Вайолет прогнула спину, чувствуя, как растягивается ее лоно, вбирая в себя Кита.
— Сладкая моя, — прошептал он, успокаивая ее.
Он снова вошел в нее, теперь уже не встречая сопротивления, во власти одной потребности сделать ее своей, скрепить их союз. Он вошел в нее так глубоко, как только она могла его принять, и затем толкнул себя еще глубже. Еще раз. Еще и еще. Ощущения становились все сильнее, все острее, все ненасытнее.
Вайолет всхлипнула, но Кит не отступил. Он атаковал все жестче, все резче, наступление его не могла остановить никакая сила. Совершенство, о котором он мечтал. Он наполнял ее и переполнял, так чтобы привязать ее к себе на веки вечные.
В сгустившейся тьме Кит, счастливый, лежал на кровати, обнимая свою новобрачную. В полночь в парке должны были накрыть ужин с шампанским — неофициальное открытие праздника. Но пока до полуночи было еще далеко, и из сада сюда доносились смех, крик, который подняли дерущиеся мальчишки и отчитывающие их гувернантки. Пройдет пара лет, и, возможно, он будет гоняться за собственными отпрысками по Манкс-Хантли.
Все возможно, думал Кит.
Еще даже пятница не наступила — день официального начала приема в загородной резиденции Эмброуза, а он уже взял в жены любовь всей своей жизни, покончил с враждой со старым другом и провел поединок с молодым дураком.
Кто может предугадать, что готовит для нас будущее?
— Кит… — прошептала Вайолет, привлекая к себе мужа. В комнату полился лунный свет, в камине догорали угли… Вайолет погладила Кита по бедру, он снова вошел в нее.
— На этот раз мне придется быть с тобой нежнее, — сказал Кит ласково. — Завтра вечером тебе будет больно танцевать.
Перспектива потанцевать завтра радовала Вайолет, но еще приятнее было чувствовать в себе Кита и думать, что этот раз не станет последним.
— Я целый год брала уроки танцев у очень требовательного учителя. Я думаю, что справлюсь.
— Возможно. — Кит улыбнулся прежде, чем вновь пригвоздил Вайолет к кровати. — Но я учитель иной школы. Мой курс будет немного более интенсивным.
Глава 30
Уинифред не хотела приводить с собой дочь на встречу с баронессой. Приглашение от леди Эшфилд могло означать очередной выговор, а девочке ни чему слышать, как отчитывают мать. Но в последний момент сестру Уинифред вызвали из ателье, и Элси было не с кем оставить. Едва ли Уинифред могла привести маленькую девочку в фехтовальный салон к Киту.
— Веди себя хорошо, Элси. — Уинни шепотом отдавала дочке последние наставления перед тем, как постучать в дверь респектабельного дома своей бывшей нанимательницы. Уинифред крепко сжала затянутую в перчатку руку Элси и придирчиво осмотрела ее подбородок, не остались ли на нем крошки. — Баронесса временами бывает гневлива, — сообщила она Элси, собираясь постучать в дверь. — Она грозная леди. Просто поиграй со своими куклами в саду или на кухне, если она разрешит тебе…
Дверь распахнулась.
Уинни в удивлении заморгала, увидев перед собой знакомого дворецкого. За десять лет морщины на его лице стали глубже. И улыбка его была такой теплой, такой приветливой, что от наплыва чувств Уинифред лишилась дара речи.
— Мисс Хиггинс, — сказал он с низким поклоном, — пожалуйста, проходите в гостиную. Баронесса вас ждет. — Он указал на открытую дверь в конце одного из двух коридоров, ведущих из холла в дом. — А вы, мисс Хиггинс, — обратился он с поклоном к Элси, — приглашаетесь на кухню, где кухарка приготовила для вас чай с пирожными.
Элси повернулась к матери:
— Можно?
Уинифред кивнула. В другом коридоре появилась горничная и с дружелюбной улыбкой поманила к себе девочку. Уинифред взглянула на Твайфорда, ища в нем поддержки, поскольку мужество ее таяло на глазах.
— Наверное, мне сейчас воздадут по заслугам, — сказала она тихо.
— Вне сомнения, мисс.
Подошел лакей и взял у нее перчатки, жакет и вышитый бисером ридикюль. Если ей поначалу и показалось лицо Твайфорда приветливым, то это наверняка было лишь игрой ее воображения. Сейчас, когда он провожал ее в гостиную баронессы, она ровным счетом ничего не могла прочесть на его каменном лице.
Грозная?
Нет. Леди Эшфилд, сидевшая в кресле у окна, выглядела маленькой и беззащитной. И вновь Уинифред задумалась о том, не слишком ли бурное у нее воображение? Ей показалось, что она заметила улыбку на лице старой дамы до того, как лицо ее приняло привычное суровое выражение. И все же голос леди Эшфилд она точно не придумала, и он был все таким же, отчетливым и полным горделивого достоинства.
— Боже мой, мисс Хиггинс. Это ваша дочь проплыла мимо, словно привидение?
— Да, мадам, — сделав реверанс, ответила Уинифред.
— И сколько ей лет?
Уинифред поднялась и судорожно сглотнула.
— Девять, мадам, — сказала она, ожидая вопроса о муже, которого у нее не было и скорее всего никогда не будет. Затем она напомнила себе, что леди Эшфилд сама не так давно потеряла мужа.
— Должно быть, вам любопытно, зачем я вас сюда пригласила? Пожалуйста, присаживайтесь.
Уинифред подумала о том, не спастись ли бегством. Но что-то ее удержало. Не любопытство, нет. Возможно, то была потребность отпустить старые обиды.
— Да, я действительно об этом думала.
— Как вы, должно быть, слышали, моя племянница недавно вышла замуж за свою детскую любовь.
Уинифред завела руку за спину, нащупывая стул. Она боялась, что с позором рухнет на ковер. Твайфорд, оказавшийся в дверях, бросился ей на помощь и успел подвинуть для нее стул за мгновение до того, как у нее подкосились ноги. Но еще до того, как Уинифред успела открыть рот, чтобы поблагодарить дворецкого, тот вернулся на свой пост. Увидев, что Уинифред оправилась, баронесса возобновила беседу:
— Я возвращаюсь в Манкс-Хантли через месяц или два, и мне нужна компаньонка.
— Компаньонка?
— Если вы согласны. Места для вас и вашей дочери в доме более чем достаточно.
* * *
Почти месяц прошел с того достопамятного приема в загородном доме виконта и виконтессы Чарнвуд. Годфри так и ходил в холостяках — прискорбное положение для мужчины его лет. С другой стороны, дело его процветало. Его знакомство с семейством Боскасл, несмотря на то что некоторые считали, что обстоятельства того вечера роковым образом сказались на его личной жизни, обернулось для Годфри большой удачей в смысле расширения торговли — заказчики текли к нему рекой. И одной из этих покупательниц могла стать обеспеченная дама, которая со временем вполне подошла бы и на роль жены.