Ирония положения не преминула больно задеть его. На мысе возле Кротона возвышался храм Юноны Лацинии — древняя греческая святыня, которую Ганнибал должен был во что бы то ни стало удержать. Этот храм служил ему наблюдательным пунктом и был спокойным местом для размышлений — своего рода Тифатой на море. Здесь у входа в святилище он поместил свою мемориальную бронзовую доску. К этому времени карфагенский полководец видел и прочитал бесчисленное количество латинских досок, свидетельствующих об отличиях, титулах и победах, одержанных римскими патрициями. Он изучил их законы, выбитые на камне. Теперь он установил собственный мемориал, список своих побед, одержанных за пятнадцать лет в Италии.
Это был прощальный жест человека, который никогда не стремился к войне. Ганнибал не утратил чувства юмора.
Решение на Великих Равнинах
Когда наступила весна, Сципион покинул лагерь «Кастра Корнелия». Он сделал это, когда еще не кончился сезон бурь и прежде чем карфагенский флот мог выйти в море.
В течение зимних месяцев его небольшой кавалерийский отряд перехитрил и рассеял большую добровольную армию всадников из Карфагена — это всадники Масиниссы завлекли ретивых карфагенян туда, где, укрывшись в кустах, ждала вышколенная римская конница. После такого успеха конница Сципиона начала расти.
Сам Сципион в зимнее время вел мирные переговоры и с Сифаксом и с Гасдрубалом, чьи лагеря окаймляли его мыс. Сципион помнил о проявленном во время их встречи Сифаксом стремлении положить конец войне. Во время долгих споров эмиссары обсуждали этот вопрос: может быть, отвести все армии и восстановить статус-кво? Сципион не сказал ни «да», ни «нет», в то время как его военачальники, присутствовавшие на переговорах под видом слуг, тщательно оценивали обстановку, готовность и мощь двух враждебных лагерей: карфагеняне Гасдрубала устроили свои зимние квартиры в стороне от палаток нумидийцев. В конце концов Сципион нехотя признался, что не обладает такими полномочиями, чтобы гарантировать Сифаксу желаемое.
Пока старый нумидиец обдумывал явное нежелание римлян и пока существовало неофициальное перемирие, однажды ночью в обоих лагерях возникли пожары, и, когда карфагеняне и нумидийцы вскочили, чтобы потушить пламя, они наткнулись на мечи легионеров Сципиона. Всадники Масиниссы ворвались в опустевшие лагеря, и Гасдрубал и Сифакс едва успели, проснувшись, унести ноги. Римлянам досталось после пожара много добычи, складов и лошадей.
Всеми правдами и неправдами Сципион и Лелий увели африканцев с линии осады лагеря «Кастра Корнелия».
Вслед за этим Сципион безжалостно и без всякого промедления воспользовался своим преимуществом опытного командира и дисциплинированностью своей армии. Пожар в лагерях вынудил карфагенян вернуться в свой город, а нумидийцев отправиться в Кирту, оплот Сифакса на западе. Прошло три недели, прежде чем руководители усилили и перегруппировали своих сторонников на землях, носящих название Великие Равнины. Карфагенская супруга Сифакса настаивала на его энергичных действиях. Ему помогла неожиданно прибывшая помощь. С западного побережья к нему прибыли 4000 кельтиберов. Это были ветераны с большим воинским опытом. Как и почему они пришли в Карфаген, так никогда и не выяснилось. Очевидно, они переправились в Африку, чтобы поступить на службу, которая в Испании закончилась.
Сначала все в Африке складывалось для кельтиберов достаточно удачно. С неожиданной смелостью Сципион увел два своих лучших легиона с набирающей силу конницей, нумидийской и римской, с линии обороны. После пяти дней форсированного марша, почти налегке, он достиг мобилизационного центра карфагенян и нумидийцев на Великих Равнинах.
Последовавшая за этим битва, в которой около 16 000 римлян выступили против двадцатитысячной союзной армии, имела катастрофические последствия для Карфагена. Лелий и Масинисса обрушились на фланги карфагенян. Передовые легионы Сципиона ударили с фронта. Карфагенский центр, ядро которого составляли кельтиберы, был окружен быстрой конницей и сходящимися рядами тяжеловооруженной пехоты. Кельтиберы не предприняли никаких усилий бежать. Будучи испанцами из новой римской провинции Испании, они знали, что поплатятся жизнью, и предпочли погибнуть с оружием в руках. Известно, что легионерам потребовались немалые усилия, чтобы покончить с ними.
Сципион воспользовался еще одним преимуществом перед своими врагами. У него были два превосходных военачальника, Лелий и Масинисса. Он выпустил Масиниссу в безудержную погоню за беглецами в Нумидию, на запад, и следом отправил Лелия с энергично марширующими когортами, чтобы поддержать Масиниссу и присмотреть за ним. Предоставив линии обороны в Утике самой заботиться о себе, Сципион нанес удар по Тунису, расположенному у большой лагуны напротив Карфагена. Тунис мало чем славился, кроме своих каменоломен и купцов, но его лагуна служила безопасной гаванью для карфагенского флота.
Сципион увидел в Тунисе то, чего опасался больше всего, — неприятельский флот выходил со своей стоянки. Не теряя ни минуты, он помчался верхом на коне в сопровождении небольшого отряда (легионы последовали за ним) в лагерь «Кастра Корнелия». Здесь римские галеры были оснащены осадными машинами и направлены бомбардировать Утику, в то время как транспортные суда, без всякой защиты, встали на якорь. Сципион поскакал в свой лагерь. Там он сам, команды судов и все имевшиеся под рукой солдаты немедленно превратились в инженеров. Поскольку немногочисленные боевые галеры Сципиона были не в том состоянии, чтобы выйти в море, их использовали в качестве заслонов. Вероятно, никто, кроме римлян, не догадался возвести защитную стену из парусников, и только воинам с семи холмов удалось придумать, как это сделать. Они выстроили тяжелые транспортные суда носом к корме, в несколько рядов по направлению к галерам, убрали мачты и перекладины, чтобы связать суда вместе, и перекинули абордажные мостики с галер на внешний ряд кораблей. Потом легионеры вооружились и приготовили технику, чтобы защитить свою уникальную стену из кораблей.
Карфагенский флагманский корабль допустил ошибку, пребывая в открытом море в ожидании того, когда его враги выйдут из гавани, чего, естественно, не произошло. Когда карфагенские галеры двинулись на следующий день к побережью Утики, они нашли стену из транспортных судов, укомплектованную воинами, и потеряли еще больше времени, озадаченные этой новой тактикой. Карфагеняне, однако, были настолько же искусными мореплавателями, насколько римляне были искусными ремесленниками. Конфликт при Утике закончился тем, что карфагеняне победоносно отбуксировали около 60 римских парусных судов. А Сципион должен был еще какое-то время охранять лагерь «Кастра Корнелия».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});