На беду Пскову там был князь Василий, невоинственный, грубый, пьяный, ненавидимый народом грабитель. В следующем году (1481) прибыли, по просьбе псковичей, двое братьев великого князя и вместо того, чтобы идти за Псков, сами ограбили псковские волости и уехали прочь. Наконец, прибыли присланные от великого князя воеводы с московской воинской силой (Иван Булгак и Ярослав Оболенский) и с новгородцами: Новгород уже тогда подчинялся московскому владычеству и состоял в ведении великокняжеских наместников, предводительствовавших в этом походе войсками. Вместе с псковским ополчением это войско ворвалось в Ливонию. Произошло опустошение, которое своим варварством превосходит, кажется, прежде бывшие; немецкий современник рассказывает, что в это время русские с особенным остервенением истязали жителей немцев и чухон: насиловали женщин и девиц, ругались над страдальцами, отрезывали им уши, носы, обрубливали руки и ноги, и для потехи делали над мужскими и женскими трупами бесстыдные поругания, разрезывали беременных женщин и ели плод их, заставляли людей вырывать собственными руками у себя внутренности и вешали таких страдальцев на дерево Псковская вторая летопись говорит, что русские, рассеявшись тремя дорогами, выжгли и разорили всю Землю Немецкую, от Юрьева до самой Риги. Немецкая Земля была вся, по выражению летописца, не в опасе. Немцы себе пиво варили, и ничего не боялись; зима была сурова, снег человеку по пазуху; поэтому, когда русские сожигали села, то жители, если и успевали спасаться от меча и от огня, то замерзали или погибали от голода. Два города, называемые у псковского летописца Вельяд и Каркус, а у немецкого Феллин и Тарваст, были сожжены дотла со всеми прилежащими к ним поселениями. Отдали, — говорит псковский летописец, — немцам вдвадцатеро, если не больше; говорят, как и Псков стал на свете, так не бывало. Согласно с этим говорит и немецкий историк. Русские в Лифляндии поступили еще свирепее, чем рыцари в России; ни при одном мейстере не было такой беды в Ливонии, как при тогдашнем Бернгарде фон дер Борхе. Взятие двух городов наделило псковичей таким множеством золота, серебра и всякого добра, что едва могли вывезти. Вся эта трагедия разыгрывалась в Ливонии в феврале и марте 1481 года, и продолжалась четыре недели.
Когда воротилось войско во Псков, в город пришло известие, что мейстер отправил своих уполномоченных в Новгород с мирным предложением. Псковичи отправили послов от себя, и там заключено было перемирие на десять лет, на прежних основаниях.
Последняя война, которую Псков должен был вести с немцами еще до падения независимости, имела корень уже в недоразумениях между Орденом и великим князем московским, а Псков должен был участвовать в этой войне уже только из повиновения Москве. Причины этой войны, очень важной по последствиям в будущем, для Ливонского Ордена были такие: немцы огорчились за то, что Иван Васильевич в 1494 году закрыл немецкую контору в Новгороде и ограбил, по своему обыкновению, немецких купцов; а Иван Васильевич был недоволен немцами за то, что в Ревеле казнили двух русских, одного за фальшивую монету, а другого за противоестественный грех. Когда сожигали последнего, то немцы сказали, что если б сам великий князь московский так у них в земле поступил, то они б и его казнили так же. Это донесли Ивану Васильевичу. Немецкие летописцы говорят, что он, услышав об этом, пришел в такое неистовство, что изломал палку, которую держал в руках, и, обратившись к небу, призывал на немцев небесное мщение. Если это действительно делал Иван Васильевич, то, конечно, считал нужным показаться раздражительным, потому что он умел собой владеть.
Псковичи должны были участвовать в этой войне, и доставили с десяти сох по одному конному человеку на войну. Немцы тайно начали вредить Пскову, и в 1496 г. какой-то чухна произвел пожар на Крому у Кутнего костра; пойманный сознался, что его подучили немцы, обещав за то плату. Его сожгли живого. Псковичи выбирались на войну, как кажется, неохотно, потому что когда немцы взяли Иван-город, то псковичи подвигались только ко Гдову, и воротились назад в добром здоровьи, не участвовавши в битвах. На следующий год великому князю пришлось посылать снова посольство — поднимать Псков.
