позже в школе. На протяжении многих лет дети его дразнили. Он обижался, плакал, когда никто не видел, и совсем перестал разговаривать с окружающими, кроме, конечно, родителей. Друзей у него не было, а так хотелось иметь друга. Он все время проводил один, много читал. Но хотя и говорят, что книга — лучший друг человека, мальчик лучше других понимал, что настоящего товарища она заменить никак не может. Мама, переживающая за своего сына больше других, привела его в медицинский центр «Тибет».
— Как тебя зовут? — обратился Ломсадзе к двенадцатилетнему мальчику.
Заикание было настолько сильно, что с десяток секунд он был не в состоянии ответить. Затем, начав с «мычания», он сказал:
— Мм…мм…Коля…
Сидящая напротив него мама отвернулась и достала носовой платок из сумочки.
— А теперь не волнуйся, не торопись и расскажи немножко о себе: в каком ты классе учишься, чем увлекаешься, кем тебе в дальнейшем хочется стать…
Мальчик жалобно посмотрел на маму…
— Смелее говори, спокойно, у тебя получится.
Мальчик решился и… начал говорить гладко, свободно, без запинки, глядя на Автандила Ломсадзе широко открытыми глазами:
— Я учусь в шестом классе. Люблю читать книги, люблю смотреть телевизор и играть с котом Мурзиком. Кем я стану, пока не знаю, я не думал об этом. Я хочу, чтобы у меня было много друзей…
Коля говорил и говорил, он рассказал, что любит математику и физкультуру, не любит биологию… Он не мог остановиться, он впервые говорил так свободно. Мама не верила собственным ушам. Она сидела, боясь пошевелиться и помешать ему.
— Ну, вот, так хорошо говорить ты сможешь всегда, — сказал Ломсадзе. — Сейчас я тебе помог на время. Для того чтобы говорить так всегда, будете с мамой приходить на сеансы. И не пугайся, что первое время ты будешь продолжать заикаться. Постепенно в течение месяца-полутора ты начнешь говорить гладко и свободно, как сейчас.
Мальчик улыбнулся, глаза у него светились радостью.
— Мы будем приезжать, сколько нужно!! — воскликнула женщина.
Уже через месяц Николай начал говорить без заикания. Уходя из медицинского центра в последний раз, мама Коли сказала регистратору:
— Если бы мы знали раньше… Совершенно случайно удалось найти ваш центр…
10
Идет обычный прием посетителей. За столом в белом халате сидит Ломсадзе. Приходят, в основном, люди очень больные, с хроническими болезнями, с такими, которые, порой, видны с первого взгляда. Но вот входит среднего роста женщина приятной наружности, на вид здоровая. Автандил Алексеевич любезно приглашает ее сесть.
— Я Вас слушаю.
— Доктор, я хотела бы исправить свою фигуру. Убрать лишнее с бедер, да и ноги выше колен слегка толстоваты, на мой взгляд…
— Извините, но мы коррекцией фигуры не занимаемся. Омоложением органов — да.
— Что значит омоложение органов?
— С течением времени органы изнашиваются, стареют, как и кожа. Только кожу свою человек видит, а органы нет. У нас в медицинском центре Вы можете их омолодить. Ваше общее состояние улучшится — Вы это сами заметите.
— А кожа, доктор, кожа тоже помолодеет? Морщины исчезнут?
— Не все, конечно… Самое главное — Вы будете чувствовать себя значительно лучше.
— А выглядеть?
— Ну, раз чувствовать будете лучше, значит, и выглядеть будете лучше, — улыбнулся Ломсадзе.
Пациентка находилась в стационаре всего неделю. Как и обещал Ломсадзе, она почувствовала себя удивительно хорошо, в теле появилась какая-то необъяснимая легкость, как будто она помолодела лет на десять. Прощаясь с доктором, она сказала:
— Спасибо, Автандил Алексеевич, я чувствую себя великолепно. Результат превзошел все мои ожидания. Она неожиданно загадочно улыбнулась и добавила:
— Кстати, фигура у меня стала лучше, хоть коррекцией Вы и не занимаетесь.
Автандил Ломсадзе понимающе кивнул головой. Немудрено, что после этого случая в центр приезжали женщины, желающие стать моложе.
В поселок Песочный Ленинградской области приезжали отовсюду. Люди как-то узнавали о существовании центра «Тибет». Здесь лечились больные из Петрозаводска, Смоленска, Мурманска, из городов Прибалтики, в то время входившей в состав Союза, приезжали из Алтайского края, проделав нелегкий путь с пересадкой в Москве. Откуда люди узнавали адрес центра нетрадиционной медицины «Тибет», неизвестно, но они ехали сюда и ехали. Они знали, что здесь им помогут стать здоровыми, независимо от того, каким недугом они страдают. Поразительней всего было то, что профессор Ломсадзе лечил еще и то, на что не успел или забыл пожаловаться больной. А когда кто-нибудь заговаривал о своем больном родственнике или знакомом, перечисляя его недуги, через некоторое время с удивлением убеждался в том, что тот, о котором он говорил, чувствует неожиданное облегчение, не понимая причины этого улучшения. Уникальный метод Ломсадзе помогал человеку просто, без лекарств и видимых для себя и окружающих усилий поправляться. Сам процесс лечения оставался вне понимания пациентов, но они убеждались в эффективности этого метода на собственных примерах.
Глава четырнадцатая
Вспомним болотную тишь размеренной жизни брежневских времен. Урывая самиздатовские сливки литературы о самопостижении: «Змеиная сила» Артура Авалона, «Пути в иные измерения» Вольфа, «Господин Гурджиев» Успенского и т. п. — интеллигенция в больших городах самоутверждалась. От штудирования подобной литературы усиливалось эгоистическое чувство собственной элитарности. Каждый из ищущих, в тишине ночи, наедине с собой думал о постижении истины, а главное, приобретении некой силы воздействия на окружающих.
Тоненькие кончики материального благополучия были сведены, и можно было тайком познавать, чувствуя некоторое щекотание нервов от нелегальности этого занятия. Уже прочитанное и «переваренное» передавалось друг другу, обменивалось, обсуждалось, медитировалось, дышалось по схемам, описанным в самиздате. Это тогда…
В начале девяностых годов многое изменилось в жизни людей. Возвратились старые названия городов. Засверкали призывным светом витрины магазинов. Стали обновляться, реставрироваться достопримечательности города на Неве, вновь получившего свое прежнее название — Санкт-Петербург. Город был наводнен различными эзотерическими группами, сектами, приезжими проповедниками. То, что когда-то запрещалось, теперь разрешалось. Впитывались знания новоиспеченных учителей новоиспеченных школ, нашедших приют в домах и дворцах культуры. Те, кто не справлялись с ритмами жизни, теперь уже в поисках морального утешения окунулись в океан эзотерических изысканий, пытаясь найти забвение от житейских невзгод, нахлынувших волной «цунами» в это переходное время.
Анатолия просто обуревала жажда запретных знаний. Как было бы прекрасно, если бы он мог, если бы он обладал той интуицией, той силой внушения, тем дивным даром, которым, по описанию в этих книгах, обладали адепты и йоги в Индии.
Несколько раз он пытался самостоятельно, по перепечаткам заниматься дыханием по йоге, самоуглублением, медитацией… Но все было бесполезно! Казалось, он должен был встретить человека, который бы приподнял ему тяжелый занавес незнания на пути к знанию. Время шло. Платные школы