Читать интересную книгу Завещание бедной красавицы (сборник) - Светлана Алешина

— А вы что хотели, ребята? — спросил нас охранник, пока мы самым бессовестным образом его рассматривали. На вопрос, поставивший нас в тупик, нашлась что ответить одна я:

— А Дмитрия Сучкова увидеть можно?

— Так сегодня воскресенье, — сказал охранник, — на фабрике никого нет. И потом, вы разве не знаете, Сучкова убили.

Мне стало чуточку не по себе от этого, так запросто сообщаемого, хотя и известного факта.

Жутко это звучало: «Сучкова убили».

— А вы, собственно, кто? — вновь спросил охранник, с любопытством разглядывая мое лицо.

— Мы с телевидения, — ответила я, вытаскивая из сумочки журналистское удостоверение и подавая его охраннику. — Меня зовут Ирина Лебедева, я ведущая программы «Женское счастье». А это мои коллеги, Володя и Костя.

— Ирина Лебедева! — воскликнул охранник. — То-то я смотрю, где я вас мог уже видеть. Вашу программу у меня жена и теща прямо запоем смотрят, нравится очень. Ну и я тоже иногда. — Он вернул мне удостоверение. — Только сейчас на фабрике нет никого, выходной.

— А с вами можно побеседовать?

— Со мной пожалуйста.

— Выпуклое лицо охранника от улыбки стало еще более выпуклым. — Заходите в сторожку, посидим немного.

Сторожка оказалась весьма просторным, хотя и облезлым помещением. Возле запыленного окна стоял стол, на нем, кроме телефона, располагалась чайная посуда. В углу холодильник, в другом шкаф с разного рода чашками, блюдцами и чайниками. Несколько разномастных стульев дополняли интерьер.

— Меня зовут Саша, — представился наконец охранник. Мужчины пожали руки. — Ну что, господа телевизионщики, чай пить будем?

Мы стали вежливо отказываться, но не особенно активно: время было обеденное, мы уже успели проголодаться.

— Да вы подождите глупости говорить, товарищи дорогие, — сказал Саша, ухмыляясь. — Вы гляньте сначала сюда.

Он вытащил из холодильника огромное блюдо, доверху заполненное пирожными, и поставил на стол.

— Ну как? — спросил он, оглядывая нас торжествующе. — Мы, вообще, на кондитерской фабрике или где? Сидим рядом с деликатесами, понимаешь, и должны пустой чай хлебать, да?

Против такого искушения мы уже устоять не могли.

— Слушайте, ребята, — сказала я, чего мы, в самом деле, ломаемся. Человек от души предлагает…

— Правильно, — кивнул Саша, — так что не стесняйтесь. Садитесь и уплетайте за обе щеки. А покажется мало — склад готовой продукции вон он в окошке виднеется, я мигом сбегаю.

Удивительно, как теплеет на душе, когда тебя усаживают за накрытый стол. Особенно когда ты голоден. После этого пусть попробует меня кто-нибудь уверять, что не бытие определяет сознание.

Электрический чайник закипел, струя пара, вырываясь из носика, протяжно засвистела.

— Вам чай или кофе? — спросил Саша. — Кофе натуральный, не растворимый.

Я решилась на кофе, ребята на чай. Вскоре мы сидели за дымящимися горячими чашками, пирожные аппетитной грудой лежали перед нами на блюде, и мы принялись за еду.

— Однако, — заметил Володя с набитым ртом, — здесь нас принимают куда приветливее, чем у Анжелы Сучковой.

— А вы и с Анжелкой знакомы? — поинтересовался вежливо Саша. Он ни к чему не притронулся: видимо, за время своей службы продукция родного предприятия ему если и не приелась, то не вызывала такого вожделения, как у нас.

— Дружили даже, — ответила я, жуя пирожное, — когда-то давно. А теперь вот приехали к ней в гости, а она почти что выгнала нас. Теперь у нее другие друзья, посолиднее, с нами ей общаться уже неинтересно.

— Да, — подтвердил Саша, — она еще та стерва.

— Она что, бывала здесь?

— Ну, пару раз. — Охранник неопределенно хмыкнул. — Почти что нет, можно сказать. Не интересовалась она бизнесом. И как деньги зарабатываются, знать не хотела. Сучков сам тут крутился, добывал как мог, но, похоже, ей было все мало.

— А Сучков много работал?

— Словно вол. Крутился как белка в колесе. Бывало, в семь утра сюда приедет и только часов в восемь-девять вечера домой отправляется. Все звонил кому-то, договаривался, все эти продукты, сырье, из чего вот эти сырки делаются, их же где-то закупить надо, а поставщики, они еще те сволочи. Сначала хороший продукт отгрузят, а потом видят, что товар пошел, отгружают всякую дрянь. Тут глаз да глаз нужен.

— А сам он ездил закупать товар?

