Из Рима сбежало очень много индигетов. Очень много. Кто не смог пробиться в порталы на Европу, уехал по земле. Многие отправились в Атлантиду.
На некоторое время я замолчал.
Вот вообще не удивительно. Когда в четких и выверенных планах что-то идет не так, всегда есть вероятность того, что посыплется вообще все. И буквально только что, казалось бы, контролируемая ситуация начнет напоминать охваченный пожаром бордель. А конструкции, кажущиеся железобетонными, начинают превращаться в рассыпающиеся карточные домики.
— Твой брат Мстислав тоже отбыл на Европу? — задал я вопрос с подвохом. Все же Воронцов слишком молод, даже можно сказать оскорбительно юн для должности легата Претория.
— Он умер.
— Прости, не подумал.
— Прощаю, — кивнул Воронцов.
Я почувствовал некоторое смущение — все же мог бы сразу догадаться, что бывший легат Претория на Европу сам вряд ли бы сбежал, оставив должность и пост — это же русские, их привычной меркой сложно мерить. Тем более на себя злился, что хорошо знал прадеда идущего сейчас рядом со мной террана-индигета. Я ведь находился в Риме, когда он, во главе тогда обессиленного и потрепанного рода беглецов прибыл из Новогорода — где возглавляемая им младшая ветвь Дома Воронцовых потерпела поражение в борьбе за власть в Республике.
— Кста-а-ати… — протянул я, останавливаясь.
Воронцов и Агилар двигавшиеся по сторонам от меня, прошли дальше, а вот Мария и Гомер едва не врезались мне в спину, что ментат сразу же прокомментировал. На его слова внимания я не обратил, глядя в спину только оборачивающегося нового легата Претория.
— Кто сейчас глава твоего Дома? — поинтересовался я.
Воронцов на вопрос не ответил, но судя по взгляду я понял, что глава фамилии сейчас — он. Надо же, как их род снова в смуте потрепало. Уже правда в смуте не новогородской, а римской.
— У меня есть к тебе предложение, от которого сложно отказаться.
— Какое предложение? — сдержанно поинтересовался Воронцов.
— Мария, — обернулся я девушке. — Ты же сегодня отправишься в отделение Банка Союза обналичивать оплату за исполненные контракты. Так?
— Да, так, — кивнула Мария.
— С собой на всякий случай возьми полусотню варгрийских всадников, я распоряжусь, с ними думаю у тебя все получится. Если не получится, по всем отделениям пройдешь, думаю хранилища не пустые. В общем, когда деньги будут у тебя, полтора миллиона ты переложишь на счета Дома Альба. Полтора миллиона — твои с братом призовые. А полтора миллиона, которые полагаются мне… у меня есть к тебе просьба.
— Внимательно слушаю.
— Полтора миллиона золотых реалов ты потратишь на то, чтобы нанять и создать свой новый отряд. Частную армию, которую я усилю несколькими штурмовыми отрядами своих адских всадников. После этого, на Майе вместе с капитаном Гонстадом, вы, — посмотрел я на Марию, потом на Воронцова, — через Северное море, чтобы лишний раз не пересекать Разломы, отправитесь в Аркону. Там сейчас находится магистр Никлас, он или присоединится к вам, или просто советом ситуативно поможет. После этого вы двинетесь дальше, в Варгрию. Найдете Гаррета. Он или уже договорился с магнатами, или ему только предстоит договориться — тогда вы ему в этом поможете. И когда Гаррет займет варгрийский трон, вы направитесь дальше, в Новогород. И там уже ты сам, — посмотрел я на Воронцова, — сядешь на княжеский стул, или как это по-русски…
— Стол.
— Сядешь за княжеский стол…
— Правильно «сесть на княжеский стол».
— Да? Ладно, неважно. В общем заберешь трон, на который имеешь полное право. Как вам мое предложение?
— Это все звучит как… как бы это помягче сказать, чтобы кого-нибудь не обидеть, — начал было Воронцов.
— Давай пожестче, «кто-нибудь» обиду легко переживет.
— Предложение конечно интересное и красивое, но даже если у Гаррета получится…
В голосе Воронцова слышалось сомнение настолько сильное, что я решил его прервать.
— Можно не верить, что это получится у Гаррета, но если знать, что его зовут Анджей Гайос и он из династии Ангелов, а также знать, что при Посвящении Гаррет получил благословение от Перуна лично, звучит уже немного по-другому, правда? А еще нужно держать в уме, что дочь магната Гуггенхайма признала долг жизни передо мной, а я совсем недавно передал ей пожелание от меня ее отцу помочь Гаррету в вопросе политического самоопределения.
С каждым словом скепсис в глазах Воронцова таял, уступая место уважению.
— Звучит. Не спорю, — покивал он, но после поджал губы: — Но вот остальная часть плана… ничего кроме смеха у республиканской элиты мои претензии вызвать не могут.
— Смех республиканской элиты смолкнет даже не начавшись, потому что…
Я вздохнул — в который раз уже рассказываю об этом.
— Почти сто пятьдесят лет назад правящий тогда новогородский князь влюбился в жрицу богини Живы. И после того как жрица получила указание вернуться под сень леса Фегервар, князь не смирился с потерей и отправил за ней сотню своих лучших воинов из самых высоких боярских родов. Дриады взяли всю сотню в плен. Сто три их там было, если быть точным. И после переговоров, в которых участвовал и…
«И я», — хотел я сказать. Не сказал.
— …и после переговоров, в которых участвовал посредником герцог Доминик Веспасиан де Рейнар из Врангарда, всех индигетов Новогорода дриады выпустили, взяв с каждого долг жизни. И это долг теперь принадлежит мне. Мне лично, целиком и полностью — потому что этот долг, с благословения богини Живы, почитаемой в Новогороде не меньше остальных старших богов, мне передала царица Вера, ныне правящая Фегерваром. И у Гаррета, когда вы обеспечите ему опору царского тона, ты заберешь волчий перстень Пограничной стражи. Это запрещенное Кодексом оружие одного из тех бояр, кто участвовал в том памятном и широко известном в узких кругах республиканской элиты рейде. У Цветаны узнаешь всех поименно — имена всех ста трех индигетов, которые вышли из леса, оставив там долг жизни. Она должна их знать, если не знает — попроси, она узнает и список отдаст. Так что вопрос поддержки тебя как кандидата на княжение от республиканских элит — это вовсе не вопрос.
Спонтанно возникшая идея мне крайне понравилась. Потому что мне здесь, в Риме, гораздо проще будет разговаривать с князем Новогорода, если его будут звать Андрей, а не Александр. Тем более что князь Александр, когда сделал вид что не знает о готовящемся покушении на Алисию, свой выбор сделал. Да и с