— А по — моему, нет. Я считаю, что выглядишь просто великолепно. Ну, какие у нас новости?
— Никаких.
Однако вид у Саманты был угрюмый, и Чарли, якобы беззаботно прохаживаясь по палате, внимательно за ней следил. Из палаты интенсивной терапии Сэм уже перевели в отдельную палату. Почти все место там занимала кровать, а столик в углу был заставлен цветами. Там были букеты от Генри и его любовника, от Джека и остальных членов съемочной группы, от Харви и, конечно, от Мелли и от самого Чарльза.
— Хочешь, я расскажу тебе какие‑нибудь сплетни?
— Нет. — Лежавшая в лонгете Саманта закрыла глаза, и Чарли испугался, как бы она не заболела. Казалось, прошло Бог знает сколько времени, прежде чем глаза открылись вновь. Вид у Сэм стал при этом сердитый, и Чарли увидел, что она готова заплакать.
— Что стряслось, малышка? Ну, расскажи своему папочке! — Он присел на стул, стоявший рядом с кроватью, и взял Саманту за руку.
— Ночная сиделка… у нее такой смешной рыжий парик… — Слезы начали медленно выкатываться из глаз. — Она сказала, что когда я вернусь домой… — Сэм шумно всхлипнула и сжала его руку; Чарли молча порадовался, что у нее еще хватает на это сил. — Она сказала, что я поеду вовсе не домой, а… а в другую больницу… в Нью — Йорке… О, Чарли! — Сэм захныкала, как маленький ребенок. — Неужели это так?
Чарли захотелось ее обнять, как он обнимал своих плачущих детей, но большой пластмассовый лонгет и громадный агрегат мешали ему подобраться к Саманте. Чарли мог лишь держать ее за руку, да еще осторожно погладить по лицу. Он знал, что придется сказать Саманте правду.
— Да, милая, это так.
— О, Чарли! Я хочу домой! — зарыдала в тоске Саманта и тут же сморщилась от боли.
— Не кричи, глупенькая, тебе будет больно. А поплакать — поплачь. Только тихонько. — Чарли попытался пошутить, но на самом деле был удручен не меньше Сэм.
Для нее это было только началом долгого и трудного пути. Она на него только ступила. Вся жизнь, которую вела до сих пор Сэм, закончилась в какую‑то долю секунды… оборвалась, когда она упала с серого жеребца.
— И все‑таки, Сэм, возвращение в Нью — Йорк — это ведь шаг в верном направлении, не так ли?
— Наверно.
— Не наверно, а наверняка!
— Да, но я хочу поехать домой! Я не хочу в больницу!
— Ну что ж… — криво усмехнулся Чарли, — по крайней мере мы теперь знаем, что ты еще не выжила из ума. Но послушай, что случится, если ты еще немножко полежишь в больнице? Я смогу тебя навещать. И Мелли, и Харви, и все, кого ты пожелаешь видеть…
— Но только не моя мать! — Сэм закатила глаза и рассмеялась сквозь слезы. — О дьявол! Ну почему это случилось именно со мной, Чарли?
Улыбки как не бывало, в глазах снова заблестели слезы… После этого Чарли еще долго сидел рядом с Самантой, держа ее за руку. Он не знал, как ее утешить, и сказал лишь:
— Я люблю тебя, Сэм. Мы все тебя любим. И мы все здесь с тобой.
— Ты такой хороший друг, я тебя тоже люблю. — Саманта расчувствовалась и заплакала еще сильнее, но тут появилась сиделка, которая принесла ленч.
— Я слышала, вы нас покидаете, мисс Тейлор. Это правда?
— Да, я попытаюсь. — Сэм улыбнулась Чарли. — Но я вернусь. Приду к вам в гости, на сей раз уже не на каталке, а сама.
— Надеюсь вас увидеть. — Сиделка улыбнулась и вышла из палаты.
Чарли мысленно вздохнул с облегчением. Когда Сэм сказала, что придет сама, он было испугался, что сиделка чем‑то себя выдаст.
— Итак, — Сэм съела ложку супа и подняла на Чарли глаза, — когда мы едем домой?
— В субботу. Тебя это устраивает или есть какие‑то другие предложения? — Чарли был необычайно доволен. Она пыталась сделать над собой усилие. О Господи, она пыталась!
— Нет, суббота мне вполне подходит. — Сэм улыбнулась в ответ, и Чарли невольно подумал, что доктор был прав.
Когда Саманта будет внутренне готова что‑то принять, она это примет. Но только вот… когда она будет готова принять самое главное?
— Да, суббота меня устраивает, — продолжала Саманта. — А в какую больницу меня положат, Чарли?
— Не знаю. Разве тебе не безразлично?
— А у меня есть выбор?
— Я узнаю.
— Попытайся устроить меня в Ленокс — Хилл. Это в таком милом месте, рядом с метро. Меня все смогут навещать. — Сэм мягко улыбнулась. — Может быть, даже Мелли придет. — И тут же поинтересовалась: — Как ты думаешь, она сможет привезти малышку?
Чарли со слезами на глазах кивнул.
— Я пронесу ее под пиджаком. Скажу, это твоя дочка.
— В каком‑то смысле это действительно так, знаешь… — Сэм смутилась. — Ведь… ведь она носит мое имя.
Чарли склонился над Самантой и молча поцеловал ее в лоб. Он боялся сказать хоть слово, понимая, что не выдержит и разрыдается.
Глава 26
Когда в субботу утром самолет вылетал из Денвера, Чарли боялся даже лишний раз вздохнуть. С ними летели хирург Саманты, его юный ассистент и две медсестры. Они взяли с собой необходимый набор лекарств и инструментов, а также большой запас кислорода — его хватило бы на всех до Латинской Америки. Саманта всю дорогу клевала носом и находилась в каком‑то расслабленном состоянии, хотя и радовалась возвращению домой. Врача, судя по всему, ее состояние удовлетворяло; он заранее договорился о помещении Саманты в больницу Ленокс — Хилл и о том, что машина «скорой помощи» будет ждать их в аэропорту. Кроме того, «скорой» должны были всю дорогу предоставлять «зеленую улицу», и вдобавок на протяжении всего маршрута за ней обязался вести наблюдение вертолет автоинспекции. Если бы Сэм вдруг потребовалась помощь, которую не смогли бы обеспечить с воздуха, она моментально получила бы ее по дороге почти в любом пункте. Все было продумано до мелочей, оставалось лишь благополучно долететь до Нью — Йорка.
Дело происходило ослепительно — солнечным августовским днем, и Сэм ни о чем другом, кроме как о возвращении домой, говорить не могла. Транквилизаторы подействовали на нее одурманивающе, она то и дело хихикала и неуклюже шутила. Однако все смеялись над ее шутками… все, кроме Чарли, который места себе не находил от беспокойства. Он снова почувствовал на своих плечах бремя ответственности и считал, что если произойдет какая‑либо оплошность, то виноват будет он. Не нужно было настаивать на отъезде, зря он торопил события… лучше бы Саманта полежала еще немного в денверской больнице. Когда они преодолели примерно половину пути, врач подошел к Чарльзу, который сидел в хвосте самолета, глядя в иллюминатор, и, легонько дотронувшись до его плеча, заговорил с ним. Врач говорил тихо, чтобы Сэм не проснулась. Она только что задремала.