Читать интересную книгу Как надо работать (сборник) - Алексей Гастев

При соответствующих организационных возможностях нормирование наиболее последовательно усваивает свое рационализаторское значение.

Динамика норм и рабочие типы

Можно установить и еще одно важнейшее положение, вытекающее из анализа рабочих типов: у типа «а + б» эти нормы очень стабильны, как стабильна его техника и организация; у типа «А» — нормы подвижны в сторону увеличения, а у типа «Б» — максимально подвижны в сторону увеличения. Бот эта различная динамика норм, обусловленная, конечно, различной производственной организацией, заставляет не только осмотрительно относиться к производственному разнообразию, но и установить, что наиболее благодарный материал для анализа, для выведения норм и наибольшая срочность в установлении норм присущи именно типу «Б», за ним — «А» и, наконец, уже (верх нормировочной роскоши!) — типу «а + б».

В то же время и наибольшие удобства для нормировщика представляют именно типы «Б», за ним «А», как наиболее аналитически видные, как наиболее удобно познаваемые.

И тот нормировщик, который вырастил свою нормировочную культуру на «Б», затем на «А», наиболее уверенно подойдет к «тайнам» и секретам норм типа «а + б»[50].

Часть пятая. Изучение и измерение норм

Теория и практика в деле нормирования

Во многих областях нашей производственной работы очень распространен поверхностный и в сущности элементарно потребительский взгляд на использование теоретических и методических построений, «Это академизм!» — часто говорят так называемые «практики», «Даешь практическое!» — кричат они.

Корни такого примитивизма, конечно, в ремесленной идеологии «практиков». Это именно очень ясно в отношении нормирования.

В ремесле техника очень постоянна, в ремесле, как нигде, господствует обычай, господствует традиционный «урок». Поэтому там и возможно «практическое», годное к употреблению, иногда на столетие и больше, «Урочное положение». Так, еще до сих пор действительны различного рода урочные положения в строительном деле[51]. Эти урочные положения применяются и для определения норм работы. Там действительно можно при всякой практической задаче требовать: «Даешь урочное положение!».

Но это именно в ремесле.

Уже в мануфактуре «урок» причудливо дробится разделением труда, но в машинном производстве, тем более в серийном, а особенно в массовом, постоянного урока, постоянной нормы нет и не может быть, так как прогресс техники идет безостановочно, а часто и сильнейшими революционными толчками. Если семьдесят лет тому назад Маркс о современной ему промышленности говорил, что она «не трактует существующую форму известного производственного процесса как окончательную» и что «ее технический базис — революционный», то что же можно сказать о современной промышленности, когда идут постоянные перевороты во всех машинных зонах: в энергетической, в передаточной, в установочной, в инструментальной и в контрольной!

Могут возразить, что в действительности еще так много примитива, так много первобытных технических устройств. Это верно. Но верно также и то, что не только у нас, в СССР, но в Европе и даже в Америке мы можем встретить самое последнее чудо производственной техники рядом с механизмами XIX и даже XVIII столетия. Тем более можно сказать, что теперь невозможен единый «урок» для всех видов производств даже в пределах одной отрасли данной промышленности. А если это так, то нельзя практиков вооружить готовыми рецептами; это идиллическое время так же прошло безвозвратно, как безвозвратно прошла эпоха ремесла.

А теперь вопрос ставить надо не о готовых (их быть не может) практических рецептах, а именно о методе практического разрешения вопросов[52].

Значение метода в том и состоит, что он дает направление практическому разрешению вопроса, а не самое разрешение. В этом смысле можно говорить, что если в ремесле метод определения норм может иметь значение чисто практического рецепта, то в современном производстве подход к определению норм может быть сугубо методологическим, когда практика может руководствоваться, но не непосредственно определяться методическим указанием.

Операция и прием

Метод определения норм должен, как и всякий метод определения, состоять из двух частей: из методики анализа и из методики синтеза, т. е. самого построения.

Аналитика должна указывать пути изучения как производственных процессов, так и соответствующих им трудовых приемов.

Чтобы не получалось недоразумений ни в анализе, ни в практическом истолковании, необходимо строго разграничивать понятие производственной операции и понятие производственного (или лучше сказать — трудового) приема.

Операция — это чисто технологическое понятие, это — выражение самого технологического процесса, взятого безотносительно к руке или вообще работающему органу человека.

Прием — это понятие не технологическое, это — акт живого работника, соответствующий данной технологической операции.

Нетрудно понять, что в ремесле трудовые приемы чрезвычайно близки к операциям, операции близки к приемам; в некоторых случаях они даже совпадают. Точно так же и в мануфактуре, которая в общем взяла свою технику от ремесла.

Только машинное производство, отделившее от руки человека его инструмент, положило твердое начало разграничения операции от приема. Только современная машинная технология может считаться надежным методологическим источником для анализа производства[53] и, конечно, не только в области операций, но и в области приемов.

Здесь мы остановимся на интереснейшем моменте о природе научной компетенции изучения операций и приемов. Что изучение операций является компетенцией инженера, — это совершенно бесспорно, но кто же должен изучать приемы? Нередко думают, что это — компетенция биолога. Это, однако, не совсем так. Даже такая наука, как биомеханика (только что складывающаяся), может чувствовать себя свободно в области ремесла или так называемой физической культуры. В области машинного производства биология подчиняется уже приоритету инженера.

Недаром человеком, впервые аналитически изучившим трудовые приемы, оказался инженер Тэйлор; недаром другой человек, давший попытку изучения движений работника, оказался инженер Джильбрет, и недаром, наконец, такой биолог, изучавший рабочие движения человека, как проф. Сеченов, предварительно окончил инженерное училище. Развитие современной технологии толкает и преобразует биологию, можно сказать, определяет ее установку. Технология не только диктует биологии определенные проблемы, она дает постановку этих проблем и заставляет биологию так сказать обинженериваться[54].

И изучение форм приемов, изучение их связи между собой, установление их зависимости от технологии и, в конце концов, установление необходимых соединений и сочетаний этих приемов между собой и покрытие ими определенных операций или их комплексов является делом инженера.

Очень кстати привести здесь изумительное аналитическое положение Маркса:

«Точно так же технология открыла те немногие группы основных форм движения, в которых неизменно движется вся производительная деятельность человеческого тела, как бы разнообразны ни были применяемые инструменты, — совершенно так же, как механика, несмотря на величайшую сложность машин, не обманывается на тот счет, что все они представляют постоянное повторение элементарных механических средств».

(К. Маркс. Капитал. Том I. Стр, 487. ГИЗ. М. 1920. Разрядка наша. — А. Г.).

Совершенно объективная тенденция организационного расчленения при машинном производстве блестяще раскрыта Марксом. Маркс говорит именно о «собственном характере» этого расчленения, т. е. о приоритете чисто технологического принципа над субъективным.

Так, противопоставляя мануфактуре машинное производство, Маркс так характеризует последнее:

«Весь процесс разлагается здесь объективно, в зависимости от его собственного характера, на свои составные фазы, и проблема выполнения каждого частичного процесса и соединения различных частичных процессов разрешается посредством технического приложения механики, химии и т. д.».

(К. Маркс. Капитал. Том I. Стр. 371, ГИЗ. М. 1920).

Заметим, что в этой своей трактовке Маркс, показывая свою изумительную эрудицию, указывает на классический источник — сочинение Уре «Философия мануфактуры». Приводим ссыпку Маркса;

«Следовательно, принцип фабричной системы состоит в замене… разделения или разложения труда между ремесленниками разложением процесса на его составные элементы».