прям. Я Вас заметил ещё в шоколадной лавке, и Вы мне понравились. Меня зовут Дмитрий, если у Вас есть на то возможность, хочу предложить Вам сходить со мной в кино или в кафе. Разумеется, все удовольствия — за мой счёт, — и в ход пошла та лёгкая улыбка, которая обезоруживала его клиентов, подавленных горем.
Девушка сильно удивилась такому повороту событий, но не растерялась.
— Знаете, это достаточно неожиданный и оригинальный ход. Мне это показалось настолько интересным, что я соглашусь сходить с Вами в кино. Встречаемся завтра вечером, часов в шесть, здесь же, Вас устроит? Можете позвать друга — я приду с подругой, чтобы никого не стесняться, — девушка хлопнула себя по лбу, — совсем забыла. Меня зовут Оля, видите, как сильно Вы меня удивили?
Где-то в глубине Диминого сознания послышался смех.
«Можно подумать, что кроме меня у тебя есть друзья», — сказал Максим.
— Думаю, мы и вдвоём справимся, — спокойно ответил похоронщик, — буду ждать Вас завтра здесь же в шесть вечера.
— До встречи, Дима, — Оля улыбнулась своему новому необычному знакомому и пошла дальше, оставив в его руке клочок бумаги с её номером телефона.
Проводив её взглядом, Дмитрий спрятал клочок с телефоном в бумажник.
— Теперь можно к родителям.
* * *
Дойдя до родного дома, мужчина вдруг неожиданно для себя понял, как давно он здесь не был, хотя жил относительно недалеко. Как он соскучился по этим скамеечкам, даже по входной двери с домофоном. Он поднялся по ступенькам к этой самой двери и набрал номер квартиры родителей. После двух сигналов домофона оттуда раздался голос мамы.
— Слушаю вас, — сказала она.
— Мам, это я — Дима.
— Господи, Боже мой…
Из домофона раздался щелчок, и дверь на магнитном замке разблокировалась. Похоронщик зашёл в парадную, попал в лифтовый холл и нажал кнопку вызова лифта. Дима знал их систему, один из двух лифтов всегда был на первом этаже, поэтому ждать не пришлось, он сел в кабинку и нажал кнопку нужного этажа.
Доехав на лифте, он подобрался к нужной ему двери и позвонил в звонок. Дверь ему открыл отец. Сильно похудевший, постаревший, ставший совсем седым, но его родной и любимый папа.
— Здравствуй, сынок, — сказал Анатолий и улыбнулся.
Дмитрий переступил порог и обнял своего отца.
Глава 8
Дмитрий и Анатолий после небольшого застолья сидели в гостиной на диване, в той самой комнате, где два десятилетия назад стоял гроб с дедом Димы. Мать была на кухне и мыла посуду. Она по взгляду своего сына поняла, что тот в первую очередь пришёл пообщаться с отцом.
Мать давно психически подготовила себя к худшему, но гнала от себя все мысли. Ведь Дима — не Анатолий, Дима рос здоровым мальчиком. А что, если и он был болен той же болезнью? А что, если она наследственная, и её внуки тоже будут подвержены этому недугу? Что тогда? Нет, не надо об этом думать…
— Давай, сынок, — сказал Анатолий, — по глазам вижу, хочешь о чём-то со мной поговорить.
— Да, пап. Очень хочу. И очень боюсь.
Анатолий кивнул. Он встал, подошёл к двери, выглянул в коридор, убедился, что жена — на кухне, и закрыл дверь в комнату на замок. Отец посмотрел на сына. Он знал, о чём хочет поговорить с ним Дима, но в то же время очень надеялся, что речь пойдёт о чём-то другом. Дима вынул из кармана пузырёк с таблетками, теми же, что раньше принимал сам Анатолий, он открыл пузырёк, достал две таблетки и съел их. Отец сглотнул подступивший к горлу комок, теперь сомнений не оставалось. Он сел обратно на диван рядом с сыном.
— Я слушаю тебя, — произнёс Анатолий.
Похоронщик вздохнул.
— Я развивал наш с тобой дар.
Анатолий сложил ладони.
— Так я и думал. Этого я и боялся.
— Сначала всё было хорошо. Началось с того, когда мне было тринадцать, я нашёл в одном из дворов мёртвого котёнка. Мне его стало ужасно жалко. Сначала меня посетила мысль, что я не смогу ничего изменить, но тут… — Дмитрий резко затих.
— Что?
— Я вспомнил похороны деда и то, как ты оживил птичку. Я решил попробовать так же. Трупик лежал в луже, недалеко от ливневой канализации, я его взял в руки. Шёрстка уже облезала, животик его раздулся. И тут что-то холодное и колючее пошло из моей шеи, — отец смотрел на Дмитрия в упор и медленно кивал, — где-то в районе моего сердца оно разделилось на две части и каждая из них пошла по моим рукам. Болезненные ощущения пришли, когда эта штука дошла до пальцев, фаланги сильно заломило. Она вышла из меня и перешла в трупик котёнка. Всё лишнее из него вышло. Он открыл глазки, спрыгнул с моих рук, отряхнулся и убежал. Больше я его не видел.
— Мне почему-то кажется, что дело котёнком не ограничилось. Иначе ты бы не глотал эти таблетки.
— Совершенно верно. Я начал развлекаться: воскрешал птичек, бездомных кошек, один раз даже воскресил для знакомых их собаку, которую сбила машина, разумеется, втайне от них. Узнал, куда они её отвезли, заплатил нужным людям и забрал её труп. А потом сделал своё дело, отвёз к ним, посадил её на пороге с запиской о допущенной ошибке, позвонил в дверь и убежал.
— Ну и как они? Никаких последствий?
Дмитрий отрицательно покачал головой.
— Собака прожила ещё восемь лет и умерла в их семье от старости. Они только говорили, что после того случая она стала более тормознутой и неуклюжей. Ближе к двадцати пяти годам у меня сформировалось параллельное сознание.
— Раздвоение личности?
— Пожалуй, да. Во мне будто бы поселился другой человек, когда он занимал моё зрение, я вообще ничего не помнил. Вот тогда мне и начали прописывать эти таблетки. Когда я их принимал, он, его зовут Максим, отступал. С недавних пор он стал сильнее, и теперь мне приходится пить эти таблетки, чтобы оставаться собой.
Отец косо