Читать интересную книгу Макет мироздания - Алексей Ефимов

Повстанцы встретили его уничтожение ликующими воплями. Как раз к этому времени захваченная ими боевая платформа была исправлена. Остановившись у ограждавшего энергостанцию канала, она открыла огонь. Огненное копье легко вспороло считавшуюся несокрушимой зеркальную броню, оставляя на ней чудовищный шрам. Колоссальное здание начало сминаться и оседать, словно сделанное из фольги. Верхняя его часть отделилась от фундамента и с величавой медлительностью обрушилась в канал, исчезая, как призрак. Через минуту от вечного монолита остались лишь гигантские измятые полотнища серебристого металла и торчавшие обрубки стальных ферм.

Внутри Нэйс Анкус с проклятиями метался от пульта к пульту. Поняв, что его главное оружие отказало, он сел, уткнувшись лицом в руки, и застыл, решив, что все кончено. В его угрозы применить про-Эвергет уже никто не верил. Конечно, ощути город даже ничтожную тень его разрушительной силы, он сам раздавил бы бунт — но Нэйс не мог ее показать. Оставалось лишь надеяться, что верные Организации силы справятся сами, но уничтожение неуязвимой энергостанции полностью деморализовало их.

Они могли в считанные минуты перебить оставшихся повстанцев и занять оборону. Но это уже не имело никакого смысла. В город входили войска мятежников — их было в несколько раз больше. Они не встречали даже символического сопротивления — солдаты Организации, сами боясь оказаться в окружении, побежали, бросая оружие и не слушая своих командиров — происшедшее оказалось выше их понимания. В считанные минуты поле боя опустело. Атакующие вертолеты отворачивали и исчезали, чтобы приземлиться как можно дальше. Командование последовало за ними и гарнизон столицы перестал существовать, превратившись в россыпь ищущих спасения трусов.

Нэйс исходил бессильной злостью — он ничем не мог помочь своим. Понемногу он опомнился. У него еще оставалась армия Организации, намного более мощная, чем все силы повстанцев — но она была рассеяна по окраинам страны, добивая оставшихся ару. Сколько времени нужно, чтобы объединить эти разрозненные силы и подвести их к городу? Неизвестно. Народ в большинстве ненавидел его как узурпатора и виновника войны. Отчаяние парализовало и его.

* * *

Армия повстанцев еще несколько минут преследовала отступающего противника, пока он не рассеялся. Сражение прекратилось. Для окончательной победы им оставалось лишь пленить вождя Организации.

Вся масса собравшихся вокруг Контрольного Центра войск обрушилась на лишившуюся силового щита энергостанцию. Рои атакующих вертолетов ракетами и бомбами крушили ворота внутренних ангаров. Потом по уцелевшему мосту устремился сплошной поток солдат. Какое-то время они безуспешно искали ход вниз, затем двери лифтов были обнаружены и подорваны. По их шахтам на веревках заскользили штурмовики. Скоро были подорваны и нижние двери. Повстанцы ворвались в энергостанцию.

Им удалось дойти до ворот, ведущих в зал про-Эвергета, но было ясно, что этой преграды им не одолеть. К тому же, многие солдаты начали расстреливать и подрывать машины самой энергостанции.

Ее ответ выходил за пределы человеческого опыта. Из брешей, из остовов взорванных механизмов вытекало прозрачное сияние. Металл и пластик текли в нем, словно жидкость, стремительно восстанавливая прежние формы. Пули и взрывы вновь разбрызгивали их, и тогда сияние набросилось на людей. Оно толстыми слоями текло по полам, по стенам, по потолкам, стремительное и неуязвимое. Попадавшие в него люди погибали мгновенно — они превращались в бурлящее кровавое месиво и тут же растворялись, поглощенные стенами. Вся энергостанция оказалась единым квазиживым организмом — и к тому же, очень голодным. Двенадцать тысяч лет пластическое поле — величайшее из усвоенных файа изобретений Мэйат, — сохраняло ее и бороться с этим странным гибридом материи и сил оказалось уже невозможно.

Очень скоро немногие уцелевшие повстанцы обратились в бегство. Все, кто не сумел пробиться к лифтам, погибли — кроме тех, кто забрел в галереи матриц и остался стоять там, вперившись в их колдовское мерцание остановившимися взглядами…

* * *

Нэйс наблюдал за штурмом на экранах Контрольного Центра — сначала в панике, а потом со все возрастающим злорадством. Когда мятежники, наконец, отступили, он успокоился. Здесь он был в безопасности — на те несколько дней, которые мог прожить без пищи и воды. Оставалось надеяться, что войска Организации подавят мятеж раньше…

Он включил связь с дворцом, где засел Совет Организации. Худой длинный мужчина с высоким лбом, первый его заместитель, начал доклад:

— Мы находимся под огнем из всех видов оружия. Их вертолеты атакуют непрерывно и пытаются высадить десант. Наши бойцы гибнут. Через пару часов здесь некому будет защищаться. Восстания начались одновременно по всей стране — наши войска не пробьются к столице. Безумием будет проливать кровь, сражаясь против всего народа…

— Сдаться мы не можем, — перебил Нэйс. — Энергостанция скоро восстановит себя, а тогда мы победим.

