Увиденное казалось немного нереальным, будто все это происходит на экране синематографа, куда Эрих пришел посмотреть слишком реалистический фильм про войну. Ему очень были нужны пулеметы. Можно было прибегнуть к выжидательной тактике. Отряд Эриха не вышел на связь. Стрельбу слышали в округе, и вполне вероятно, что к месту сражения уже двигается еще один отряд самокатчиков. Эриху же нужно не дать русским уйти. Это вполне ему по силам. Вот только пилоты... Уйдут они или, напротив, вернутся.
- Не давайте этим ублюдкам высунуться! - закричал Эрих. - Стреляйте в баки. Подожгите их!
Он не знал, что баки уже пусты, а бензин пропитал землю. Лошади при первых же выстрелах ускакали подальше от пуль. Дзинг-бэнг. Пули искрили. Пробивали тонкую оболочку баков, уносились прочь. Русские молчали. К мотоциклам Эрих направил несколько солдат. Пули пролетали над головами ползущих людей, сухо колотились в металл, отскакивали, зарывались в землю. Если будешь нерасторопным и чуть поднимешь зад, то в него тут же загонят несколько пуль. От такой мысли очень хотелось провалиться под землю, пусть там даже окажется ад.
Что-то было не так. Эрих поднял к глазам бинокль. Его прошиб пот. Возле русских скакали пули, но они никак на это не реагировали, ни один мускул не дергался на их лицах. Похоже, они не боялись смерти, потому что и так были уже мертвы. Эрих поздно над этим задумался.
"Гром среди ясного неба" - слишком бледное сравнение для впечатления, которое произвели на Рингартена выстрелы. Этот сладкий звук, характерный для винтовок системы Стечкина.
Он остановился и припал к земле, потому что она гораздо лучше, чем воздух, передает звуки. Ему показалось, что он различил мерный глухой топот, но взрывы гранат заглушили его, как водопад заглушает журчание ручейка.
Держаться у немцев на хвосте оказалось очень просто. Приходилось следить только за тем, чтобы выдерживать определенную дистанцию и не приближаться настолько, чтобы наступать им на пятки и вместе с тем не очень отставать. Он хорошо видел их спины и затылки. Иногда ему становилось интересно узнать, что они сделают, если оглянутся и заметят его. Остановятся или нет? Чтобы выяснить это, ему хотелось закричать. Но, услышав его, немцы могли припустить вперед с еще большей прытью. Он мог не поспеть за ними.
Игорь думал, что партия идет к завершению, но оказалось, что еще не все карты розданы играющим. Русские неожиданно получили несколько козырей. Надо постараться их использовать, пока козыри не выпали и немцам. Он подождал, пока немцы перегруппируются. Часть из них осторожно ползком выбрались из леса. Рингартен решил их вспугнуть.
- Хватит играть в индейцев, - прошептал он и бросил в оставшихся в зарослях немцев гранату.
Пока она еще вертелась в воздухе, он достал вторую, выдернул чеку и отправил ее вслед за первой. Он слышал, как первая граната плюхнулась на землю, прямо возле немцев. Она чуть не угодила кому-то из них в плечо. Самокатчики недоуменно смотрели на нее, вначале не понимая, что это, а потом как на змею, которая выбралась из убежища, приготовилась к прыжку и теперь выбирает, на кого ей сперва наброситься, а кого укусить чуть позже. Но если замереть, то, возможно, змея примет людей за камень или поваленные стволы деревьев и уползет.
Эта немая сцена продолжалась ровно столько, сколько понадобилось второй гранате, чтобы долететь до немцев. Она вывела их из состояния ступора. Фельдфебель бросился к гранате, попытался схватить ее, но его ладонь сделалась непослушной и походила на клешню, поэтому вместе с гранатой он зачерпнул комья земли, обрывки травинок, тонкие веточки. Падая на живот, фельдфебель отбросил гранату прочь, стараясь, чтобы она улетела как можно дальше. Ему уже не приходилось выбирать, где мягче. Он грохнулся прямо в кусты, сломал несколько веток, а острый обломок одной из них пропорол ему кожу на щеке. Впоследствии оказалось, что это была единственная рана Фетцера от взрыва. Другим повезло меньше. Граната задела за верхушку кустов, которые ее поймали, остановили, а потом она взорвалась. С кустов посбивало листву, переломало все ветки, скосило их почти по самые корни, словно по лесу прошелся смерч. Осколки исхлестали стволы нескольких деревьев и, как градом, осыпали притаившихся солдат. Вторая граната закатилась в небольшую рытвину, походившую на вход в чью-то нору. После себя она оставила внушительную воронку, по краям которой выступали обрубленные корни деревьев. Казалось, что она сорвала кусок шкуры огромного зверя, обнажив переплетения вен и сухожилий.
До того как граната взорвалась, солдаты успели брызнуть в стороны, как стая испуганных воробьев, и заползти за деревья. Как только осколки угомонились и дым немного рассеялся, Эрих ощупал взглядом пространство. Один из его солдат стоял на коленях, силясь подняться, у него это могло получиться, если бы он помог себе руками. Но руками он схватился за шею, из которой толчками хлестала кровь. Наконец он упал лицом в землю. Другой лежал на животе. Он ободрал вокруг себя весь дерн и собрал его под собой, словно без этого ему было слишком жестко. Солдат обломал себе ногти, ободрал кожу с пальцев, поэтому его руки были в крови. Он походил на человека, который учится плавать. Инструктор боится отпускать его в воду, вот и приходится бедолаге грести по земле. Урок самокатчик усвоил плохо и совсем не работал ногами. Он их не чувствовал. У него был перебит позвоночник. Он что-то скулил, как маленькая побитая собачонка.
- Я умираю. Мне больно. Как мне больно...- но рот и язык работали плохо.
Часть звуков солдат не выговаривал, получалось какое-то мычание, поэтому Эрих не сразу разобрал слова.
Третий самокатчик валялся на спине, согнув в локтях руки, пальцы на них скрючились, как у курицы или индюшки. Его голова была повернута в сторону Эриха и уставилась на него широко открытыми, немигающими глазами, которые уже начинали стекленеть. "Карие", - почему-то отметил Эрих. Он с трудом сдерживался. Желудок спазматически выталкивал съеденное обратно в рот. Этого осмотра было вполне достаточно. Если он и дальше будет продолжать озираться, чего доброго поймет, что от его взвода почти никого не осталось.
Началась стрельба. Пули сбивали листву и ломали ветки.
- Лейтенант, я видел его! Он в кустах. Вон в тех, - донеслось до Эриха.
Во время взрыва Рингартен успел немного переместиться. Этого никто не заметил. Пули пролетали в стороне, задеть его могла разве что шальная.
Один из солдат, отправившихся к мотоциклам, зачем-то вскочил на ноги. Его срезала короткая пулеметная очередь. Секунд десять он стоял, раскачиваясь. Жизнь не хотела расставаться с ним. Его угасающее сознание пыталось понять, что же произошло, а потом он упал почти не сгибаясь. Так падают только мертвые.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});