Читать интересную книгу Перун. Избранник богов. Часть 1 - Александр Анатольевич Мироненко

в его объятия. Вместе с этим по полю боя донеся звонкий треск.

Вымерзшие насквозь искрученные тела мертвецов, пошли трескаться и разваливаться на части. За спинами бойцов блеснула яркая вспышка. На землю опустился хрупкий силуэт Светозара.

— Ну что же ты дочка! — Жалостливо прошептал чародей, бросаясь к бесчувственной девушке. — Это же ловушка! Стара как мир!

Едва чародей успел договорить как отделяющий их от города мост вспыхнул багровым пламенем. А вместе с ним, без следа исчезни те немногие бойцы, которые должны были прикрывать им отход.

Горел и плавился камень. Целые валуны обрушивались в бурлящую реку. Кипела и исходила паром сама водная гладь. Испепеляющий огонь пошел шириться, перебравшись на другую сторону вала. Там несмотря на оберегающие заклятие начали оплавляться каменные стены. До небес вздымались багровые языки пылающего частокола.

Три огненных тарана, один за одним обрушились на колдовскую пашню. Прямо на глазах бойцов величественное здание дало крен. Пылая будто факел обрушилось на палаты князя. Погребя под обломками многих жителей.

Остатки защитников, численностью не более чем в сотню выстроились в шеренгу. Прикрывая спину стеной огня, ощетинившись копьями. Перун видел, как израненного и опалённого огнём воеводу бездыханного занесли за спины бойцов.

Командование над выжившими принял Семеуст Дальнозоркий. Вместе с этим средь рубак боевого духу поубавилось. И пускай колдовство Варвары изничтожило целую орду умертвий, но на их место устремились новые чёрные силы. То зло что они с таким трудом одолели, было всего лишь малой частью несметного вражьего сонмища.

За место того чтобы послать новую орду умертвий, на защитников начала надвигаться беда похуже. Три сотни закованных в тяжелую броню конных всадников, галопом неслись по долине. Сминая будто траву заблудших мертвецов.

— Держать строй! — Взревел одноглазый. — Покажем супостату на что способна княжеская рать! И пускай этот бой будет последним, но не посрамим….

— Я бы еще пожил. — Устало хрипя заявил Братислав.

— Сметут. Как пить дать сметут. — Цыкнул зубом Буян, опуская на землю дубину. Облепленную мозгами неприятеля. Вперемешку с остатками кожи и костей. — Ты как сам думаешь братишка?

Вместо ответа юноша завороженно рассматривал обессиленную Варвару. Повисшую на его руках. Бледная как снег, даже губы посинели. У девушки едва хватало сил чтобы дышать.

— Задержите их сколько сможете! — Хриплым голосом, не похожим на самого себя приказал Светозар. — Я попробую убрать барьер.

Волхв нежно принял тело Варвары из рук парня. Взглядом указав тому на пустующее место в строю. В груди медленно закипала злость:

«Неужели она погибла из-за меня? Пожертвовала собою. Отдав все силы дабы спасти мою шкуру?! А ведь могла спокойно отсидеться в башне. И все эти волхвы, и чародеи. Не от того ли башня разрушена? Ведь два члена совета покинули её в самый напряженный момент? Почему всё к чему я прикасаюсь неизбежно превращается в руины? А все люди, которым не посчастливилось быть моими друзьями неизбежно гибнут…»

— Эй боец ты куда? — Донёсся до ушей суровый оклик одноглазого.

Но он его не слушал. Сейчас ему не было никакого дела до бредовых приказов командира. Паренёк быстрым шагом покинул шеренгу. А затем и вовсе перейдя на бег ринулся навстречу чёрной коннице.

— Перун! Братец! Не дури!

Доносились в спину голоса мельников. Но он уже нёсся навстречу вражеской коннице, будто выпущенный из боевой машины снаряд. Меч, щит, копьё всё было выкинуто прочь из-за ненадобности.

В груди разгорался настоящий пожар. Пожар гнева и кровавого безумия. Который он мог потушить только одним способом. Сквозь обострившиеся чувства различил громкий издевательский смех. Насмешки исходили от закованных в чёрную броню всадников.

Переговаривавшиеся на полном скаку воины, в голос гоготали над обезумившим одиноким пехотинцем.

Числом не менее трёх сотен они неслись во весь опор вниз с холма. Желая смять и втоптать живьем в землю, жалкие остатки защитников града. Обученные боевые кони несли наездников грозно храпя и роняя пену. Озирали обугленное поле боя налитыми кровью глазами.

Предчувствуя быструю победоносную схватку, всадники направили коней вдоль свежо образовавшихся расщелин. Намереваясь истоптать безумца по пути к мосту.

Пред глаза повисла кровавая пелена. Когда между ним и вражьей конницей оставалось меньше полста шагов, не помня себя от гнева мысленно послал заряд в самую гущу противников.

Из груди голубым потоком материализовался шипящий, роняющий искры шар. Стремительно полетел в сторону конницы. Ещё миг и долина впереди наполнилась ветвистой паутиной молний.

Громогласно взревели небеса. Средь ясного неба грянул гром с ливнем. А вместе с тем истошно вопя горели люди, кони. Горела и плавилась сбруя, вместе с плотью несчастных животных.

Превращались в раскаленный тягучий метал доспехи на телах всадников. Живьём запекая в себе человеческие тела. Шар молний сразил за раз добрую четверть негодяев. Чудом выжившие из первых рядов кони, ополоумев от страха намеривались остановиться на полном скаку. Вместо этого рухнули оземь. Давя телами своих наездников.

В душе запели сладкоголосые девы. Перун ударил ветвистыми разрядами молний ещё и ещё. Иногда молнии били из его вытянутых вперёд рук. Но чаще всего попросту из тела.

Доспехи и одежда на его теле уж давно оплавились и опали. Не оставив и намёка на ожог. Вражья конница горела жутким грохочущим огнём. Превращаясь в единое безобразное месиво. Вместе с доспехами, оружием, плотью и даже землёй.

Он метал молнии снова и снова. А когда перед ним не осталось ни единого выжившего, воздел руки к небу. Приняв в себя сразу несколько ветвистых разрядов. Тут же в стоящую позади орды мертвецов палату, ударили испепеляющие лучи. И хотя до палаты было не менее трёх вёрст, явственно услышал, как орут и корчатся в предсмертных муках некроманты в чёрных рясах.

Выстроенное вперёд войско умертвий пошло гореть зелёным пламенем. В плотных рядах появились широкие бреши.

На каждого сожжённого молнией культиста, приходилось пару сотен сгорающих дотла восставших слуг. Сгустившийся у невидимой черты смертоносный туман, бессильно распался на миллиарды серых хлопьев. Оставив после себя глубокую выжженную борозду. На месте соприкосновения с защитным барьером.

Вошедший в кровавый кураж, всё бил и бил по вражьему воинству ветвистыми молниями. Из рук, из пальцев, прямиком из колотящегося об рёбра сердца.