Читать интересную книгу Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш (сборник) - Жорж Сименон

Как раз это комиссару было известно! Он сразу представил себе, как Пепито Моретто идет следом за молодым человеком, выходящим из «Пиквика». Посчитав Жозе чересчур взволнованным и способным тем самым выдать себя, он убил его, даже не сочтя нужным взять бумажник и документы. Возможно, этим он бросил Мегрэ вызов?

Казалось, убийца говорил: «Хотели выйти через него на нас? Ну так получайте!»

Половина девятого. В телефонной трубке раздался голос управляющего «Маджестика»:

– Алло!.. Комиссар Мегрэ? Это невероятно, неслыханно!.. Несколько минут назад позвонили из семнадцатого номера. Из семнадцатого! Вы помните? Это там, где…

– Освальд Оппенгейм, да… И что?

– Я отправил официанта… Оппенгейм, лежа на кровати как ни в чем не бывало, потребовал принести ему завтрак…

Глава 10

Возвращение Освальда Оппенгейма

Мегрэ сидел без движения два часа. Когда он собрался встать, то с трудом смог пошевелить руками; ему пришлось звонить Жану и просить его помочь надеть пальто.

– Вызови мне такси.

Несколько минут спустя он уже входил в дом доктора Лекурба на улице Месье-ле-Пренс. В приемной ждали шестеро пациентов, но его провели через квартиру и приняли, как только освободился кабинет.

Вышел он оттуда через час. Весь его торс будто одеревенел. Круги под глазами были такими темными, что сам взгляд Мегрэ изменился, словно ему нанесли грим.

– Улица Сицилийского короля! Я скажу, где остановиться.

Издали он увидел двух своих инспекторов, прогуливающихся напротив отеля. Выйдя из машины, он направился к ним.

– Не появлялся?

– Нет. Один из нас двоих всегда был на посту.

– Кто выходил из отеля?

– Низенький сгорбленный старичок, двое молодых людей, женщина лет тридцати…

Мегрэ пожал плечами, вздохнул:

– У старика была борода?

– Да…

Он молча развернулся, поднялся по узкой лестнице и прошел мимо комнатки хозяина. Минуту спустя он уже стучал в дверь номера 32. Женский голос что-то ответил на незнакомом языке. Дверь открылась, и он увидел полуодетую Анну Горскину, только что вставшую с постели.

– Где твой дружок? – спросил он.

Мегрэ говорил сквозь зубы, давая понять, что у него нет времени и что он не станет утруждать себя осмотром комнаты.

Анна Горскина крикнула:

– Убирайтесь! Вы не имеете права!

С флегматичным видом комиссар поднял с пола знакомый тренчкот. Но создавалось впечатление, что он ищет что-то еще. Взгляд его упал на лежащие возле кровати серые брюки Федора Юровича.

При этом мужских ботинок в комнате не было.

Еврейка, надевая свой пеньюар, окинула его гневным взглядом.

– Вы думаете, раз мы иностранцы…

Мегрэ не дал ей выплеснуть на него свою ярость. Он спокойно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, которую она распахнула, когда он уже спустился на один этаж. Стоя на лестничной площадке, она лишь тяжело дышала, не произнося ни слова. Склонившись над перилами, женщина не сводила с него глаз и внезапно, обуреваемая безудержным желанием хоть что-нибудь предпринять, она плюнула вниз.

Плевок с приглушенным звуком упал в нескольких сантиметрах от комиссара.

Инспектор Дюфур ждал его у выхода.

– Ну что?

– Будешь следить за женщиной. Она-то вряд ли сможет переодеться в старика.

– То есть вы хотите сказать?..

Нет! Ничего он не хотел сказать. У него не было сил вступать в дискуссию. Он снова сел в такси.

– В «Маджестик».

Расстроенный инспектор смотрел ему вслед.

– Сделай все возможное! – напоследок крикнул ему Мегрэ.

Ему не хотелось отчитывать своего коллегу. Не его вина, что он позволил себя обмануть. Разве сам Мегрэ не позволил убить Торранса?

Управляющий ждал на пороге, что само по себе было необычно.

– Наконец-то! Понимаете, я уже не знаю, что мне делать… Тут приезжали за вашим… вашим другом… Меня заверили, что в газеты ничего не просочится… Но этот здесь… Он здесь!

– Никто не видел, как он вошел?

– Никто! Именно это и… Послушайте! Как я вам уже говорил по телефону, он позвонил. Когда пришел официант, заказал себе кофе. Он был в постели…

– А Мортимер?