До 1501 года, однако, торговые и мирные сношения ливонцев со Псковом не прекращались. В этот год решительную и жестокую вражду открыли немцы. Не объявив войны собственно Пскову, немцы арестовали двадцать пять купеческих учанов с товарами, а с ними полтораста человек людей. После нескольких требований о возвращении задержанных, псковичи обратились к великому князю, и во Псков явилось войско под начальством князя Василия Васильевича Шуйского с новгородскими помещиками, да полк тверичей под начальством князя Данила Пенки. Псковичи снарядили войско изо всех своих пригородов, которые должны были каждый прислать свою рать во Псков. Немцы начали разорять псковские земли. Псковичам было тогда двойное разорение, потому что и защитники их москвичи также обращались с ними довольно недружелюбно. В августе 1501 г. русские двинулись в поход, с намерением наделать разорений в Немецкой Земле; но еще не выступив из своей, наткнулись на сильное орденское войско под начальством самого мейстера Плеттенберга. Тогда произошла кровавая и печальная для русских битва на реке Сирице, 27 августа, в десяти верстах за Изборском. Битву эту открыли псковичи и они же первые побежали, когда немцы ударили на них из пушек и пищалей и убили посадника Ивана Теншина. За ними побежали и москвичи, не стерпевши немецкого огнестрельного оружия. После этой насчастной битвы, немцы свободно ворвались во Псковскую Землю и опустошили ее. Изборск отстоял себя от немецких пушек. Немцы пошли под Остров. Псковичи не помогли ему; немцы пробили стену и пустили огненные стрелы, а псковские воеводы издали только смотрели. В ночь с 7 на 8 сентября взят был Остров и предан огню. Люди были отведены в плен, другие преданы огню и мечу; пленили дом святого Николы. Разоривши Остров, немцы повернули назад. Из Изборска ударили было на них в тыл и неудачно: немцы разбили изборян и взяли в плен 130 человек. После этого похода псковичи отправились в октябре в Ливонию; на помощь им присланы московские войска под предводительством князя Александра Оболенского. Псковичи свирепо отмщали за разорение Остврова и его волости. Они опустошили целую Дерптскую Землю, половину рижского епископства, округи городов: Мариеибурга, Трикаты, Эрмиса, Тарваста, Феллина, Лаиса, Оберпалена, Вирланда и Алептаке-на и обращались с женщинами и детьми, как не обращаются ни турки, пи какие-нибудь другие варвары. Такого варварства не слыхано — говорит немецкий историк. Тогда Ливония потеряла до 40.000 человек. Русские совершили этот походл с чрезвычайной быстротой, прежде чем рыцари могли собраться. Но не вышел из Ливонии назад предводитель князь Оболенский: он был убит в стычке под городком Гельменем, хотя самая эта стычка кончилась в пользу русских. Немцы были разбиты; москвичи и татары били их как свиней — шестоперами, говорит Псковская летопись.
В отмщение за это разорение, немцы в марте 1502 г. вошли снова в псковскую волость и достигли пригорода Красного на реке Сини. Окрестности были опустошены, но город не подпер гея участи Острова. Красногородцы в виду неприятельского войска дали обет, за свое спасение, построить церковь св. Пятницы, и св. Пятница спасла городок: немцам вообразилось, что на горе от часовни св. Георгия идет на них великая сила; и напал на них страх и трепет, и все побежали. Красногородцы приписывали свое спасение заступничеству св. Пятницы и построили церковь во имя ея. Но это нападение было только предварительным. В том же году 2-го сентября сам мейстер с сильной ратью подошел к Изборску и начал приступ. Изборск в другой раз отстоял себя. Немцы, услышав, что московские войска заходят им в тыл, отступили, и после неудачного приступа к Изборску пошли ко Пскову. Они достигли Завеличья ночью 6-го числа. Установивши пушки и направивши их на Псков, начали ливонцы усердно палить по городу, направляя выстрелы особенно на детинец и на св. Троицу. Кром несколько пострадал; но детинец и св. Троица остались невредимыми. Псковичи делали на них вылазки на Завеличье, и удачно с ними бились. Простоявши день, немцы разочли, что трудно брать город через реку, и пошли к броду, который находился в Выбуте; но там собрались псковичи, следившие за путем неприятеля. На переправе псковичи бились с немцами, но не могли их удержать; немцы перешли вброд через Великую, и пошли к Полонищу. Эта часть города была перед тем только обведена деревянной стеной, по приказанию князя Ивана Горбатого, великокняжеского наместника. За стеной были еще посады; псковичи, не успевши огородить, сожгли их. Немцы два дня простояли около Полонища, и ничего не сделали. Они отошли.
Тогда псковичи, дождавшись московского войска, которое шло от Изборска под начальством князя Данилы Щени и князя Василия Васильевича Шуйского, погнались за ними. Они догнали их в Озеровах на могильнике. Здесь 13-го сентября произошла битва, описанная кратко в Псковской летописи и подробно у немецких историков. Псковская летопись называет ее не великой. Немцы славились ей, как победой. Последние преувеличивали московско-псковскую силу до 90.000, и говорили, будто москвичи хвалились взять в плен все орденское войско и погнать его в Москву как скот. Псковская летопись рассказывает, что рыцари, ожидая русских, поставили свой кош особо от войска и говорили: если Русь ударит на кош, мы выйдем из Псковской Земли, а если на нас, то нам придется здесь положить свои головы. Русские бросились не на войска, а на кош, и, прельщаясь добычей, стали грабить; да не поделившись, москвичи со псковичами завэдорили и стали драться между собой. Мейстер вос-