— Слушай, — не выдержал я, — если ты так и собираешься меня подкалывать, то лучше мотай домой! Справлюсь как-нибудь и без тебя!
Вспышка ярости улеглась почти сразу, оставив после себя только сухое раздражение. Да еще, пожалуй, тонкий аромат страха: если он сейчас уйдет, мои шансы вытащить Ирину, и без того мизерные, вообще падают практически до нуля…
— Ох-хо-хо, — коротко вздохнул бывший инквизитор, — какие мы горячие… Ладно, пошли. И молись, если ты еще помнишь хоть одну молитву.
По-детски несерьезную шпильку я пропустил мимо ушей — у всех нас есть нервы. И естественно, что натянуты они сейчас до предела.
А молиться сейчас было бы бесполезно. Просить Господа, чтобы он помог нам вломиться в собственный храм? Несерьезно… Вот Люцифер мог бы помочь. Но обращаться за помощью к Князю Лжи — не лучший способ позаботиться о своей душе в преддверии неминуемого конца света.
В парадную дверь заходить было глупо. И потому, ни на минуту не забывая о мельком замеченной тени, я осторожно прокрался вдоль чистенькой свежевыбеленной стены, обходя церковь по кругу. Держа руку на пистолете, заглянул за угол…
Человек в белой рясе инквизитора с вышитым на спине черным крестом. Он лежал ничком, уткнувшись носом в асфальт и раскинув руки, будто собирался обнять всю землю. Утренний ветерок слабо ерошил небрежно — под горшок — остриженные волосы. Ряса бестолково задралась, и из-под нее выглядывали потрепанные джинсовые брюки и армейские ботинки.
По асфальту медленно расползалось темное, почти черное пятно.
— Кто это его так? — потрясенно присвистнул выглянувший из-за моего плеча Хмырь.
Проигнорировав вопрос, на который все равно не мог дать ответа, я медленно вытащил из-за пояса пистолет. Держа оружие наготове, присел рядом с телом на корточки. Прикоснулся к тощей, испуганно вытянутой шее, щупая пульс. Помотал головой.
— Мертв… Совсем недавно. Может быть, минут десять — не больше.
Хмырь уже стоял рядом, обшаривая взглядом окрестности. Глаза его перебегали с аккуратно, как по линеечке, высаженных деревьев на ровные линии кустов. Пробегали по рядам балконов и окон ближайших домов. Пистолет он тоже держал в руке.
— Пуля? — коротко спросил он.
Я осторожно перевернул тело, поморщившись при виде младенчески невинного лица. Убитый был совсем еще мальчишкой. Возможно, только в этом году закончил семинарию. И наверное, мечтал о великом Служении, о грядущей карьере, об искоренении ереси.
И вот итог…
— Нож, — сухо ответил я, проведя рукой по гладкому подбородку — парень, похоже, еще даже не начинал бриться. Мрачно посмотрел на вымазанные в крови кончики пальцев. — Хороший удар. Умелый и точный. Под челюсть и прямо в мозг. Умер мгновенно.
Удар действительно был хорош. Такой не каждому под силу и по способностям. Я бы так не смог. Впрочем, подобные приемы обращения с ножом как-то не входили в программу подготовки чистильщиков по причине их полной бесполезности против нечисти: мертвяка все равно таким способом завалить невозможно, а обниматься с вампиром или тем паче с оборотнем, пытаясь в партерной борьбе пырнуть их ножичком под подбородок, — верное самоубийство. Такой фокус, может быть, прошел бы с навьей, но и то не факт…
Нет, тот, кто это сделал, умел работать прежде всего с людьми. И значит… Армия или инквизиция. Но белорясым вроде бы незачем убивать своего же. И получается…
— Армейцы, — прошептал Хмырь, видимо придя к тому же выводу, что и я. — Что будем делать?
— Идти дальше, — коротко ответил я, вставая.
— Если тут начнется неразбериха…
— Если начнется неразбериха — нам это будет только на руку. Пошли.
И тут, будто ставя последнюю точку под моими словами, сухо щелкнул выстрел.
Моментально выдернув пистолет, я уже через секунду стоял прижимаясь спиной к стене. Бывший инквизитор отстал от меня всего на полсекунды.
Еще один выстрел. И почти сразу же — короткий треск автоматной очереди. Стреляли внутри здания.
Как весело…
— Ты уверен, — Хмырь вздрогнул, когда вслед за очередным хлопком выстрела до нас донесся чей-то вопль, — ты уверен, что хочешь туда зайти?
— Да, — я кивнул. Мне было все равно, что там творится. Я собирался вытащить Ирину. И я это сделаю.
— Ты псих, — выдохнул Хмырь. — Ты псих, Алексей. И я — тоже… Пошли!
Пинком распахнув дверь черного хода, я влетел внутрь. Пистолет в моей руке искал цели. Я был готов стрелять. Неважно в кого: в инквизиторов или в их таинственных врагов. Я был готов стрелять.
Но никого не было. Зал оказался пустым. Не то чтобы я об этом сожалел, но все же было как-то странно: столько шума и… никого.
Где-то сравнительно недалеко — может быть, в соседнем коридоре — грохотнул выстрел. За ним почти сразу — второй… Мне показалось, или он действительно был ближе?
— Идем, — шепнул Хмырь.
— Куда?
— Направо — там должна быть лестница. Потом вниз.
— Откуда ты знаешь?
— Неважно… Я здесь когда-то был. Давно. Лестница действительно была. Мы спустились вниз: я первый с пистолетом наготове, Хмырь — следом за мной.
У подножия лестницы лежал труп. На этот раз не в инквизиторской хламиде, а в обычной одежде. Брюки, свитер, туфли — все самое обычное. На городских улицах этот человек не выделялся бы ничем. Только вот теперь в его откинутой руке был зажат короткий тупорылый револьвер. А на груди красовалось темное пятно. Кровь пропитывала одежду. Темными каплями скатывалась на отмытый до блеска пол.
На этот раз щупать пульс я не стал. С первого взгляда было видно, что бедолага мертв.
Понять бы еще, кто его застрелил. И что он тут делал…
— Как ты думаешь, сколько их здесь? — спросил я, рассматривая застывшее в предсмертной судороге лицо.
— Кого? Вот этих? Представления не имею. Я поморщился.
— Да нет. Я об инквизиторах. Сколько их здесь может быть?
— Сколько бы ни было, — пожал плечами Хмырь, — через десять-пятнадцать минут будет вчетверо больше. Или ты думаешь, что здесь нет никого, кто бы не нашел время поднять тревогу? Уверен, скоро здесь будет не протолкнуться от чернокрестников вкупе с армейцами из частей внутреннего правопорядка.
— Ну спасибо, — фыркнул я. — Утешил.
— Всегда пожалуйста…
Бросив последний взгляд на оставшееся у лестницы тело, я поспешил следом за уверенно топающим по коридору бывшим инквизитором.
Уверенно.
Слишком уверенно… Правда ли, что он бывал здесь раньше? Если да, то когда и как? В бытность свою верховным инквизитором соседней епархии? Не знал, что высшие чины инквизиции наносят друг другу визиты вежливости. Или он был здесь позднее, уже после изгнания? Но тогда получается, он мне лгал, когда говорил, что инквизиция его ищет за ересь. А если лгал, то могу ли я ему верить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});