синюшным, а улыбка обнажала клыки! «Божечки, божечки! — залепетал он, обращаясь к своему губителю, но слова — дело привычки. — Это ж вампирица!»
Девица встала и протянула к нему руки; жуткая улыбка не сходила с ее лица.
— Я теперь твоя невеста, — радостно прошипела она. — Возьми меня в жены, и мы будем вечно счастливы, дорогой мой! На день будем уходить в наши склепы, а ночами будем пировать, наполняя бокалы кровью безвинных жертв!
Он сделал шаг назад. Так, мыслить следовало быстрее. Такую жену ему не хотелось бы. Сам-то он кровушкой не брезговал. В иных своих ипостасях бывал самим графом Дракулой, но сейчас чувствовал — эта девица сильнее его и обманом берет. Есть склепы, из которых не выйдешь ни днем, ни ночью. Поставит на вход свою печать с заклятием, и все — не то, что в людской мир не попасть, а и в мираж не вернуться. Тут даже пустыня раем покажется. Впрочем, что есть рай… Философские размышления резко прервали.
— Пойдем жениться, — девица коснулась его рукава. — В церкви сумеем повенчаться, и никакие осиновые колы нам не страшны. Надо торопиться. Иначе, как закукарекает петух, так уж не пустят нас в церковь, засосет в склеп, в могилу холодную, — ее передернуло, зрачки расширились, а ногти на руках начали стремительно расти (ноги он решил не проверять, сосредоточив взгляд на верхней части тела девицы).
«Мотать надо отсюда, — подумал он и постарался осмотреть комнату в поисках двери. — Не куснула бы! Одежда на мне Дракулова, а силы-то не его! В мираже я, особо ни на что не способный!»
— Убежать от меня захотел?! — взревела девица, поднимаясь в воздух. — Бросить невесту?!
Она начала летать над ним, с каждым кругом набирая скорость. Голова закружилась. Следовало срочно предпринять какие-то действия, а то засосет в мираж — не выберешься.
— Лапонька, что ты! Не собирался я тебя бросать! — запричитал он. — Такой красавицы не сыскать! Но я бы хотел на венчании видеть тебя в черном платье, как положено. Вуаль. Накидка. Маникюр, в конце концов. В сорочке не гоже жениться.
Девица спустилась обратно на пол, и удивленно на него посмотрела.
— А ты прав! Что ж я о платье не подумала!
Бросившись к огромному дубовому шкафу, она распахнула его дверцы и начала выбрасывать оттуда одежду. Пока «невеста» занялась делом, он спокойно осмотрел помещение. В комнате светлело, и на дальней стене вдруг начали проявляться очертания дверей. Одна за другой они постепенно заполнили все пространство стены. Очередная задачка — он точно знал, что откроется лишь одна.
— Ага! — закричала девица. — Побег! Обман! Ложь!
Оставалось бежать наугад: она разгадала его замысел и явно намеревалась бросить примерку, чтобы задержать жениха-предателя. Он глянул на двери. Третья справа была заколочена досками крест-накрест. Логики никакой в миражах не существовало: могла оказаться открытой, а могла, и в самом деле, быть заколоченной. Но на других дверях он никаких особенностей не видел. Стоило рискнуть с этой. У Сущности обычно с наитием было все в порядке. Он рванул через всю комнату, путаясь в полах плаща. Позади летела дева — он чувствовал, что она снова левитировала. «Скорость левитации равна силе гравитации, помноженной на…» — вспоминал он формулу, чтобы определить, успеет ли добежать до двери, но тут вдали громко закукарекал петух. Он обернулся: девица громко стукнулась об пол. Рванул к двери — все равно