и чудесная опушка с запада от дома егеря превратилась в жуткий бурелом, похоронивший под собой и наёмников, и толпу монстров с двумя эмиссарами.
– Западное направление чисто! – отрапортовал боец по рации, выдыхая напряжение.
Через несколько секунд в рации послышался голос Кота:
– Северное направление, всё чисто.
С восточной стороны ещё какое-то время громыхал «Корд», но вот он затих, и Белый по рации повторил то же, что и другие бойцы.
Теперь бой вели только братья Назаренко из окопов и майор из своего окна. С их направления лавина монстров, хоть и поредевшая, но всё ещё многочисленная, упрямо ломилась к дому, ведомая последним эмиссаром. Но этот последний оказался самым ушлым.
Словно акробат перескакивая со спины одного монстра на другого, он ни секунды не оставался на месте, не позволяя толком в себя прицелиться. При этом сам резвый погонщик стрелял почти не переставая и очень часто попадал.
В броню Сулинова и обоих «волкодавов» уже угодило по несколько пуль, что тоже дико бесило, но никак не способствовало точности стрельбы. Но тут в ход боя вмешалось новое действующее лицо, точнее, морда. Даже ещё точнее – мордочка.
Нечто маленькое, пушистое стрелой пролетело с дерева на макушку скачущего во весь опор эмиссара, пошебуршило у него в волосах, выдрало клок и, соскочив на землю, понеслось прочь. Ошарашенный таким нахальством посланник из-за граней навскидку выстрелил по убегающей пушистой нахалке, но промахнулся.
Вскочив на ветку ближайшего дерева, белка, махнув хвостом, проверещала что-то обидное раззадоренному ею противнику и пустилась дальше, петляя и уворачиваясь. Эмиссар, у которого так некстати закончились патроны, злобно рыча, спрыгнул со своего «коня» и помчался за юрким зверьком, размахивая, как дубиной, оружием и стараясь им прихлопнуть мелкую нахалку.
– Алиска! – сквозь зубы процедил Сулинов, наблюдая за этой дикой гонкой. – На хрена ты-то в это влезла?
Белка и её соперник так резво носились взад-вперёд, произвольно меняя направление, что майор не решался стрелять, опасаясь попасть в соратницу егеря. А та уводила противника за собой всё дальше и дальше, наперерез основному движению массы монстров.
Те, в свою очередь, тоже стали менять направление, увлекаемые за своим погонщиком, который в горячке, как видно, забыл о своей приоритетной цели и мчался, ведомый одним желанием: пришибить эту наглую крысу с пушистым хвостом. Так вся процессия уходила от домика на открытое пространство, где…
– Дура! Куда! – заорал Сулинов, чуть ли не по пояс высунувшись в окно. – Там же мины-ы…
Серия громких взрывов заглушила вопль командира «волкодавов». Прущие не разбирая дороги монстры следовали за эмиссаром, даже не думая остановиться, и гибли целыми кучами, подрываясь на минном поле. Майору даже удалось разглядеть подброшенного в воздух эмиссара, разорванного взрывной волной почти пополам. Несколько секунд оглушительного грохота, зубодробительной тряски, и всё закончилось…
– Южное направление, всё чисто! – машинально отрапортовал один из братьев Назаренко.
Майор даже не понял, кто из двух бойцов это доложил. Всё его внимание было сосредоточено на стене дыма и пыли, зависшей над землёй после минного аутодафе, устроенного обычной, но героической белкой.
Он всматривался в эту завесу, словно хотел одним только усилием воли просветить её взглядом, как рентгеном, и увидеть, что стало с отважным зверьком. Чаяния командира «волкодавов» оказались вознаграждены в самом скором времени. Вблизи дома зашуршала трава, и никто из комитетчиков даже глазом моргнуть не успел, как визжащая Алиска, оставляя дымный след, запрыгнула на подоконник перед майором и начала вертеться, стараясь дуть на тлеющий кончик собственного хвоста.
– Тихо, тихо, шельма! – нежно увещевал её майор, пытаясь взять на руки. – Я помогу. Постой же спокойно!
Наконец ему удалось поймать вертящуюся рыжую партизанку и, плюнув на пальцы, как фитиль свечки, загасить её хвост. Белка облегчённо, с протяжным писком выдохнула и расслабленно развалилась на ладонях майора.
– Ну ты и отчаянная оторва! – восхищённо похвалил её Сулинов.
Та, навострив ушки, подняла довольную мордочку и, согласно пискнув, показала свой излюбленный жест – вскинутую вверх лапку с тремя оттопыренными коготками.
Ответив ей таким же «сербским приветствием», командир «волкодавов» вернулся к своим прямым обязанностям. Проведя поименную перекличку находящихся снаружи бойцов, он выяснил положение дел на защищаемом ими объекте. Положение оказалось, скажем так, неважнецкое.
Из всех «волкодавов», занимающих внешние рубежи, только у Бира и Макса не было ни царапины. Остальные получили ранения той или иной степени тяжести. Тяжелее всего было на западном направлении: Марат имел множественные ранения обеих рук, а за Кроса вообще отчитался Бир, потому что тот был без сознания, с посечёнными осколками руками и ногами.
Белый и оба Назаренко получили по несколько царапин, которые, однако, не мешали им остаться в строю. Внутри самого дома целыми и невредимыми оставались майор, его зам и Кот. Маз и Дэн были ранены и переведены на наблюдательный пункт.
Ну, плюс ещё могучий серый пёс, который дремал в прохладном подполе, рядом с закатками на зиму. Его к сражению не привлекали, да и сам лохматый Петруха прекрасно понимал, что хорош лишь в рукопашном бою, а на открытой местности представляет собой слишком крупную мишень. Так смысл лезть?
«Чёрт! – мысленно выругался майор Сулинов. – Из двенадцати человек семеро ранены, и четверо практически выбыли из строя. Хреновая статистика!»
Но долго сетовать на судьбу он себе не мог позволить, а потому уже через секунду его чёткий командный голос раздавал приказы. Занеся в дом тяжело раненных, «волкодавы» приступили к перераспределению на новые позиции, закрывая в обороне наиболее опасные участки.
– Мастер, здесь Косатка. Отвлекающая атака отбита. Защитники перераспределяют силы.
– Спасибо, Косатка. Я уже в курсе. Но это ещё не всё, главное нападение вот-вот начнётся. Шеймус, вы на связи?
– Так точно Мастер, здесь Шеймус.
– Вы нашли их?
– Так точно, нашёл.
– Отлично. Косатка, всему составу – максимальная готовность.
Анатолий Сулинов отскочил в сторону от окна, направив автомат вглубь комнаты. Он не знал, что раздалось первым – нервный лай Петрухи или резкий мелодичный хлопок, как от разбитой лампочки. Оба источника шума находились в коридоре.
– Сухарь! – окликнул командир зама, который должен был там находиться. – Доложи обстановку.
Вместо ответа раздалось непонятное бормотание, и ещё яростнее залаял пёс. Со всеми предосторожностями выглянув в коридор, Анатолий ещё раз окликнул взводного колдуна, посветив фонариком, но тот не реагировал, сидя в магическом кругу, погружённый в транс и шепча заклинания.
Символы, начертанные внутри круга, светились едва заметным синим светом, в котором периодически проскакивали зловещие красные всполохи. Пол перед замом майора был усеян сверкающими осколками, в которых теперь никто бы не признал ранее используемый им хрустальный магический шар.
Сулинов догадался, что звук якобы разбитой лампочки как раз и был вестником гибели этого чародейского атрибута. Егерский пёс, выбравшийся