– Пусть князь Олег не устрашает нас своей грозностью, а мирно шлет послов. Тогда я и мужи города будем решать, кому править.
– Я верю тебе, княгиня, – согласился князь, но женщине показалось, что в голосе его прозвучала издевка. – Я встану здесь у крепости и вечером снаряжу послов. И горе тебе, если ты с честью не встретишь их!
Олег тут же отдал дружине приказ разворачивать стан. Глядя на его спину, княгиня испытывала желание убить его и тем самым решить все вопросы, и уже было махнула рукой, подзывая лучника, но вовремя остановилась. О ее предательстве могли знать и приближенные Олега. Не навлечет ли она на себя еще большую беду?
Княгиня спустилась со стены вниз, где ее поджидала дружина. К ней подошел старший муж, пришедший когда-то вместе с Аскольдом.
– Княгиня, ты рисковала собой. Они могли убить и тебя, раз подняли руку на законных князей, – обеспокоенно произнес он.
Княгиня хотела ответить, что когда-то его князья тоже подняли руку на законных правителей Киева, но смолчала: к чему сейчас ворошить прошлое? Пусть она понесет позорное наказание, если откроется ее роль в этом деле, или примет изгнание от Олега, но зато она достигла главного: отомстила за своих братьев и Гордяту.
Старый седой воин преданно смотрел на княгиню. Несмотря на годы, он был еще здоров и силен и мог бы положить немало врагов в честном бою. Княгиня почувствовала угрызения совести: нельзя допускать, чтобы кто-то еще пострадал от ее предательства.
– Ты зря беспокоишься обо мне. Я ответственна за город и за всех вас. Князей уже не воротишь, а нам и вправду нужен новый правитель. Я не допущу кровопролития и постараюсь решить дело мирным путем.
– Князем может стать по праву твой племяш, – предложил старший муж.
При воспоминании о Даре сердце княгини болезненно сжалось.
– Княжич далеко, – она покачала головой, – к тому же у него мало опыта. Ему нужны и средства, и время, чтобы собрать дружину. И пока он подойдет сюда, князь Олег превратит город в развалины. Он всерьез намерен захватить власть в городе и добьется этого любыми средствами. Вряд ли кто может его остановить.
Старший муж полностью был согласен с княгиней: им не удержать города. Олег – воин, рано или поздно, но город он возьмет. Аскольд и Дир виноваты сами, ведь враг угрожал давно, а они, презрев опасность, отправились развлекаться к неизвестному гостю. Князья погибли из-за своей глупости, но нельзя допустить, чтобы и город постигла та же участь.
– Ты мудра, княгиня, и я думаю, знаешь, как поступить, чтобы отвести от Киева беду. Мы полностью доверяем тебе, – искренне сказал старший муж, глядя, как женщина усаживается в повозку.
Княгиня отвернулась, чтобы не выдать презрительную усмешку: еще совсем недавно дружина Аскольда ее ни во что не ставила, а сейчас, потеряв опору, они готовы повиноваться ей.
Едва повозка въехала на княжий двор, ее окружила плотная толпа челяди и молодых гридней, остававшихся за охрану. Постепенно двор заполнялся дружиной и горожанами, пришедшими следом за повозкой.
– Мужайтесь, люди добрые! – крикнула княгиня в толпу. – Князья наши пали от руки вероломного недруга. Сегодня решится судьба города, князь Олег пришлет послов. Я думаю, знатные мужи города поддержат меня в намерении мирно закончить переговоры, чтобы не затопить город в крови.
Дружинники согласно закивали в ответ. Напуганные неожиданной смертью князей, воины условились во всем поддерживать княгиню. В большинстве своем дружина состояла из варягов, которым было все равно, кому служить, лишь бы платили. Простые же мирные люди и вовсе не желали быть вовлеченными в кровавую бойню.
Княгиня прошла в свой терем.
Постепенно толпа рассосалась. Все уходили со двора, оживленно переговариваясь. На княжеском крыльце осталась сидеть девица, тупо глядевшая перед собой влажными от навернувшихся слез глазами.
– Ну что, девонька? – подошла к ней ключница. – Поизмывалась ты над нами всласть, пора и честь знать.
Девица, несмотря на большой выпирающий живот, расторопно вскочила, поклонилась ключнице. Лицо ее покрылось красными пятнами.
– Собирай-ка ты свою рухлядь да мотай к отцу домой, – усмехнулась старуха. – Надо было бы тебя голой к нему отослать, ну да ладно, пожалеем, все же княжеского ублюдка под сердцем носишь.
Девица, не поднимая глаз, спустилась с крыльца и побрела со двора. Легче повеситься, чем принять такую участь. Родители-то, может, и пожалеют, но вот от соседей прохода не будет: на улицу лишний раз не выйдешь. О замужестве теперь и мечтать нечего. Только и осталось что с прялкой в руках век доживать.
Вечером в гриднице собрались знатные горожане и старшие мужи дружины. Княгиня, сидя на широком княжьем сиденье, наблюдала за шумными горожанами, обсуждающими последние события. И вдруг сомнение охватило ее: а надо ли безрассудно отдавать родной город в чужие руки? Да, Олег обещал ей свободу и житье в своих хоромах, но вдруг он обманет и вышвырнет ее на улицу ни с чем? Напал же он вероломно на князей, не убоялся убить их, так что́ ему стоит не выполнить и обещание, данное, помимо всего, даже не ей лично.
Представив себя одиноко живущей где-то на отшибе, княгиня содрогнулась. Люди не будут кланяться ей при встрече, не будут слать подарки в праздники, вообще не будут ее замечать. Ей придется самой себя содержать и обихаживать, ведь у нее нет никаких сбережений. Можно, разумеется, уехать к Дару. Но жить там приживалкой?! Нет, такая участь не для родовитой женщины.
Глядя на собравшихся, княгиня поняла, что не сможет отказаться от всего, чем владеет по праву с детства. Теперь, когда она устранила ненавистного мужа, терять высокое положение было гораздо больнее. Но княгиня не зря слыла мудрой, и решение уже зрело в ее умной голове.
Послы между тем не заставили себя ждать, явились строго в оговоренный час, и княгиня после всех обязательных приветствий и обменов любезностями обратилась к ним:
– Слыхали мы, будто бы Олег вовсе не князь новгородский, а при малолетнем князе Игоре состоит на службе. Правда ли молва говорит?
В гриднице установилась такая тишина, что было слышно, как под деревянным резным потолком муха запуталась в сетях паука. Киевляне приоткрыли рты, услышав из уст княгини дерзостные речи, обращенные к послам грозного завоевателя.
Но послы ничуть не смутились.
– То правда, княгиня, – ответил пожилой статный мужчина, выдававший себя за старшего.
– Не следует ли из этого, что Олег, добившись киевского княжения, должен будет при достижении Игорем совершеннолетия покориться и отдать ему город в законное владение?