еще парочку, – решила Лея. – Ради такого – можно.
– А я попрошу бабушку обзвонить туристические базы. Или… кстати, отец Руслана нам мог бы помочь, но я не уверена, что стоит давать ему столько информации, – засомневалась Таня.
Благодарность за спасение любимой – одно. А вот дела финансовые…
Здесь и благодарности маловато будет. И лучше придержать коней. Потому что есть у людей такая универсальная отмазка: они своего счастья не понимают! Бегают тут и не соображают, что так-то всем будет лучше. А вот барин приедет, да и рассудит по справедливости, и разберется по надобности…
Кто знает, окажется ли Даниил Русланович лучше или порядочнее? Благодарность? Так на словах-то чего не скажешь! А на деле…
Говорим ртом, делаем руками, вот и выходит по-разному.
– Я думаю, надо самим, – махнула рукой Лея.
– Если что, скажем – не хотели его утруждать, – решила Таня.
Элран из этого разговора понял одно. С собой его девушки не возьмут. Но просить и настаивать не решился.
Он себя и виноватым чувствовал за смерть Веля, и вообще…
Салея дотронулась до его руки.
– Ран, на тебе тысяча даэрте. Это большая ответственность.
Так звучало приятнее, хотя бы по форме.
Да, ответственность…
Девушки переглянулись – и поднялись. Лея коснулась умной морды Хранителя, безмолвно прося о чем-то. Медведь встал и вперевалочку направился куда-то за сосны, чтобы через секунду раствориться в лесу, как и не было его.
– А теперь о первостепенном. Смотри, это планшеты, это блоки питания, вот зарядка, генератор…
Да, Лес – это прекрасно. Но даэрте следовало хотя бы начинать знакомиться с людьми. Пока – через подборку, которую сделала Людмила Владимировна.
В два десятка планшетов была закачана одна и та же информация. Фильмы на русском языке. Книги. Буквари, курс русского языка для начинающих, путеводители по городам России, фотографии, модные журналы – вполне приличный объем информации.
Элран запоминал почти дословно. Ему предстояло следить за тем, как ребята будут осваивать этот курс.
А еще ее величество пересказала ему Танину идею. И юный даэрте искренне загрустил.
Ах, как же сейчас не хватало Веля, с его гениальными мозгами, с его выкладками…
Можно его заменить. Наверное. Элран знал среди тех, кто перешел, нескольких ученых, примерно уже представлял, кому можно доверить поработать над этой идеей. Что должно получиться, как все будет выглядеть.
А Вель справился бы сам.
До конца жизни Элран будет нести груз этой вины. Сколько бы он ни прожил.
Выдав инструкции, девушки попрощались и направились в город. Элран проводил взглядом – кого? Королеву?
Да, наверное.
А рядом с ней шла Та-ния. И солнце играло в ее волосах, высвечивая то каштановые, то медные пряди. Другая, не такая, как даэрте. Но очень красивая.
Очень…
Оля с трудом разлепила глаза.
Было жарко. Тошнило. Хотелось пить. И было… да, было больно. Не так, как при похмелье, не так, как после побоев… как-то иначе.
Что с ней?
Где она?
Рядом что-то истошно запищало.
– Вы очнулись?
«Идиотский вопрос», – хотела огрызнуться Оля. Но сил не хватило даже ресницами шевельнуть. Зато к ее губам приложили что-то холодное. А потом…
О, это было лучше самой вкусной водки! Внутрь полилась вода. Смочила пересохший язык, горло… так мало?! ЕЩЕ!!!
– Нет-нет. Больше пока нельзя, вы после операции, едва отошли от наркоза.
Оля попробовала сказать хоть что-то, но с губ сорвался только стон.
– Нет-нет, вы лежите спокойно, – заволновалась рядом молоденькая медсестричка, – а то нам от врача попадет. Да вы не переживайте, ничего особенно страшного у вас нет. Ну, селезенку удалить пришлось, люди и без нее до ста лет живут. Ребра сломаны, это неприятно, но тут вам повезло. Осколков нет, легкие целы. Рука тоже сломана, пока на штифтах, но все нормально срастется, доктор сказал! Кровопотеря большая, но в целом вы легко отделались. А девочка, которую вы спасли, и вовсе не пострадала. Весь удар на вас пришелся.
Оля прикрыла глаза.
Остановка.
Девчонка.
Дура она, да? Надо было самой драпать, а не эту соплюху спасать. Вот, лежи теперь!
Но пока она здесь лежит, можно ни о чем не думать. А это уже неплохо. Кормят, поят, крыша над головой есть – чего еще надо? С этими мыслями Ольга и провалилась в очередное наркотическое забытье. А медсестричка поспешила обрадовать врача.
Как же! Больная начала приходить в себя!
Теперь точно выживет, никуда не денется!
Господин Чжао Гофэн[37] совершенно искренне считал себя счастливым человеком.
А что еще-то надо?
Семья есть, сын – умничка и в делах помогает, женат, внук и внучка уже есть, благо политику «одна семья – один ребенок» недавно отменили, супруга – золото, дом – полная чаша. Дело свое, и хорошее дело, доходное, серьезное.
А недавно еще и сокровище в руки попало!
На свое сокровище – корень женьшеня, который уже был помещен в специальный хрустальный сосуд, господин Чжао смотрел особенно ласково.
Что может быть ценнее жизни и здоровья?
Это сокровище и ему послужит, и его сыну, и внукам. Это ведь счастье!
Даниил хоть и мудрый человек, но все же лаовай[38].
Он не понял, какое чудо попало ему в руки, а Чжао… что ж. Он этим воспользовался, он дал справедливую цену. Но менять годы жизни на глупые монеты? Смешные лаоваи.
Пискнул телефон, принеся сообщение, и Чжао поднял брови. Кажется, у русских есть такая поговорка? Что-то про сто лет жизни – и подумать о человеке?[39]
– Дан?
– Друг мой, Чжао, ты сможешь сейчас побеседовать со мной по видеосвязи?
– Конечно…
Гофэн отметил, что кончики пальцев у него даже похолодели. От волнения.
Он отлично помнил разговор с другом. Что может… могут быть еще корни.
Это – ОНО?!
Где эта проклятая кнопка?!
– Полагаю, нет нужды спрашивать, берешь ли ты эти корни? – Даниил Русланович с улыбкой глядел на компаньона. Тот выглядел так, что одно фото навсегда разрушило бы мифы о китайской невозмутимости. Мог бы – через монитор бы пролез!
– Дан! Конечно!!!
– Тогда эти пять корней – твои.
– Пять… есть еще?
– Чжао, я пока не знаю. Могут быть. Могут не быть.
Китаец закивал. Да так, что Даниил немного испугался – вот действительно, сейчас как треснется друг лбом о монитор…
– Да! Да, за мной!
– Хорошо.
Лицо Чжао чуточку помрачнело.
– Дан, друг мой. У меня сейчас нет такого количества свободных денег.
Даниил Русланович пожал плечами.
– Чжао, в знак нашей дружбы я могу передать эти корни твоему представителю. Ты их реализуешь, скажем, за пять процентов от