— Нет. — Саша покачал головой. — Сами за продуктами Гореловы разъезжают. У них и фургон свой собственный для этого. Но у них и производство намного меньше, чем у Сучкова. Где-то вполовину меньше.

— Ну теперь, — сказала я, — Гореловы сучковскую нишу захватят. Его цех купят и будут одни на всю область творожные сырки производить.

— Ну это вряд ли, — сказал Саша авторитетно. — Во-первых, у Гореловых денег не хватит цех выкупить, а во-вторых, я слышал, Игоря в убийстве Сучкова обвиняют. И теперь он в тюрьме сидит. Так что Гореловым тоже крышка. Наташа одна не вытянет это дело.

— И кто теперь будет вашим хозяином?

— Да по-разному говорят. — Саша равнодушно махнул рукой. — Одни утверждают, кондитерская фабрика цех Сучкова купит, другие — Чубатый теперь собственником будет.

— Кто? — Мы все трое замерли с открытыми ртами.

— Чубатый, — Саша усмехнулся, — то ли кличка, то ли фамилия. Из наших его никто не знает.

— Если фамилия, то странная, — сказала я. — Если кличка, то как уголовная.

— У него не только кличка, у него и рожа как у уголовника.

— А что, он приезжал сюда?

— А то как же, вчера! Я, правда, сам не видел, — Саша смущенно улыбнулся, — у меня вчера выходной был. А ребята рассказывали: низенький такой, коренастый, но плотный. И рожа — колония по таким плачет. Вместе с Анжелкой приезжал. И на сучковской «Ауди», представляете? Шофер такой мордатый, настоящий амбал.

Они вдвоем на заднем сиденье, как два голубка. А муж еще и не похоронен. В морге у ментов лежит.

Мы переглянулись.

— А зачем он, этот Чубатый, приезжал? — спросила я.

— А кто его знает? — Саша пожал плечами. — Смотреть, наверное.

— Раз так, значит, он теперь и будет собственником сучковского цеха.

— А когда у Наташи Гореловой бизнес прогорит да в долги она залезет, вот тогда он и ее цех выкупит. Понятно, как у нас дела делаются!

Мы молчали, поеживаясь от Сашиных прогнозов.

— Слушайте, — сказал вдруг Костя Шилов, — а этот Чубатый случайно не в автомобильном бизнесе машины покупает и продает, автосервисные мастерские, магазины запчастей?..

— Да, говорят, что так, — отвечал Саша.

— Тогда я его знаю, — сказал Костя. — Я же в его автоцентре каждый раз профилактику своей «Волге» делаю. Его мы видели и в особняке на Пятой Дачной.

— Да, точно, говорят, у него на Пятой Дачной особняк, — подтвердил Саша. — Здоровенный, точно дворец. И это в черте города.

Меня вдруг осенило.

— Отлично, Костя! — воскликнула я. — Теперь у нас есть имя нового Анжелкиного кавалера! И спрашивать больше никого не надо, и по номеру нечего искать.

Костя кивнул, но без особого энтузиазма сказал:

— Говорят, он бандюга бандюгой. И потом, по одному его особняку ясно, сколько у него денег.

Я поняла, куда Костя клонит. И это было грустно: он, только что так горячо уговаривавший меня продолжать расследование, теперь, похоже, собирается отказаться от него. Сделать то же самое, что мне советовал вчера Пацевич.

— Да, дядька он, говорят, солидный. — Саша криво усмехнулся. — Ваша Анжела нашла наконец, что хотела.

— Она изменяла Сучкову? — спросила я, надеясь услышать от охранника больше, чем от Наташи Гореловой.

— Еще как! Вы же сами понимаете, он же все время был здесь, пахал, для нее деньги зарабатывал. А ей одной-то скучно. — Саша ехидно рассмеялся, оглядывая нас. — Но он ей верил, — продолжал охранник. — Как дурак, прямо вам скажу, верил.

— Дмитрий был хороший человек? спросила я.

— Да, пожалуй, что так. — Саша кивнул.

— Проходит, бывало, через ворота, обязательно поздоровается, спросит, как дела. Не как все эти «новые русские», высокомерные, наглые…

— А последний раз когда вы его видели? — Я понимала, что вопрос сформулирован очень по-милицейски, но другого мне не приходило в голову. Впрочем, Саша ничего не заметил, отвечал охотно:

— Да позавчера, в пятницу, я его видел, как раз когда его похитили. У меня было дежурство в тот день.

— Позавчера? — переспросил озадаченно Костя. — Что, у вас сутки дежурство, сутки дома? Так, что ли? По-моему, это нарушение трудового законодательства.

— А нашему начальству плевать, нарушение это или нет, — сказал Саша. — Не хочешь работать — проваливай, другого возьмут. За деньги, которые тут платят, кто угодно согласится здесь сидеть, чай с пирожными пить.

— И по балде иногда получать? — Костя кивнул на пластырь, отметивший Сашин лоб.