– Вы полагаете, они связаны? Но это невозможно! Он же известный человек. Министры, банкиры приходили к нему даже сюда…

– Чем сейчас занимается Оппенгейм?

– Только что принял ванну. Наверное, одевается…

– А Мортимер?

– Они еще не звонили. Спят, должно быть.

– Как выглядел Пепито Моретто?

– Да, мне рассказали… Лично я его никогда не видел. Точнее, не замечал. У нас столько работников! Но я навел справки: он невысокий, смуглый, черноволосый, молчал целыми днями.

Мегрэ записал приметы на листке, вырванном из блокнота, положил его в конверт, написал адрес своего шефа. Вместе с отпечатками пальцев, которые наверняка были найдены в комнате, где убили Торранса, этого должно было хватить.

– Попросите отнести это в префектуру.

– Хорошо, месье комиссар.

Управляющий был сама любезность, поскольку понимал, что события принимают серьезный оборот.

– Что вы намереваетесь делать?

Но комиссар уже двинулся дальше. Неуклюже встав посреди холла, он был похож на туриста в исторической церкви, который без помощи священника пытается угадать, что же здесь можно посмотреть.

Лучи солнца озарили холл «Маджестика».

В девять часов утра здесь почти никого не было. Несколько клиентов завтракали за отдельными столиками, читая газеты.

В конце концов Мегрэ уселся в плетеное кресло возле фонтана, который по каким-то причинам сегодня не работал. Золотые рыбки в керамическом бассейне неподвижно застыли в воде, лишь открывая и закрывая рот.

Это напомнило комиссару открытый рот Торранса. Эта картина настолько его взволновала, что он долго еще ерзал в кресле, пока не нашел удобную позу.

Изредка мимо него проходили служащие отеля. Мегрэ следил за ними взглядом, зная, что в любое мгновение может прозвучать выстрел.

Игра достигла кульминации.

То, что Мегрэ установил личность Оппенгейма, то есть Петерса Латыша, еще ничего не значило, и комиссар не очень рисковал.

Латыш практически не скрывался, вел себя вызывающе, уверенный, что у полиции на него ничего нет.

Доказательством тому были следовавшие друг за другом телеграммы, сообщавшие о его перемещении из Кракова в Бремен, из Бремена в Амстердам, из Амстердама в Брюссель и Париж.

Но был еще труп в «Северной звезде»! И самое главное: Мегрэ обнаружил неожиданную связь между Латышом и Мортимер-Левингстоном.

Вот это открытие и было ключевым!

Петерс был бандитом и не скрывал этого, всем своим видом заявляя международной полиции: «Попробуйте поймать меня с поличным!»

Но Мортимера все считали порядочным человеком!

Всего два человека могли выявить эту связь.

И тем же вечером Торранса убили! А Мегрэ получил пулю на улице Фонтен!

Третий персонаж, танцор Жозе Латури, который, скорее всего, ничего не знал, но мог послужить поводом для нового расследования, был устранен.

И тогда Мортимер и Латыш, уверенные в успехе этой тройной расправы, вернулись на свои места. Сейчас они были наверху, в своих роскошных апартаментах, отдавали по телефону распоряжения обслуживающему персоналу, принимали ванну, завтракали, одевались.

Мегрэ ждал их в полном одиночестве, чувствуя себя не очень комфортно в этом плетеном кресле: часть груди онемела, а правая рука почти не двигалась из-за непрекращающейся ноющей боли.

В его власти было их арестовать. Но он знал, что это ничего не даст. В крайнем случае можно будет собрать свидетельские показания против Петерса Латыша, известного также под именем Федора Юровича, Освальда Оппенгейма и наверняка имеющего множество других имен, включая Олафа Сваана.

Но что он может предъявить Мортимер-Левингстону, американскому миллионеру? Уже через час после его ареста посольство Соединенных Штатов направит ноту протеста. Французские банки, финансовые и промышленные компании, акциями которых он владел, поднимут на ноги всех политических деятелей.

Где доказательства? Где улики? То, что он исчез на несколько часов вместе с Латышом?

То, что он ужинал в «Пиквике», а его жена танцевала с Жозе Латури?

То, что инспектор полиции видел, как он заходил в третьесортный отель с вывеской «У Сицилийского короля»?

Все это разнесут в пух и прах! Парижской полиции придется приносить извинения и даже принимать меры, чтобы удовлетворить американское посольство: например, отправить в отставку Мегрэ, во всяком случае для видимости.

А Торранс был мертв!

Должно быть, его провезли на носилках через этот самый холл, при первых проблесках зари. Если только управляющий не добился выноса тела через служебный вход, опасаясь напугать какого-нибудь раннего клиента.