и стало немного уютнее, а потом принялась забрасывать Егора сообщениями, потому что скучала по нему.
Минувшая ночь никак не давала покоя. Тася не понимала, почему Егор оттолкнул её. Она хотела сблизиться с ним, но он попросил не торопить события, а рано утром ушёл, поцеловав её сонную на прощание. Страшно было, что у него кто-то есть. Конечно, умом Тася понимала, что не стал бы Егор так поступать, не такой он, но не могла никак объяснить, почему он решил отложить момент близости.
К вечеру Тася занялась приготовлением ужина. Продукты она заказала в интернет-магазине и, как только охранники занесли пакеты, начала трудиться над форелью под нежным сливочно-чесночным соусом. Она не услышала, когда зашёл Егор, и вздрогнула, заметив его на пороге кухни с букетом роз кремового оттенка в руках.
— Я скучал по тебе, — прошептал мужчина, а Тася бросилась к нему на шею, теснее прижимаясь к телу мужчины, словно это помогло бы ей насладиться его близостью.
— Я тоже очень скучала! Люблю тебя! — прошептала девушка, приподнялась на носочках и нежно коснулась губ любимого своими. — Как же мне нравится целовать тебя.
Тася уже больше не стеснялась Егора. Он перестал быть для неё Егором Константиновичем, человеком, который протянул руку помощи, чтобы искупить вину Стаса… И Странником, таким чужим и далёким, тоже перестал быть. Он стал её Егором. ЕЁ мужчиной. Только Её.
— Ты даже не представляешь, как сильно мне нравится целовать тебя, — ответил Егор в губы девушки, снова касаясь их так нежно, что пробирало до мурашек.
— Ой! — Тася вспомнила о форели, которую следовало уже достать из духовки. — Я же ужин приготовила.
Она отстранилась от Егора и взяла из его рук букет, пытаясь взглядом отыскать вазу или что-то способное ею стать.
— Тась, я разобрался с Ритой. Она больше нас не потревожит.
— Ты с ней встречался? — Тася почувствовала, как завибрировало в ладонях, словно там образовались маленькие пружинки. Она ревновала. Знала, прекрасно знала, что не интересует Егора Рита, да и любая другая женщина не интересует, но всё равно ревновала за каждую секундочку внимания, которое он уделял другой.
— Ты ведь не ревнуешь, да?
Тася поджала губы и повела плечом, а, увидев вазу, поспешила к ней, чтобы поставить букет. Внутри всё трепыхалось от волнения. Налив воды из фильтра, девушка поставила букет и снова угодила в объятия Егора.
— Маленькая…
— Прости… Ты мне не сказал, что хочешь встретиться с ней… Немного ревную, но это нормально же?
Все ощущения были новыми для Таси, она не знала, какой должна быть правильная реакция на встречу твоего мужчины с бывшей любовницей, пусть и по делу, пусть расставить все точки и прекратить с ней общение навсегда..
— Я люблю тебя одну! Только тебя! Я хочу от тебя детей! Кстати, об этом…
Тася напряглась и заглянула Егору в глаза. Они светились от счастья, и от этого стало ещё волнительнее.
— Я был в клинике, и через неделю мне назначили операцию… И ещё… Рамен сказал, что бесплодие — выдуманный диагноз. Скорее всего, в первый раз ошиблись с результатами анализов. Он сказал, что у меня могут быть дети. У нас могут быть дети. Понимаешь?
Тася положила ладони на лицо любимого и улыбнулась. Егор в эту секунду сам напоминал счастливого ребёнка.
— Я же говорила тебе — Бог даст, если так суждено!
— Так жаль, что из-за этого бреда мы с тобой столько времени упустили, — нахмурился Егор.
— Тсс! Не стоит жалеть о том, чего уже не изменить, — Тася прикрыла глаза и прислонилась своим лбом ко лбу мужчины.
* * *
Неделя пролетела слишком быстро.
Слишком.
Тася скрашивала серые будни фрилансом, пока Егор был на работе. Она успела выполнить несколько заказов и получить вполне неплохой рейтинг, который теперь открывал ей доступ к элитным заданиям, с оплатой повыше.
К операции Егор подготовился, и что бы там ни говорил врач о её безопасности, Тася всё равно боялась.
— Маленькая, всё будет хорошо! Ты поезжай домой, поспи, посмотри какой-нибудь фильм, а я тебе позвоню, когда приду в себя после наркоза.
— Глупенький, — прошептала девушка, убирая волосы Егора с его лба. Сложно было удержать слёзы, но показывать их мужчине перед операцией Тася не хотела.
Доктор вошёл в палату и позвал Егора в реанимационную, а Тася наплевала на присутствие посторонних, прижалась к нему и впилась в губы требовательным поцелуем. Поцелуем, который обещал, что всё будет хорошо. Она будет ухаживать и поможет любимому поскорее поправиться.
— Маленькая, как только приду в себя, поедем с тобой куда-нибудь отдохнуть… Или, может, поженимся и в медовый месяц? М?
Тася понимала, что, строя долгосрочные планы, Егор пытается утешить её, понимала насколько простая операция, но никто не мог помешать ей перестать волноваться. Всё сжималось внутри от страха, что его сердце не выдержит наркоз… Или ещё что-то.
Егор ушёл следом за медбратом, а Тася обхватила себя руками и вышла в коридор. Она заметила маму, сидящую на скамейке.
— Мам, привет. Что-то случилось?
— Привет! Ничего! Пришла поддержать дочь и будущего зятя. Какие шансы на нормальный исход? — слова матери звучали совсем не как поддержка, но Тася была уверена, что она справится. Она должна быть сильной, чтобы делиться этой силой с Егором.
— Хорошие шансы, мам! Высокие! Всё хорошо будет.
— Ну и славно! Вы когда свадьбу планируете?
Они пока и не говорили о свадьбе. Жили вместе, спали на одном диване, но речи о свадьбе не вели и всё ещё откладывали момент близости. Егор хотел, чтобы Тася совсем перестала стесняться его и бояться, а ещё желал поскорее решить вопрос с ногой, чтобы чувствовать себя полноценным человеком. Он только сейчас сказал о женитьбе, предложив отправиться в медовый месяц.
— Мам, мы пока не говорили с ним о свадьбе…
— Как не говорили? Он даже предложение ещё не сделал? И ты считаешь, что это нормально?
Тася шумно выдохнула и покачала головой. Мама никогда не изменится. Сложно было мириться с этим, но другого выхода и не было видно.
— Мам, я сейчас возьму кофе и пойду к операционной. Ты поезжай домой. Я позвоню обязательно, скажу, как себя чувствует Егор после операции.
— Ты бы и сама домой ехала! Чего сидеть будешь? Это же не час, наверное!
— Ма-а-а-ам… Я разберусь сама. Серьёзно.
Тася старалась не злиться и принимать маму такой, какая она есть. Она больше не воспринимала все эти указания близко к сердцу и поступала так, как считала нужным сама. Вот и теперь, поцеловав маму в щёку, взяла себе