никогда не взойдешь на престол. И не потому, что ты недалекий или недостойный. Просто, так распорядилась судьба.
Он помолчал, размышляя явно о чем-то своем. И продолжил после длительной паузы.
— Всю свою жизнь я носил маску преданного и глупого родственника. Исполнительного до зубной дрожи. Верного, как домашний пес. И чем отплатило Его Императорское Величество? Он обрюхатил мою жену. А мне пришлось сделать вид, что я ничего не заметил. Не дать же ему в морду и ехать генерал-губернатором в какую-нибудь занюханную провинцию вроде вашей Самары. Но я ждал… терпел… И мой час настал.
Я больше не мог фокусироваться на собеседнике. Глаза отказывали, сил сопротивляться больше не было. Да и не будь Его Величество так увлечен, надави хоть немного, я бы сдался. Он действительно оказался силен. Давно не двойка, это точно. Мне думалось, что даже чуть выше единицы, если такое вообще возможно.
— Теперь все увидят мое величие. Все страны преклонят колени перед настоящим Романовым. Мое имя будут произносить с придыханием, бюст отольют в граните, поставят на самых больших площадях мира…
Он говорил еще что-то, но его речь расплылась на кучу несвязных звуков, будто мороженое на жарком пляже. Хотя и так было понятно, что там все о собственном возвеличивании, маршах миллионов людей, отдающих хвалу Богу-Императору, и прочее, прочее.
Я же попытался взглянуть на своего убийцу последний раз. Глазами, в обычной реальности, не получилось. Хрусталики, видимо, тоже бодрым шагом перешли на сторону князя. Зато нечто вроде магического взора вычертило слабую ауру Его Высочества. Неоднородную, залитую разными цветами.
Голова была объята холодной синевой, по венам текла тусклая зелень, сердце билось, пульсируя яркой желтизной, а живот, в районе тех самых уродливых шрамов, темнел грязной кляксой. И эти инородные чернила протянули тонкие прутики метастаз к остальным органам.
Короткая и ясная мысль поразила меня. Князь умирает. Не знаю как скоро это произойдет, вряд ли в следующую минуту и не на грядущей неделе. Но в словах о хрупкости человеческого тела оказалось немало смысла. Оно действительно не выдерживало такой мощи.
Новый Император мира, который собирался поставить на колени каждого, кто бросит ему вызов, скоро умрет. И, возможно, сам не знает об этом.
Внезапно стало так смешно, что эта легкая и светлая эмоция на время вернула меня к жизни.
Горло издало слабое бульканье, которое заставило князя прекратить россказни о покорении Вселенной. Ну, или он намеревался ограничиться только это галактикой. Мне уже стало не так интересно.
Звук повторился, а вскоре изо рта вывалилось короткое «ха», которое очень не понравилось Его Высочеству.
— Тебе смешно?!
В голову вогнали невидимый железный прут, и весь мир превратился в огромный сгусток боли. Однако князь не собирался долго пытать меня, вернув обратно.
— Пора заканчивать, — он повернулся ко мне лицом. — Пусть тебя радует, что ты умираешь ради великой цели.
Вообще, я никогда в своей жизни не становился свидетелем чего-то грандиозного. В том числе участником великой цели, как выразился светлейший князь. И судьба справедливо решила, что и в этот раз такого не случится. Потому что когда Его Высочество уже хотел закончить начатое, когда все его силы забурлили, готовясь выплеснуться наружу, нас грубым и бестактным образом прервали.
Короткий стук в дверь заставил князя вздрогнуть. Я бы повторил действие своего похитителя, да вот только нечем было. Мозгом, как известно, не дрожат. Но звук меня заинтересовал до глубины души. Впрочем, как и Его Высочество.
Новый кандидат в Императоры Земли скастовал какую-то форму. Слишком быстро, чтобы я смог понять, что именно. Наверное, он действительно стал самым сильным магом, который сейчас жил в Петербурге. А после князь осмотрел пустые стены нашей хибары. Ага, понятно, Глаз четвертого ранга.
И теперь Его Высочество засмеялся сам, намереваясь скатиться в обычную истерику.
— Значит, ты с ними, — не спросил, а констатировал он. — Неплохо, очень неплохо. Провели старого лиса. Но я не уверен, что у вас что-то получится. Чтобы совладать со мной, надо было брать всех, а не только ближнюю дружину.
Вообще, я любил загадки. Когда-то давно, в детстве. Да и то, простые, до которых можно дойти своим умом. В нынешнем положении это больше раздражало. Благо, ответ пришел. И довольно скоро.
Я услышал ненавистный голос Императора. Не того самозванца, который глумился над моим разумом своими бесконечными баснями здесь, а самого настоящего, находящегося снаружи.
— Брат, все кончено. Открывай.
Глава 24
По моим прикидкам, сейчас должно было быть «мясо». Со взрывами, разрушением этого домика и всего квартала, а может, и города. Все-таки первый ранг, как никак, не хвост собачий. В книжках, конечно, подробно о таком не писали, однако кое-где проскальзывала интересная информация о последствиях веселья единичек. То возле Тобольска случится мятеж под руководством графа Ренельского, с уничтожением под корень семи деревень, то в Москве сумасшедший старик устроит самосожжение, заодно прихватив пару тысяч душ.
Если ты не дурак, то поймешь — большая сила, заключенная в руках… как бы мягче сказать про Его Высочество… немного увлеченного человека, может привести к не меньшим бедам.
И в мою логику сдача князя никак не укладывалась. Он же должен понимать, что прощения ему не видать, как собственного красивого живота. Речь шла о государственном перевороте. Однако вместо этого князь спокойно подошел к двери, отодвинул деревянный засов и впустил ночных гостей.
Император, как и его брат, был облачен неброско — в дорожный плотный плащ с пелериной и широкополую шляпу. Забавно, учитывая, что все прочие сопровождающие не сочли нужным маскироваться. Рядом стоял генерал Киселев в военной форме с орденами на груди, Максутов, в неизменном дорогом костюме, узнаваемом за версту, Никитин и Рейрх, в министерских мундирах, и еще пара человек в гражданском, мне незнакомых. Конспирация девяностого левела.
Тот самый ближний круг, о котором говорил великий князь. Не знаю, как остальные, но Киселев, Никитин, Рейрх и Максутов единички. Что-то мне подсказывает, что и пара незнакомцев тоже. Видимо, Его Высочество понял, что сопротивление ни к чему не приведет. И что, даже не попытается предпринять сумасбродную попытку бегства? Как скучно.
Едва они зашли, я стал жадно хватать ртом воздух. Во-первых, от того, что тело вновь вернулось. Во-вторых, невероятно сильное насыщение воздуха магией давило на легкие. Мельком взглянув на Императора, я понял, что тот обвешан защитными заклинаниями, как новогодняя елка игрушками. Еще бы, оттого так спокойно и зашел внутрь.
—