За обедом Марша безропотно согласилась на свою часть работы в фонде. И даже немедленно позвонила генералу. Ее телефон, кстати, оказался очередной забарьерной личинкой, замаскированной под брошь.
До самого вечера генеральша Гэли не делала ни малейших попыток проклясть Крысу. Главную пакость вечера весьма неожиданно преподнесла Норе горничная. Алесия со слезами отказалась уступить комнату кому-либо. Даже на одну ночь. Это ее жилье, собственное! Лишь Ревун может претендовать на место в помещении.
Пришлось сдаться и вытерпеть насмешливое молчание Крысы. Он, гад, и упрямство рыжей наверняка учел заранее… С необходимостью уступить половину ширины кровати примиряло одно: обязательный массаж ног. Заснула Нора быстро и глубоко, причем еще во время процедуры. А очнулась в кромешной темноте.
Лампочку в уличном фонаре еще не успели поменять, подумала ведьма в первое мгновение. Затем испуганно осознала: дело обстоит куда хуже. Проклятие, о котором она напрочь забыла, уже ползет неразличимым для слуха, но действенным и явным для дара ведьмы шепотом далеких, хрипло выговариваемых слов. Свивается в черную удавку мрака и захлестывает шею. Спросонья Нора едва понимала чью. И боролась за жизнь изо всех сил. Рядом бился и задыхался Руни, холод пронизывал спину, накатывал и грозил накрыть с головой. Потому что пожелать дурное проще, чем отменить даже одно гадкое слово. Это похоже на выстрел. Чтобы спустить курок, требуется лишь малое усилие пальца. Зато попробуйте потом остановить пулю…
На кровать упала Леська, ее волосы, кажется, светились в темноте, сохранив часть дневного солнечного золота. Маленькая ведьма всхлипывала, жалобно просила о помощи верного Ревуна и грязно ругалась. Усердно прижимала ладони сверху к запястьям Норы и отдавала все, что могла. Кот, надо признать, тоже участвовал: выл дурным голосом, льнул к груди Руни и часто перебирал лапами…
Как долго длилось это безобразие, Нора не представляла себе. Но кончилось все резко, словно лопнул гнойный застарелый нарыв. Сразу пришло облегчение. Затем нахлынула слабость.
— Я пошла, — мрачно сообщила Алесия погасшим усталым голосом. — Не высплюсь из-за вас. Ревун, с меня сметана. Понял?
Рыжий удовлетворенно муркнул, потерся о руку хозяйки и гордо удалился в коридор, победно завывая, то есть на редкость противно и громко. Руни осторожно вздохнул и неуверенно улыбнулся: жив. Потрогал свою шею, убеждаясь в отсутствии удавки. Нащупал одеяло и подтянул его повыше.
— Знобит? — уточнила Нора, все еще не убирая руку с груди Крысы.
Просто сил двигаться не осталось. Их не было, ни капли. Она приняла основной удар, стараясь сберечь Леську. А кот… Понять бы, при чем тут вообще он? Хотя сработал здорово. Прямо-таки профессионально. Как силовой канал. Что-то она слышала о каналах. Вот от кого и где? Не вспомнить. Скорее всего, Эрика говорила на дополнительных занятиях. Мозг тяжелый, он распирает голову, давит на глаза, а еще словно стекает внутри черепа в самую нижнюю его точку. И там зарождается боль. Мучительная, скручивающая шею спазмами. Отнимающая жалкие крохи остаточного тепла.
— Чуть-чуть знобит. — Руни осторожно приобнял за плечи, помогая не упасть. — Вы справились. Удивительно!
— А ты не верил?
— Спроси иначе: а она была одна?
— Ах ты… Крыса! — с изумлением замерла Нора, обдумывая странную идею. — Ты меня обманул, да? Стоп. Откуда тебе знать, сколько их было и вообще…
— Ведьма, ты чувствуешь, а я наблюдаю и думаю. Делаю выводы, — устало прикрыл глаза Руни. — Я знаю твою силу, общался по этому вопросу с директрисой Рики. Мне достаточно хорошо известны и возможности Гэли. Вот я лежу, дышу, сопоставляю сведения. И в итоге зверски зол на себя. У самых ушлых генеральш, я ведь должен был догадаться раньше, в адъютантах ходят настоящие ведьмы, даровитые и злющие… И в подельницах — тоже. Что скажешь, их было две или три проклинательницы?
— Три, — тупо кивнула Нора. — Нас всех спас рыжий Ревун. Коты вообще для ведьм, похоже, полезные и родственные существа. Слушай, Крыса, давай заключим перемирие и станем дрожать на пару под двумя одеялами? А то у меня зуб на зуб не попадает. Я, кажется, вообще умираю…
— Не надо, — забеспокоился Руни, кое-как приподнимаясь и перемещая одеяла. Двигайся, вот так. Грейся. Я тебе шею промассирую, полегчает. Расслабься. Постарайся задремать.
Сил не осталось совершенно. Нора покорно позволила Крысе устроиться вплотную у самого бока, суетливо подтыкать одеяло и мять шею. Даже решилась признаться себе: очень трудно не верить в искренность этого человека. А еще рядом с ним удается восстанавливаться неправдоподобно быстро. Потому что лежать так, опустив голову на теплое плечо, очень уютно. Настоящее перемирие. Не надо думать про обязательства и ждать подвоха.
— У тебя руки горячие, — порадовалась Нора. — Хорошо.
— Спи. Утром добуду тебе шоколад. Настоящий. Он очень полезен ведьмам в состоянии переутомления. И не дергайся, глупый ребенок. Я вообще не о тебе сейчас думаю.
— Вот еще… тогда о ком? — искренне возмутилась Нора, устраиваясь поудобнее и наглея, то есть согреваясь.
— О деньгах, — горько и серьезно усмехнулся Крыса. — Сколько я должен Алесии и ее фонду из расчета трех ведьм вместо одной, как думаешь? Неподъемная сумма набегает. И какой бес дернул меня за язык с этим миллионом… Три для старта проекта я запросто и быстро не наскребу. Надо ввести поправочный коэффициент. Например, коту отдать его долю со сделки сметаной.
— До чего ты изворотливый тип, — беззлобно поразилась ведьма.
Покорно уткнулась носом в надежное плечо и заснула.
Очнулась она днем, под тремя одеялами, вполне удачно отдохнувшая и довольная собой. На краю кровати сидела Леська. Ждала пробуждения, нервно тиская страдающего в неволе, на руках у упрямой хозяйки, Ревуна. Едва ощутив ослабление хватки, рыжий вырвался и сбежал в самый дальний угол коридора, вылизываться и мерзким мявом напоминать про обещанную сметану и свой неоспоримый героизм.
Алесия заулыбалась, сразу распознав: Нора здорова, чувствует себя неплохо и даже не мерзнет. Вскочила, умчалась на кухню — судя по звону посуды. Тотчас вернулась с подносом. Важная, как и подобает горничной, управляющей всем домом и его хозяйкой.
— Классный у меня банкир, — счастливо сообщила рыжая. — Все может! Пей, это называется горячий шоколад. Потрясающая штука. Меня сразу пробрало. Сперва живот согрелся, а потом сама целиком. Ревуну он приволок здоровенную банку сметаны. Настоящей. В холодильнике стоит, выдаю по одной ложке. Не то обожрется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});