Диктатура низких цен движется снизу вверх, по схеме: потребитель-магазин-перерабатывающее производство-фермер и заканчивается на производителе кормов. <…>
Массированное давление на рост цен создает благоприятную среду для всякого рода махинаций при производстве товара.
С легкой руки шефа концерна REWE (сеть магазинов по всей Германии) родился термин «ценовая борьба». Последствием ее является переманивание клиентов из одного магазина в другой, предлагающий такие же товары по более низкой цене. Всемогущие концерны, занятые реализацией продукции, своей политикой вынуждают поставщиков товаров приспосабливаться к их требованиям. «Это ведёт к монопольному диктату на закупочные цены», — говорит руководитель Северо-немецкого мясного центра Дирк Бои, владеющий одиннадцатью бойнями.
За место на прилавке в супермаркете ««бьются насмерть» более 6100 производителей. Но это вовсе не означает, что такое многообразие формирует цены на товары.
ВДУМАЙТЕСЬ В ЭТИ ЦИФРЫ:
Всего лишь 10 из 6100 фирм-производителей пищевых продуктов владеют 15 % немецкого рынка и всего лишь 10 фирм-поставщиков контролируют почти всю продажу товаров в Германии, поставляя в магазины 84 % всех реализуемых в стране пищевых продуктов.
Тот, кто посмеет противиться ценовой политике концернов, теряет огромную часть своей прибыли, будучи вынужденным искать возможность сбыта своего товара в оставшихся 16 % рынка. Принятие такого решения равносильно банкротству.
Соответственно, мизерными остаются и прибыли производителей, ведь на многих товарах не стоит всемирно известная марка «Unilever» («Pfanni») или «Nestle» («Rama»). Мясо и колбаса, в своем большинстве, анонимный продукт массового потребления, а предложение превышает спрос.
Владелец фирмы-поставщика из города Фульда Томас Гутберлет (352 филиала и около 2 млрд. оборота) говорит: «Дешевые товары должны кого-то наказывать. Это или крестьянин, который бесплатно работает, или продавец, который ничего не зарабатывает, или потребитель, который получает мусор». Чаще всего это потребитель.
Крестьянам и в большей степени аграрной индустрии удалось в последние годы понизить производственные затраты путем:
1. Садистского содержания животных.
2. Использования гормональных препаратов.
3. Применения антибиотиков.
4. Подмешивания к корму различных искусственных добавок.
5. Кормлению скота животной мукой.
Кстати, это последнее «лакомство» пропагандируется производителями как «высококачественный белок». Эта штука, большей частью, состоит из отходов от убоя животных, если они, конечно, не могут быть далее переработаны в собачью еду. Вообще-то, в наше время от свиньи или коровы остается не так уж и много, даже свиной пенис высушивается и продается владельцам собак в виде особого деликатеса для их подопечных.
Итак, отходы растираются и перемешиваются с трупиками свежевылупившихся петушков, вдоволь поставляемых бройлерными фабриками, подопытными крысами из лабораторий фарминдустрии, протухшей сывороткой с молочных комбинатов. Полученное месиво разбавляют обычными канализационными стоками.
Этот тошнотворный товар охотно применяется из-за его дешевизны, т. к. стоимость продукции в животноводстве, в основном, формируется ценами на корма. «Именно поэтому особо важным в наше время является находчивость в выборе дешевого сырья», — объясняет химик пищевой промышленности господин Полльмер. Животная мука, изготавливаемая в полном соответствии с принципом «производить дешевле дешевого», разбавляется канализационной жижей, выкачиваемой из отстойников городских очистных сооружений. И никого не интересует, что эта «субстанция» может содержать тяжелые металлы и диоксин.
При этом такие эксперты, как Франц Дашнер, руководитель Института медицины окружающей среды во Фрайбурге, постоянно предупреждают, что «жижа с отстойников очистных сооружений вредит практически любой органической системе: от мозга до сердца, мускулов или нервов».
