– Ладно, думаю, вам пора… – Хмурый коротко кивнул Нелидову и полностью переключил внимание на меня, уводя по ступенькам вверх. Со стороны могло показаться, будто верхового соседней территории отпустило начальство…
В черных глазах Игоря блеснула ярость, захлестнувшая настолько, что скрыть не сумел. Видимо, кроме меня и Глеб это заметил, потому что нахмурился, провожая взглядом рассаживающихся по машинам соседей.
– У тебя руки ледяные, – неожиданно обеспокоенно проворчал Егор, – обычно горячие, а сейчас как ледышки.
– Что? – я удивленно посмотрела на него.
– Ты замерзла в этой курточке. А от моего подарка – теплого пальто – отказалась! – рыкнул любимый ягуар.
Зажмурившись от счастья, едва не замурлыкала, погладила его по предплечью, затем и вовсе потерлась щекой.
– Ничего, я его сохранила и в шкаф положила в приемной! – находясь под впечатлением от Нелидова, ошеломленная неожиданной заботой о себе, говорила, не задумываясь о последствиях. – Разве можно такую прелесть выбрасывать? Еще чуть-чуть займу и отдам тебе за него деньги…
Он словно на стену напоролся:
– Ты хочешь меня оскорбить?
Я вцепилась в его руку, состроила щенячьи умоляющие глазки и тихо попросила:
– Пожалуйста, давай не будем ссориться. Я не могу… принять его в качестве подарка. Позволь мне отдать за него деньги. Оно очень красивое, но… заплачу за него сама. И предложила компромисс: – Знаешь, я буду очень рада теплым перчаткам.
Пелагея Павловна, Николай, Глеб и Сава прошли мимо нас в дом, а мы стояли на ступеньках и банально выясняли отношения, пока Егор не скрипнул клыками:
– Хорошо. Пошли в дом, нечего на ветру дальше мерзнуть.
– Спасибо за понимание, – я снова погладила его руку, наслаждаясь прикосновением к теплой коже.
Егор не ответил, но я ощутила, что он расслабился, обхватив мою ледяную ладонь, продолжая удивлять заботой обо мне.
В теплом холле он вновь остановился, окидывая меня совершенно другим взглядом:
– Чем тебя так заинтересовал Нелидов? Ты слишком откровенно пялилась на него…
Рядом возник Глеб, мурлыкнув:
– И действительно, почему острый на язык котенок испугался даже лапку протянуть чужому дяде…
– Я тоже в недоумении, с чего это она за тебя, Егор, спрятаться пыталась… – громыхнул над головой бас Савы, заставив меня подпрыгнуть на месте и прижаться к своему коту.
– С вами заикой станешь, – прошипела я, пытаясь унять дрожь.
Закурский захохотал так, что его необъятная грудь аж загудела и ходуном заходила. Громов насмешливо хмыкнул, а Хмурому было не до смеха. Он ревновал и молча злился. А меня неожиданно согрело испытываемое им чувство, обнадежило. Равнодушные не ревнуют! И крепко не прижимают к себе, боясь потерять…
Разозлившись из-за «котеночка» и насмешек, я быстро собралась в кучу и рассказала о собственном впечатлении от Нелидова. Трое мужчин сразу подобрались, посерьезнели, слушая меня.
– Сдается, он в курсе, что это мы ему неприятности и финансовую ловушку устроили, вынудив продать рудники и завод? – предположил Сава, посмотрев на Глеба.
Волк молчал, ушел в себя, раздумывая. А я расстроилась. Выходит, Пелагеюшка права: трое ее подопечных совсем не белые и пушистые, как я себе нафантазировала. Недаром Андрей Лаврин хвалился, что клан Хмурых подминает под себя Песочный, асфальтоукладчиком проходя по другим кланам и судьбам. И лишь тот факт, что здесь каждый ребенок знает, кто «царь зверей», оправдывает их. А мне – как ни крути, котенку, по понятиям грозных котов и псов, – придется либо принять их реалии, либо, образно выражаясь, жить в лесу и в одиночестве, страдая от неразделенной любви.
Грустно вздохнула: кардинально изменить их уклад я не смогу. И жить в одиночку тоже. Уже проходила.
– Значит, крыса гораздо ближе, чем мы думали, – процедил ледяным тоном Егор.
– Лаврина надо отправить выследить крысу, он поохотиться любит, – красивое лицо Глеба перерезала кривая ухмылка, от которой у меня все волоски на коже дыбом встали.
– Мне кажется, он больше не охоту любит, а поиграться потом с жертвой… – насмешливо проурчал тигр, но, покосившись на меня, продолжать не стал.
– Извращенцы, – не сдержалась я. Боже, с кем меня жизнь свела… Вытащила свою руку из Егоровой и хотела уйти, но, вспомнив об одном важном деле, с тяжелым вздохом попросила:
– Егор, можно мне вечером машину взять?
– Зачем? – насторожился он.
– К Стене съездить, там родные и…
– Нет… не сегодня…
– Но мне надо именно сегодня, по…
– Я сказал – нет! – резко обрубил он, не дав пояснить, что родители ждут меня раз в месяц, а я пропустила уже две встречи. – Сегодня у меня важный деловой ужин перед Городским советом и твоей поездкой нет времени заниматься.
– Не нужно ничем заниматься. Я быстро съезжу с Николаем и все.
Он неохотно выпустил меня из рук и отстранился.
– Ксения, ты… теперь официально моя подруга, поэтому не может быть и речи о поездке в одиночку куда бы то ни было. А у меня нет времени сегодня заниматься тобой.
– Егор, сегодня именно тот один…
– Я все сказал, – рыкнул ягуар, словно непонятливому ребенку, без угрозы, но сурово. И повернулся к Глебу, отмахнувшись, как от назойливой мухи.
Они заговорили о своем, а я, закусив губу, чтобы не расплакаться от разочарования, – ничего не изменилось, он готов слушать меня, только когда ему надо, – развернулась и пошла в приемную. Рабочий день еще не закончился, а перерыв я прогуляла с Пелагей Павловной.
– Ксень, – раздалось мне вслед, – я хочу пообедать в кабинете, приготовь чего-нибудь вкусного…
Оглянувшись, ядовито предположила:
– С чесноком?
– Сама знаешь, что нет… – полные губы Егора невольно дрогнули в отвращении.
Прищурив глаза, оценивая степень моей вредности – а ну как отомщу за отказ! – он фыркнул и расслабился, возвращаясь к разговору.
Оставшийся день прошел в рабочем режиме и раздумьях: что же предпринять?! Не смутило даже довольство, излучаемое ягуаром, когда он ел свой любимый куриный супчик с поджаренными сухариками, с хитринкой поглядывая на меня, после того как предложил пообедать вместе с ним в кабинете. Я, как любимый шеф и надеялся, не стала портить ему аппетит чесноком, заботясь о комфорте. Обедала, а сама мысленно прокручивала варианты. Собственно, вариантов особенно и не было, придется воспользоваться опытом прошлых походов к Стене.
* * *
Усилием воли я продолжала дышать глубоко и размеренно, якобы уснула. Родная, большая ладонь ласково скользнула по моим волосам, и запах любимого окутал подобно теплому невесомому одеялу. Странно тяжелый вздох, словно Егор тоже никак не надышится мной, – а затем звук тихих шагов к двери.