Значит, вот по этой улице до конца, потом направо, налево и опять прямо… А за воротами все время прямо и прямо. Когда пойдут одноэтажные домики, цель будет видна хорошо. Этот храм кого-то там — единственное трехэтажное здание в том районе. С него хорошо просматриваются все окрестности, но и его издали видать. Засада сидит наверху, их там четверо… Что с ними делать — там разберемся… Что-то не придумывается.
С дороги, придурки, куда прете!.. От таких слышу! Шляются тут по ночам, алкаши и бездельники!.. Здесь направо… ну скорей же, шевели копытами!.. Ей-богу, пешком бы быстрей добежал!.. А вон у того угла, где на ограде плющ, надо еще раз направо… Лошадь, поддай, давай же, ты можешь хоть сдохнуть потом, но я должен успеть!..
Мысль о том, что Элмар, может быть, и не поехал никуда, а сидит себе тихо в своем укрытии, как ему было велено, или, например, попробовал, но не сумел прорваться, даже не пришла Витьке в голову. Это надо совсем не знать Элмара, чтобы так думать. Даже когда стражники у закрытых ворот, которые не хотели пропускать его в этот час, сообщили, что его высочество здесь не проезжал, первое, что подумал Кангрем, — что все складывается удачно и он опередил безрассудного героя. Ну, или что Элмар поехал другой дорогой, в обход, поскольку тоже не дурак и на засаду рассчитывал.
Ругаться со стражниками ему было недосуг, поэтому Витька просто достал одну из припасенных гранат, подбросил на ладони и сообщил:
— Так, мужики, сейчас вы быстро открываете эти ворота, я спасаю Элмара, и все живы и счастливы. Или я их просто сейчас взорву, кто пострадает — сам виноват, а кто выживет — будет потом отвечать перед ее величеством, если с Элмаром что-то случится, пока я тут с вами время теряю.
Какой аргумент показался ребятам убедительным, он не смог определить, да и не слишком важно это было, главное — они сразу вспомнили, что нельзя только впускать, а про выпускать ничего не говорилось.
Темная ночная дорога опять понеслась под копыта. Уличное освещение осталось позади, ночь выдалась пасмурная, и дорогу было видно плохо. Оставалось надеяться только на лошадь, которая хоть и животное, но видит же, куда скачет, и в столб не врежется.
Вдалеке на фоне мрачного неба показались стройные очертания здания — судя по форме и по высоте, это и был тот самый храм. Пора было составлять хоть какой-то план действий, а то ведь подъедет, как дурак, и будет опять под воротами кукарекать — там же наверняка ограда, и ворота на ночь запирают, а сигать через них на лошади — это надо быть наездником уровня Элмара, да и лошадь уже подозрительно хрипит, куда ей барьеры брать, хоть бы не свалилась вообще… Наверное, проще перелезть через забор, забраться наверх (если повезет — незаметно) и поступить так же, как с остальными…
Жизнь, как это всегда бывает, внесла свои изменения в план внезапно и в последний момент. Сначала из-за туч все-таки вылезла луна — ну да, как нестись вслепую по дороге, так ее хрен дождешься, а когда надо тайком куда-то пробраться — вот она во всем сиянии! Затем послышалось знакомое глухое уханье, словно где-то ритмично выбивали гигантскую подушку, — это ударялись о землю мягкие лапы тяжелого грака. Спустя пару секунд Элмар вынырнул из боковой улочки на дорогу далеко впереди Кангрема, но почти напротив злосчастного храма.
— Элмар! — заорал Витька, наплевав на то, что этим криком обнаружил себя и лихо подставился. — Уходи! Там засада!
Его предупреждение заглушил взрыв. На несколько секунд фонтан пыли и камней из развороченной мостовой скрыл от него всадника, но когда все, что взлетело, упало обратно, стало видно, что Орк бежит как ни в чем не бывало. Мгновением позже Витька разглядел и Элмара — тот висел на одном стремени на боку грака, при первых же признаках опасности укрывшись за огромной тушей скакуна. Этот прием он показывал еще на Каппе, жалуясь, что за последние лет десять совершенно утратил навыки, — лошади шатаются, а то и падают.
Раздался еще один взрыв, и сквозь грохот осыпающихся камней прорвался знакомый душераздирающий рев раненого грака.
Он опоздал! Он все-таки опоздал, его проклятое извечное невезение на этот раз вышло боком Элмару — а ведь тому всегда везло, пока он не связался с убогим неудачником!..
Ворота храма распахнулись, и на дорогу выбежало трое вооруженных людей. Убийцы вылезли из засады и торопились проверить работу и, если понадобится, доделать. Они там и ждали, на крышу залез только один — тот, что с гранатометом, а остальные стояли внизу… О том, что четвертый все еще наверху, что у него может быть сколько угодно боеприпасов, а одинокий всадник на дороге под полной луной — идеальная мишень, Витька в тот миг даже не задумался. И в том, что троица заинтересованно обернулась к нему, важным было лишь одно — они отвлеклись от Элмара.
Быстро ощупав свой арсенал, он выдернул из-под куртки короткоствольный автомат, очень похожий на его любимый «Сет-18», бесславно сгинувший в Пятом Оазисе, и на скаку выпустил несколько коротких очередей. Двое упали замертво сразу, один еще попытался отстреливаться, но безнадежно мазал, не в силах толком удержать оружие пострадавшей рукой, а потом его просто стоптала ошалевшая от пальбы лошадь. Может, она бы еще и останавливаться не пожелала с перепугу и унесла всадника неведомо куда, если бы на ее пути не возникла огромная туша Орка — еще живая, ревущая от боли, злобно хватающая воздух оскаленной пастью и скребущая камень всеми четырьмя лапами, в том числе оторванными.
Воспользовавшись лошадиным замешательством, Витька спрыгнул на мостовую и, оскальзываясь на залитых кровью камнях, бросился туда, где, неестественно раскинув руки, лежал, словно свергнутый с постамента памятник, неподвижный Элмар. Может же быть такое, что он еще жив! Если основную силу взрыва принял на себя грак… Господи, ну пусть, пусть он будет жив!
Он упал на колени рядом, отстегнул шлем и начал его стаскивать — медленно и осторожно, обмирая от мысли, что сейчас вместе со шлемом снимется и голова. Запоздавший отходняк от гномьих грибов, похоже, накатил в полную силу, и любые действия казались бесполезными, будущее — беспросветным, и винить в этом стоило только себя. Да разве был у него хоть один шанс успеть? Ведь мало того, что неудачник, так еще и идиот безнадежный. Если уж он собрался кого-то спасать, бедняге сразу можно венок заказывать….
Шлем наконец поддался и слез, обнажив безжизненное лицо с закрытыми глазами. Голова осталась на месте. Крови почти не было, только из уха на растрепанные, помятые шлемом волосы стекала тонкая струйка.
— Элмар! — позвал Витька без всякой надежды на ответ. Даже если Элмар жив, вряд ли он услышит… — Ну пожалуйста, ну твою же мать!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});