— Это бесполезно, — сказал заместитель, — теперь нас все ненавидят. Энергостанция уничтожена. Во всем городе нет ни света, ни воды. Даже если ты не ошибся, неизвестно, сколько дней займет восстановление. Скорее всего, тогда в городе не останется наших сторонников — сейчас их режут прямо на улицах. Теперь нас все знают, нам негде укрыться, некуда бежать. Судя по всему, с нами покончено. Новая власть придет очень надолго и порядки при ней будут покруче, чем при старой. Теперь они знают свои ошибки и не попадутся так глупо.

Нэйс задумался.

— Нам придется брать столицу штурмом. Но война ослабит Акталу, а этого мы не можем допустить. Нам остается лишь одно. Пусть все, кто еще верен Организации — а я вижу, что таких немного — покинут страну. Насколько я знаю, окраинные области еще в наших руках. Боевые платформы могут уйти далеко… К северу отсюда — правда, в годах пути — лежат бескрайние земли, не занятые войсками и странами. Пусть наша молодежь построит там лучшую жизнь. Я знаю, это нелегко, но если свобода погибнет здесь… — он смолк, взглянув на наружные экраны. Повстанцы расстреливали пленных.

Несколько секунд Нэйс смотрел на них, потом заговорил вновь — сухо и торопливо.

— Анмай Вэру… — он запнулся, пытаясь понять свои чувства к бросившему его пришельцу, и поспешно закончил. — Он покинул Акталу и скоро должен вернуться. Сообщите ему, чтобы он не делал этого ни в коем случае! Никогда! Пусть летит на север… Пусть он останется жить. А я постараюсь… — он сбился, осознав, что все люди и файа во дворце уже ни на что не могут повлиять. Они сами понимали, что мертвы и смотрели на него, как из могилы. Нэйс отвернулся и отключил связь.

* * *

Потом он задумался. Все повреждения в энергостанции уже были исправлены, но он не знал, сколько времени займет восстановление ускорителя и кабелей.

Взглянув на экраны внутренних камер, Нэйс замер, увидев в глубине матричной галереи неподвижные фигуры. Одна, две… он насчитал не менее семи только здесь. Он переключился на другую галерею, на третью… людей в них были сотни. Они стояли, уставившись в мертвенное сияние матриц, но оно уже не мерцало — оно выхлестывалось наружу, обтекало, изменяло их. Это было до неправдоподобия страшно. Но мазер — подарок Вэру — еще был при нем и Нэйс решил немедленно убить их, хотя и понимал, что ему придется обойти все подземелье.

Он осторожно вышел из зала про-Эвергета в туннели. Здесь царила тишина. От погибших и их оружия не осталось никакого следа — пластическое поле растворило их, металл и плоть, без различий.

Нэйс пошел к матричным галереям, и вновь замер, — его отвлек тихий шорох. Шаги. Потом смех. Обернувшись, он успел увидеть мелькнувшую за углом фигуру — и не сразу понял, что это обнаженная девушка, такая же, как изображенные на стенах. Она двигалась с пугающей грацией. Он не ожидал, что трансформа произойдет так быстро. Сколько их тут? Отсидется в зале про-Эвергета не удастся: строители станции знали ее куда лучше его. Убить их? Если они умеют управлять пластическим полем, то что им стоит создать оружие?

Нэйс вовсе не хотел попасть в призрачный мир Древних. Охваченный паникой, он побежал, влетев в кабельную галерею, но тут же наткнулся на силовое поле, отбросившее его назад. Он не ожидал, что восстановление пойдет так быстро. Но, раз так…

Нэйс бросился к лифту. Он сиял новизной, словно только что был поставлен и работал, разумеется. Наверху Нэйс вспомнил о летающих платформах — но он не умел ими управлять, к тому же, все они были разбиты и расстреляны повстанцами. Устранив все повреждения внизу, пластическое поле, несомненно, восстановит и их, но Нэйс знал, что Древние появятся здесь гораздо раньше.

Он метался от одной платформы к другой, стараясь найти целую, — пока не наткнулся на трех Древних. Они попытались схватить его. Быстрота и точность их движений напугали Нэйса. Он справился с ними лишь с помощью мазера, пристрелив всех троих. Теперь оставаться в станции было безумием.