Предельно дешевое, просроченное (прогорклое) растительное масло из-за его высокой калорийности и сытности весьма распространено на птицефабриках как добавка к кормам. «Масло есть масло», — думал Жан Тиль из фирмы Фольга, что в бельгийском городе Бертрикс. Он регулярно и не совсем легально добавлял в куриный корм отработанную гидравлическую жидкость, содержащую высокотоксичный диоксин. Поскольку отходы кур использовались для изготовления кормовой муки для крупного рогатого скота, то последствием этого стало массовое загрязнение диоксином яиц, мясных продуктов и масла. Не забудем при этом, что бельгийцы всегда славились на всю Европу своею «изобретательностью» в производстве животных кормов.
По-настоящему выгодными становятся корма после подмешивания к ним химических добавок. Свинье при нормальных условиях ее содержания для набора номинального веса требуется около года. С применением т. н. силовых кормов и ускорителей роста[291] этот срок уменьшается до трех месяцев. Наиболее любимыми кормовыми добавками у фермеров являются карбадокс и олаквиндокс, препараты, подозреваемые в провоцировании раковых заболеваний и повреждении генной структуры ДНК у человека.
В качестве профилактики и для предотвращения эпидемических заболеваний у скота в корма им подмешиваются антибиотики, иначе плотно стоящие друг к другу животные были бы разом скошены первой же инфекцией. Радующим индустрию побочным эффектом этого стала неожиданно проявившаяся способность антибиотиков стабилизировать кишечную микрофлору у молодых животных, что улучшает расщепление белков в желудке. Так, антибиотики помогли сэкономить количество кормов, а значит, и понизить себестоимость килограмма мяса.
Так что в обычном шницеле регулярно находят остатки антибиотиков, которые мы спокойно проглатываем вместе с едой. Опасность для человека кроется в том, что под влиянием львиных доз антибиотиков возбудители заболеваний мутируют и становятся невосприимчивыми к влиянию препаратов. Уже сегодня ученые могут назвать многие бактериальные заболевания у животных и людей, не поддающиеся лечению антибиотиками.[292]
Многолетние протесты и процессы против системы интенсивного выращивания скота и птиц окончились единственным успехом — решением конституционного суда Германии о соблюдении минимальной нормы площади на содержание одной курицы в 690 кв. см, что не превышает площади одного листа писчей бумаги.
Не просторнее живется и лососю. Из дорогой в прошлом рыбы он давно превратился в массовый продукт, в своего рода бройлерную курицу моря.
Лососи, плотно втиснутые в клетки, бьют все рекорды роста в норвежских фьордах. Корма, опрокинутые с чанов в море прямо на их головы, висят мутным месивом у них перед самыми ртами. И по причине того, что интенсивное содержание провоцирует болезни, хозяева промыслов, не скупясь, добавляют в корма фармакологические препараты против паразитов и вирусов. Мясо дикого лосося красного цвета потому, что он ест маленьких крабов и рачков. Лососи, выращенные в неволе, тоже красные, потому, что они получают вместе с кормами краситель каротин.
Креветки выращиваются так же, как и лосось. Аграрные магнаты выкорчевали многие тысячи гектар мангровых лесов в Юго-Восточной Азии и Западной Африке. В бетонных бассейнах креветок кормят рыбной мукой и антибиотиками, оберегая от преждевременной гибели. Разведение креветок влечет за собой серьезные экологические последствия, но политикой низких цен производители обеспечили для своей продукции массовый спрос.
Среди самых мерзких технологий производства можно назвать современные методы разведения индеек. Их мясо, по многолетним заверениям индустрии, полезно для здоровья, бедно жирами и холестерином и, самое главное, дешево.
Согласно наблюдениям Аграрного сообщества, «в Германии выращиваются самые крупные индейки в мире». Если еще 25 лет назад вес взрослой птицы не превышал 11 кг, то сегодня этот показатель вдвое выше. Вследствие этого, не выдерживая веса наросшего мяса, у птицы ломаются скелет и ноги, разрываются сухожилия. Разросшаяся под влиянием силового корма и медикаментов грудь нарушает баланс, отчего птицы то и дело опрокидываются вперед, клювом в вонючую подстилку.