с желанием отдернуть руку, стараясь гнать от себя мысли о том, что этот негодяй перекраивает мою жизнь – привнося в нее боль, горе, потери, – только чтобы я вела себя в точности так, как хочется ему.
– У меня есть еще один вопрос.
Стены сдвинулись теснее, в пустоте огромного обеденного зала его слова отдавались гулким эхом.
Дьюи осторожно поднял меня, встал с кресла и вдруг опустился передо мной на одно колено.
Несмотря на то что я сама хотела, чтобы это случилось, а точнее, нуждалась в этом, все равно я словно наяву ощущала прикосновения Джеймисона. Перед глазами стоял его образ: длинные волосы, неряшливо завязанный шелковый галстук, глаз, подбитый путешественником во времени. Он рвался в бой, даже когда его прижимали к стене.
Внутри меня что-то надломилось.
– Тревор! Кольцо!
При виде бархатной коробочки в руках Тревора моя ревеллевская кровь разыгралась. Магия драгоценностей – ответ на мои мольбы.
Дьюи открыл коробочку.
Вот он, самый большой бриллиант, который я когда-либо видела, играет и переливается в свете люстры.
– Лакс Ревелль, выходи за меня замуж. Ты единственная равная мне. Только ты можешь стать моей королевой.
Он даже не спрашивал. В глубине души, наверное, сам понимал, что это приказ.
Мы оба это понимали.
Свадьба защитит мою семью от гнева Дьюи. И разобьет сердце Джеймисону.
Но если я буду держать Хроноса под действием своих чар, всем будет хорошо.
Не обращая внимания на острые осколки стекла в груди, там, где еще недавно было мое сердце, я ответила:
– Да.
Дьюи распахнул глаза:
– Да?
– Я выйду за тебя замуж. Если хочешь, обвенчаемся прямо сейчас. – Я сама удивилась, как твердо звучал мой голос.
– Тревор, мисс Ревелль говорит серьезно?
– Да, сэр.
Дьюи притянул меня к себе, его переполняло чувство благоговения.
– Мисс Ревелль в данный момент пользуется своей магией?
– Нет, сэр.
– Значит, твои чувства настоящие?
Я ласково погладила его по щеке:
– Да, настоящие.
Его губы растянулись в такой искренней мальчишеской улыбке, что я почти что растрогалась. Почти что.
– Прости мне мое удивление, ты никогда раньше этого не говорила.
– Зато теперь говорю.
– Ты выйдешь за меня, – повторил он. – Завтра вечером, на празднике в честь моей победы, перед всеми моими сторонниками с Шармана и из Нью-Йорка.
Со своего бархатного ложа меня манил бриллиант. Он был так близок.
– Завтра вечером? Отлично.
Дьюи обнял меня. Я представила на его месте Джеймисона и вложила в поцелуй всю душу. Прижалась к нему губами, отдавая дань прощанию, которое так и не состоялось у нас на пляже. Тогда наши губы в отчаянии рвались друг к другу, сердца разрывались, но мы понимали – так надо. Возможно, точно так же я целовала его в бесчисленных линиях жизни, оставшихся лишь в дневниках Дьюи. Кровожадный путешественник во времени снова и снова разлучал нас, а Джеймисон об этом никогда не узнает.
Я целовала его, как в последний раз. Словно просила его уйти.
Разорвав поцелуй, Дьюи прижался ко мне лбом. Огромный бриллиант все сильнее манил меня. Вот-вот он окажется у меня на пальце, и тогда Дьюи больше не сможет навредить ни одной живой душе.
– Тревор, – прошептал он, – во время этого поцелуя мисс Ревелль использовала свою магию?
– Нет, сэр.
Он облегченно вздохнул.
– Она думала обо мне?
Кровь застыла у меня в жилах.
Тревор смятенно потупился. Губы дернулись в тщетной попытке промолчать, но фамильная магия не знала пощады.
– Нет.
Дьюи отпихнул меня. В холодных карих глазах вспыхнуло бешенство. Придется рискнуть и, чего бы мне это ни стоило, пустить в ход мою магию. Успокоить его гнев, пока паром, на котором уезжает Джеймисон, не скроется за горизонтом.
– О ком она думала?
Нет, мне не успеть. Поздно…
– Она думала о нем, сэр. О Джеймисоне.
– Потому что мне его жалко! – выпалила я, и из глаз наконец брызнули давно сдерживаемые слезы. – На праздничном шоу будут репортеры, они напишут о нашей свадьбе во всех нью-йоркских газетах. И это разобьет ему сердце.
