От дома отходило сразу несколько дорог. Одна большая, старая, и еще несколько тропинок, появившихся в последние годы. Каждая тропа имела для жителей какой-то свой смысл, но для команды смысл был лишь в одном направлении — северо-восточном.
— Зря бабке концентраты дали, — сказал Печеный. — Только вы ушли — то один, то другой... И все пожрать просят.
— Вы хоть поболтали с ней?
— Да, немного. Она сказала, что почти все ушли работать. Одни ищут металлы, другие доламывают аппаратуру, третьи демонтируют нефтяные вышки. Иногда — раз в два-три месяца — сюда приезжают старые хозяева за своим барахлом. У местных есть шанс перехватить немного валюты за то, что подготовили все к вывозу. Женщины на огороде работают — тут есть неподалеку.
— Не понимаю, зачем они тут живут? — с недоумением произнес Обжора.
— А что еще делать? — вздохнул Леденец.
— Уехали бы куда-нибудь.
— А ты никогда не пробовал взять и уехать куда-нибудь?
— Мне незачем. Но отсюда я бы точно сбежал.
— Это ты сейчас говоришь, когда у тебя есть дом, друзья и прочее. Эти люди живут здесь давно и знают, что тут они как минимум смогут прокормиться. Пусть плохо. А что там, в другом мире — неизвестно. Совершенно неизвестно, понимаешь? Они здесь привыкли.
— Как ты романтично описываешь! — ухмыльнулся Обжора. — Будто сам из этих мест родом.
Антона никак не оставляло ощущение, что кто-то пристально смотрит ему в спину. Как будто невидимый враг крадется за командой и только ждет момента, чтоб напасть.
Он попробовал резко обернуться, но ничего не заметил. Вокруг были все те же развалины и кучи отходов.
— Ты чего вертишься? — полюбопытствовал Печеный.
— Так... Показалось.
— Хм... Знаешь, мне вот тоже все время что-то кажется. Может, неспроста?
Впереди показалась крошечная живописная рощица, чудом выжившая под напором агрессивных технологий.
— Вот и место для обеда! — порадовался Обжора.
— Рановато еще для обеда, — ответил Самурай.
— Давайте остановимся, — подключился Печеный. — Место и вправду хорошее, больше такого не будет. Да и есть что-то захотелось.
При ближайшем рассмотрении роща выглядела не так уж живописно. Деревья были тронуты следами умирания, а под ногами в пушистой желто-зеленой травке хрустели комки слежавшегося белого порошка. И все же это было лучшим вариантом из всех возможных.
Вскоре на костре задымилась кастрюля из порядком обгоревшей металлоткани, источая довольно приятный по здешним меркам запах. В это время неподалеку появился посторонний.
Он как-то незаметно появился на фоне березовых стволов и стоял там, ничего не говоря — до тех пор, пока его не заметили все. Только тогда он заговорил:
— Хлебушка не дадите?
Антон, который случайно оказался ближе всех к пришельцу, оглянулся на остальных и нерешительно полез в сумку. Но тут рядом возник Печеный и схватил его за руку.
— Всю Сибирь хочешь прокормить? — тихо спросил он. Затем повернулся к незнакомцу: — Иди отсюда, гражданин. Сами голодаем.
«Гражданин» уходить не торопился. Внешне он выглядел жалким и слабым — те же лохмотья, та же серая, больная кожа с болячками, что и у других обитателей Немой земли. Но в его поведении было что-то неестественное. Антон понял — он слишком уверенно держался. Как будто он здесь хозяин и за ним какая-то сила.
— Иди, тебе сказали! — подогнал чужака Самурай, сделав угрожающий шаг вперед.
— А может, накормить, разговорить? — засомневался Печеный. — Они ж тут все знают, псы помойные...
В этот момент за деревьями послышался ужасный рев.
Бойцы растерянно переглянулись. Ни одно из известных им животных не могло так жутко голосить, а из этого напрашивался только один вывод — кричал наверняка человек.
Все невольно подтянулись к костру, поближе друг к другу. Кто-то щелкнул предохранителем.
Незнакомец несколько раз обернулся, сделал шаг назад и исчез в зарослях. С противоположной стороны появилась странная процессия. Четверо довольно крупных мужчин тащили на растянутых веревках пятого. Он был на удивление сильным, округлым и совершенно лысым. Две толстые металлические плиты, висящие на груди и животе, были его единственной, если можно так сказать, одеждой.
Именно он издавал тот рев, который удивил и испугал команду. Он метался, подпрыгивал, рвался из веревок, но поводыри крепко держали их, упираясь изо всех сил. Казалось, что ведут не человека, а обезумевшее животное.
Впрочем, не исключено, что так оно и было. Человек на веревках уже не был человеком. Это удалось понять, когда стали различимы его глаза — глубоко сидящие, покрытые мутно-белой пеленой. Ни единого следа разума и понимания происходящего нельзя было найти в них.
— Там еда, Мук! — крикнул вдруг один из чужаков, указав на костер и стоящих вокруг бойцов. — Там хорошая еда. Забери у них ее! Прогони их и возьми еду!
Обжора процедил что-то сквозь зубы и резко поднял автомат.
— Обожди малость, — тихо проговорил Печеный и сделал несколько шагов вперед, нащупывая что-то в кармане.
— Эй, кончай! — кинул ему вдогонку Самурай с заметной тревогой. — В другой раз потренируешься...
Безумный Мук на мгновение застыл, принюхиваясь и обводя потенциальных врагов своими белесыми, похожими на немытые пузырьки глазами. Затем рыкнул — и кинулся вперед.
Поводыри мгновенно побросали веревки и спрятались за деревьями. Можно было не сомневаться, что далеко они не убежали и сейчас во все глаза наблюдают, как человек-чудовище будет добывать им пищу.
Печеный пошел навстречу противнику, швырнув что-то на землю. Антон посмотрел под ноги и увидел, что это пустой спичечный коробок.
— Во, идиот, — вздохнул Самурай, прикладываясь к автомату. — Надо хоть подстраховать...
Бой начался немедленно. Мук дико заревел и замахал своими руками-лопатами, стараясь расплющить противника одним ударом. Движения его были бестолковы, но очень угрожающи — в них хорошо была видна безумная, ничем не укротимая мощь. Он казался неуязвимым с броней на животе и спине. Печеный в своей манере прыгал вокруг него, не давая достать себя. Иногда он касался Мука, его рук или шеи, или колена, и после каждого касания тот вздрагивал и ревел с удвоенной яростью.
— Что он с ним делает? — с недоумением проговорил Леденец.
— Нравится? — криво усмехнулся Обжора. — Попроси, он и тебя научит. Это зеки придумали — на спичках драться.
— Что еще за спички?
— Обычные, только заточенные с одного конца. Если уметь их втыкать и при этом знать, куда, они становятся не хуже ножа.
Уже было заметно, что противник Печеного перемещается не так резво, как раньше. Ему как будто что-то мешало — движения становились неуклюжими и какими-то незавершенными. При этом он все время орал от боли — так, что начало звенеть в ушах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});