не боюсь дальнейшего.
— Потому что мы идеально подходим друг для друга, — и на сказанное я бесцеремонно начинаю усмехаться, в этот момент подействовала защита в виде маски.
— Вот это точно хрень собачья. У нас был один шанс! Поздравляю, ты его просрал.
— Дай ещё шанс, ты же можешь. — Его второе эго появляется так внезапно, и уже передо мной стоит человек, который умеет уступать, умеет просить прощение и умеет прощать, — Господи, прости за это… Больше такого не повторится, — горячие пальцы прикасаются к кровоточащей ранке около брови, и я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не завыть от дикой боли. Только Гарри её проносит.
— Этого не повторится, потому что между нами всё кончено.
— Джесс, ты говорила, что всегда будешь рядом, что будешь поддерживать меня, а не уходить. Так, не уходи. Хочешь я на колени встану? — и тут же парень опускается вниз, но даже сожаление в моём сердце не просыпается.
— Не надо вставать на колени, не надо извиняться, просто надо было сказать, что ты чувствуешь, на самом деле. И я терпела каждый раз, когда ты уходил от ответа.
В момент, когда зелёные глаза наполняются грустью, уже даже не страхом, я чувствую, как по воздуху передаётся его боль. Он неисправим, его невозможно переделать на свой лад, нельзя заставлять насильно прогибаться, тогда передо мной никогда не будет стоять самодостаточный бизнесмен и просто влиятельный человек Лондона. Во мне просыпается конченная мазохистка. Ведь после того, как он приложил усилия к моему падению, устроил сцену, а затем погром, я произношу:
— Если ты честно скажешь, что чувствуешь ко мне, станет легче, обещаю. Но если ты захочешь обмануть меня, попытаться вновь воспользоваться моей податливостью и наивностью, прошу, не надо. Лучше тогда отпустить друг друга, — горячие слёзы начинают стекать вдоль щёк, пока я, не отрываясь, гляжу на мужчину сверху вниз.
— Ты мне нужна, — охрипшим голосом произносит он, но не то.
— Нет. Ты знаешь, о каких словах я говорю. Всё просто. Три слова, ничего трудного, и мы будем дальше работать над этими отношениями. — Держу свои руки при себе, которым так и хочется прикоснуться к нему, успокоить и принять обратно, а вот зелёные глаза показывают свою неготовность, неуверенность, — Это совсем несложно. И мне несложно их сказать. Я тебя люблю, — смахиваю пальчиками слёзы и понимаю, как хочу услышать взаимный ответ, — А ты меня?
Он смотрит внимательно, изучающе, будто я экспонат в музее, а затем, разрезая моё сердце пополам, недоверчиво сводит брови на переносице.
— Нет, Джессика, я не могу понять, что именно к тебе чувствую. Не могу сказать слов любви, — оставив моё признание витать в воздухе, Гарри выставляет меня полной дурой. И я знаю, что не смогу быть с ним после всего произошедшего.
— Ну, спасибо за честность… — еле-как надеваю искажённую маску безразличия и убираю его руки со своей талии, — Это был твой шанс, а теперь всё кончено.
— Но ты мне всё ещё нужна, — обречённо он пытается схватиться за мою кисть.
— А ты мне больше нет. — Вырываю всю себя из его рук и вырываю те чувства, к которым отнеслись потребительски, выкидываю то, о существовании чего никто и никогда не узнает. Эту «сказку» похоронили здесь, в квартире человека, который сделал мне больно.
Глава 36
Несмотря на то как сильно болит моя голова, я всё равно довольно потягиваюсь и кладу руку на своё божественное создание, которое, на удивление, ещё не проснулась. Ох, как она вкусно пахнет, я, позволяя насладиться ещё минутой аромата, откидываю голову, стараясь подтянуть светловолосую к себе. Внезапно подушка бьёт меня лицу, и медленно до головного мозга доходит, что запах исходил от вещи, а не от тёплого тела. Воспоминания болезненно врезаются в моё сердце: ушла вчера, поглядела сначала отрешённо, а затем развернулась и ушла.
То, что происходило дальше, всё, как в тумане. Я не мог сначала даже с колен встать не то, что просто догнать Джессику и вернуть домой. После неё осталась тишина и фраза в виде эхо, поселившегося в голове: «А ты мне больше нет». Моя трусость всё погубила. Три слова, которые сейчас я готов прокричать ей по телефону, написать под окном, шептать, как мантру, на ушко. Не смог. Именно в такой ответственный момент меня охватила паника, неизведанная ранее. Повернуть бы время вспять, исправить всё с самого начала, найти точку отсчёта, где всё пошло не так, как хотелось. Но вместо этого я, посидев на холодном полу холла, ещё раз поглядев на закрытую входную дверь, встал и пошёл в гостиную, откуда меня звал мини-бар. Ох, сколько всего там можно было найти: виски, бурбон, водку, коньяк. Всего понемногу, но я перемещался по квартире то с одной бутылкой, то с другой, запивая моментально образовавшуюся пустоту с левой стороны груди.
— Чёрт возьми… — хриплю вслух, а рука тянется ко внутреннему карману пиджака, откуда я еле-как непослушными пальцами вытаскиваю смартфон, где нет ни одного сообщения или звонка. Конечно, я влюбился в самую упрямую девушку.
Встав с кровати, на подкошенных ногах шагаю в сторону ванной. Изо рта так дурно пахнет, что я не представляю, какой стойкий аромат перегара стоит по всей квартире. Глаза щиплет от холодного света в ванной комнате, а взгляд опускается на мраморную стойку для зубных щёток. Её белая стоит рядом с моей синей. Как это сентиментально. Подхватываю свою и выжимаю пасту, а затем, как освежающая порция отправляется в рот, я, еле-как сфокусировавшись на экране смартфона, нахожу контакты. Нужно позвонить, нужно попробовать всё исправить.
Нажав на заветное имя, быстро зажимаю телефон между щекой и плечом, а затем скорее хватаюсь за мраморную столешницу, чтобы не упасть. Ох, лучше бы вообще не поднимал глаз на зеркало, не смотрел бы на это чудовище, глядящее. Помятый костюм. Помятое лицо. Помятые волосы. Мне нужен душ, и то не факт, что он поможет, но попробовать стоит, только после разговора с Джесс. Почему она так долго не отвечает? С ней что-то произошло? Чёрт, она ведь вчера выбежала на улицу, когда солнце уже село, а с неба падали холодные капельки.
— Привет, — услышал её жизнерадостный голосок, и что-то внутри встрепенулось. Возможно она так рада моему звонку, — это Джессика, сейчас я занята и не могу подойти к телефону. Оставь мне сообщение… — её голосовая почта стала ударом под дых. Даже не подошла, либо не смогла. Чёрт! Я разрываюсь!
— Привет, малыш… — мой хриплый голос оказался даже для меня таким