– Она говорит правду, сэр, – перебил Тревор. Он не стал упоминать о множестве других причин, по которым я думала о Джеймисоне…
Нет. Не буду думать о нем. Больше никогда, если хочу, чтобы он остался жив.
Дьюи внимательно посмотрел мне в глаза:
– Я не позволю дурачить меня. Если вздумаешь обманывать…
– Он уедет. Как только Триста наберется сил и сможет отправиться в путь…
– Триста еще много дней не придет в себя. – Он излучал уверенность.
Меня пробил холодный пот. Дьюи уже проделывал это не раз – причинял боль родной сестре, чтобы она не смогла остановить пожар. Если он опять переведет часы, то в следующий раз постарается, чтобы Джеймисон не выбрался из огня живым.
– Я сумею избавиться от него. Навсегда. – Я взяла Дьюи за руки и придвинулась к нему так близко, что наши носы соприкоснулись. – А теперь давай лучше вернемся к разговору о том, как мы вместе будем править Шарманом.
Долгое мгновение тишину нарушало только размеренное тиканье часов в коридоре. Я не отвела глаз, даже не моргнула, пока он взвешивал мои слова.
– Если я его еще хоть раз увижу, – процедил наконец Дьюи, – он покойник.
– Этот вопрос больше не будет вставать между нами.
Дьюи поглядел на Тревора, и тот кивнул.
– Сэр, она знает, что делает.
«Да, собираюсь зачаровать тебя и превратить в милого послушного щеночка».
– Вот и хорошо. – Дьюи достал из коробочки кольцо, и у меня перехватило дыхание. Изысканный бриллиант лучился силой, и кровь Ревеллей у меня в жилах раскалилась от нетерпения.
Проклятье! Негодяй протянул коробочку Тревору.
Только не это!
– Тревор, пожалуйста, вручи это кольцо мисс Ревелль от моего имени.
О нет!
Кольцо скользнуло мне на палец. Но надел его совсем не тот человек.
Глава 31
Джеймисон
– Я все равно считаю, что эта идея кошмарна, – заявил Роджер.
Обливаясь потом, я швырнул в груду еще одну обугленную деревянную балку.
– Твоя семья только что потеряла все. Самое меньшее, что мы можем сделать, – это остаться и помочь.
– Это мне нужно остаться и помочь, а ты должен быть уже на полпути к Нью-Йорку.
Я, кряхтя, взялся за один конец тяжелого бревна.
– Почему? Потому что это не моя семья?
– Нет, балда, потому что за тобой охотится банда психопатов, умеющих путешествовать во времени.
Триста миг за мигом воссоздала все, что случилось перед пожаром. Роза Эффижен плачет в окружении свечей. Огонь распространяется за считаные минуты. Роза просит Тристу позвать меня. Рыдает. Умоляет. Триста, увидев ружье, отказывается. Роза накрывает ей лицо какой-то тряпкой с тошнотворно-сладким запахом. Очнулась наша подруга уже в амбаре, едва дыша.
Мы уложили бревно в груду, приготовленную на вывоз, и остановились передохнуть.
– Джеймисон. – Роджер подождал, пока я взгляну на него.
– Знаю. Джордж Хронос, с которым я общался аж целых две секунды, желает моей смерти.
– Ты же врезал ему кулаком.
– Видать, неслабый получился удар. – Я вытер лицо подолом рубашки. – А может быть, когда-нибудь мне суждено стать на Шармане большой шишкой. Например, сделать собственное шоу и удивлять туристов своим умением читать библейские стихи даже под пытками.
Он не улыбнулся.
– Хроносы желают твоей смерти. Нам всем пора сматываться.
Мне не нужна была магия Лакс, чтобы увидеть, как больно ему расставаться с семьей. Ревеллям было очень тяжело. Нана, проходя мимо разрушенного Большого шатра, упала в обморок, и нам пришлось отнести ее обратно в приют. Колетт и Милли не сомкнули глаз, а сегодня вечером им предстоит выполнять сложнейшие акробатические трюки на шоу в честь избрания Дьюи.
«Шоу должно продолжаться», – горько сказала Милли этим утром. Они нуждались в деньгах, должны были доказать своим привередливым зрителям, что готовы и дальше развлекать их. А вечером, когда занавес опустится, вечеринка продолжится в Доме веселья. Для этого Дьюи специально зарезервировал несколько комнат. Разумеется, по сниженной цене.
Дьюи – вот в ком кроется ответ на все