Читать интересную книгу Журнал Наш Современник 2009 #1 - Журнал современник

"Осторожность, постепенность и настойчивость" явились базовыми качествами китайской модели реформирования. Установка на сочетание плана и рынка была провозглашена в КНР ещё в начале 1980-х гг. Причём в лозунговой стратигеме пояснялось, что "плановая экономика - главное, а рыночная - второстепенное". Разграничивались сферы различных уровней планирования - полного директивного регулирования, частичного и направляющих плановых заданий. Возникший в ходе реформ частный сектор не был предоставлен стихийной саморегуляции. Механизм управления рыночным хозяйством поясняла следующая формула: "Государство регулирует рынок, а рынок ориентирует предприятие". Рынок, таким образом, не противопоставлялся, как в Восточной Европе, государственному управлению, а определялся в качестве одной из важнейших ее ниш21.

Китайская система экономики по-прежнему идентифицируется как социалистическая. "Только социализм может развить Китай", - подчеркивали идеологи реформ после событий на Тяньаньмыне22. Необходима оговорка, что часто "социализм" понимают в рамках советской ортодоксальной экономической модели, не допускающей практически никакой собственности, кроме государственной (кооперативно-колхозная не в счет, ввиду всех фактических признаков и ее огосударствления). Китайский социализм с ортодоксальных позиций не является чистым социализмом, поскольку это форма смешанной экономики со значимой ролью государства в управлении экономическим развитием.

Об уровне государственного регулирования можно судить хотя бы по тому, что государство не только продолжает планировать производство важнейших видов промышленной продукции, но и устанавливает их цену. Только государство обладает правом осуществления закупок у производителей в аграрном секторе основных для Китая сельскохозяйственных культур, причем по им же устанавливаемым ценам23.

Парадигму реформирования в сельском хозяйстве составило развитие семейного подряда. Популяризуемый в СССР в период перестройки, он оказался совершенно не востребованным в неолиберальной экономической политике постсоветского периода. "Переход к семейному подряду, - констатируют в связи с анализом опыта китайского реформирования в аграрной сфере современные российские исследователи, - позволил накормить и одеть население. Сборы зерна выросли с 1979 по 1984 г. с 300 млн до 400 млн т; на душу населения - с 300 кг до 400 кг в год. Доходы крестьян за это время увеличились втрое. По оценкам специалистов, это был самый большой рост благосостояния народа, достигнутый за столь короткий срок"24.

Другим реформаторским концептом в развитии села явилось учреждение "поселковых предприятий". Данный феномен связан с древнекитайской традицией занятия крестьян ремесленным производством. В итоге реформ удалось добиться беспрецедентной для мировой экономики интеграции ее секторов - весомое включение села в общий объем промышленных показателей. Поселковые предприятия специализируются на производстве товаров массового потребления. Заполнивший весь мир китайский ширпотреб в значительной своей части произведен в деревнях. Уже к концу 1980-х гг. "поселковые предприятия" давали 20% промышленной продукции КНР. Их удельный вес в валовом доходе деревни превысил половину от общего объема. Последнее означает, что промышленная производительность китайских крестьян оказалась даже выше непосредственно связанного с их социальным положением земледельческо-животноводческого направления трудовой деятельности25.

В отличие от монетаристски ориентированных реформаторов Восточной Европы, китайские идеологи реформ воздерживались от любого теоретического универсализма экономической политики. На уровне съездов КПК регулярно подчеркивалась особая китайская специфика построения социализма. По сути, речь шла о цивилизационной исторической адаптированности экономической системы26.

Экономические реформы в Китае, в отличие от стран Восточной Европы, не сопровождались политическими трансформациями. О том, что одновременная реорганизация этих сфер может привести систему в состояние неустойчивости, хорошо известно. Данное положение является классическим в теории реформирования. Для практической реализации реформаторского замысла нужно по меньшей мере наличие политического ресурса. В противном случае сама реформа попросту не состоится, а вместо нее случится системный обвал. Сохранение власти КПК в Китае следует признать фактором успешности экономической политики. Флагманы частного бизнеса в КНР являются так же, как и государственные чиновники, членами компартии. Государственные плановые задания для них как коммунистов составляют в современном Китае управленческую норму. Этим во многом объясняется то, каким образом КНР удается проводить политику административного (даже не индикативного) регулирования частного, инкорпорированного в рынок сектора экономики27.

По большому счету форма собственности в Китае имеет номинальное значение. Деление на государственный и частный сектора во многом условно. Последний из указанных секторов в той же мере ориентирован на решение общих задач партии и правительства, как первый. Поэтому статистика, которая говорит о 18% занятых на государственных предприятиях и 40% доли государства в валовом национальном продукте, хотя и превосходит соответствующие российские показатели, но не отражает распределения реального управленческого механизма в экономике.

Характерно, что само понятие "приватизация", содержащее диссонирующие с китайским менталитетом частнособственнические мотивации, имеет в КНР отрицательное значение. "Важно констатировать, - пишут исследователи современных экономических трендов Китая А. С. и Н. А. Селищевы, - отсутствие резких скачков в "деэтатизации" (разгосударствлении) ведущего сектора экономики страны - промышленности. Сдвиг в пользу негосударственных укладов достигнут относительно постепенно, за счет их более быстрого развития, а не путем форсированного перевода государственных предприятий в негосударственные. Эта очевидная специфика преобразований в Китае в сравнении с Россией позволила полностью избежать процесса сворачивания производства в массовых масштабах и деиндустриализации народного хозяйства"28.

Китай по сей день выстраивает свою экономическую политику по пятилетним планам. В Восточной Европе возобладал "рыночный фундаментализм". Реформаторы повели борьбу с системой планирования, как с проявлением командно-административного строя. Беря за образец экономику Запада, они упускали из виду существование там планирующих структур, многообразие форм плановых заданий и рекомендаций. Создавалась иллюзия о саморегулирующемся характере функционирования западной экономики. Идеальные принципы были приняты за выражение реальных сторон экономической организации Запада. Это было ошибкой.

Белорусская перспектива

Особую угрозу из всех бывших республик СССР форсированная либерализация представляла для экономики Белоруссии. Выполнявшая функцию "советского сборочного цеха", она, при демонтаже промышленных инфраструктур, была обречена на экономический коллапс. Развитие в неолиберальном формате было приостановлено с избранием на пост президента в 1994 г. А. Г. Лукашенко. Сейчас даже на Западе, где современную Белоруссию оценивают критически, говорят о белорусском "экономическом чуде". Международный валютный фонд вынужден был с изумлением признать, что белорусская экономика развивается быстрее китайской (11% роста ВВП против 9,5%, по данным за 2005)29. Опыт Белоруссии особенно интересен для России, как указание на возможность интенсивного развития экономики переходного типа другими способами, чем только за счет ставки на экспорт сырья. Существенными запасами природных ресурсов западный российский сосед, как известно, не располагает.

В целях дезавуирования экономической политики А. Г. Лукашенко в общественное сознание активно внедряется мифологема о взращивании "белорусского чуда" дешевым российским сырьем - нефтью и газом. Бесспорно, дешевизна поставок обеспечивала благоприятную экономическую конъюнктуру, но она не явилась определяющим фактором. Ею не воспользовалась, например, находившаяся в сходных преференционных условиях получателя российского сырья Украина. Да и сама Россия - и прежде всего именно Россия! - владеющая дешёвыми источниками сырья и энергии.

Близкая по хозяйственной инфраструктуре к Белоруссии, лежащая к востоку от неё Смоленская область остаётся в настоящее время стагнирующим дотационным регионом. К тому же зависимость белорусской экономики от нефтегазового экспорта, при его бесспорной значимости, сильно преувеличена. Из всех европейских республик бывшего СССР Белоруссия, судя по структуре конечного потребления энергии, наименее зависима от нефти и газа30.