Читать интересную книгу Смерть пэра - Найо Марш

— Они же страшно рисковали, сэр.

— Они рисковали по-крупному только в одном. Мне кажется, Хихикс оставил двери лифта открытыми, пока расправлялся с лордом Вутервудом. Диндилдон, в этом случае, была в полной безопасности, если бы продолжала держать палец на кнопке вызова. Это не позволило бы никому вызвать лифт снизу, и он вернулся бы наверх в тот момент, когда Хихикс покинул его и закрыл за собой двери. Самый большой риск был в том, что кто-нибудь мог выйти на лестничную площадку и заметить, что лифта нет, или застиг бы момент возвращения лифта. Это выдало бы Диндилдон с головой. Если бы кто-нибудь появился в тот момент, когда лифт спускался, она продолжала бы держать палец на кнопке вызова и лифт немедленно вернулся бы, стоило ему остановиться этажом ниже, подняв наверх разгневанного, но живехонького лорда Вутервуда. Если бы кто-нибудь появился на лестнице в течение двух секунд после нападения, но до возвращения лифта и исчезновения Диндилдон, ей пришлось бы отвлечь внимание этого человека. Спросить, можно ли ей проводить леди Вутервуд. Упасть в обморок, как леди Макбет. Прищемить дверью собственный палец. Это было самым трудным этапом, но он продолжался только несколько секунд. К тому же помните, что Диндилдон превосходно знала, что делает в этот момент каждый из вас. Она оказалась бы вне подозрений, а все шишки в крайнем случае посыпались бы на Хихикса. Он с самого начала был козлом отпущения.

— А почему она его убила?

— По всей видимости, потому, что Хихикс начал терять выдержку. Сегодня утром мы допрашивали его как раз насчет лифта и насчет его наследства. Он полностью сломался. Он был глуповатым человеком, который легко подчинился импульсу, когда мозговой центр этого предприятия сунул ему в руки оружие, но он совершенно не был способен держать себя в руках потом, когда совесть начала потихоньку грызть его. Несомненно, он вернулся на Браммелл-стрит в полнейшем ужасе, и Диндилдон решила, что он становится опасным. Она умная, храбрая и отчаянная женщина. Более того, она пользовалась полным доверием своей хозяйки. Я готов поспорить на что угодно, что именно Диндилдон покупает и достает тот наркотик, который принимает леди Вутервуд, не забывая брать с нее комиссионные. А как доверенное лицо своей хозяйки, она должна немало знать и о колдовстве. Я уверен, что мы обнаружим только отпечатки леди Вутервуд на… — Аллейн осекся и продолжал: — На тех предметах, которые связаны с последним убийством, но я готов ручаться головой, что это именно Диндилдон ночью заглянула на кухню и приготовила все необходимое в зеленой гостиной. Можете быть уверены, Диндилдон отлично знала, что задумала ее хозяйка сделать с телом глубокой ночью. И будьте покойны, именно Диндилдон предложила леди Вутервуд проверить силу «длани славы», не кто иной, как Диндилдон проскользнула по черному ходу и вывинтила пробки. Можно только пытаться вообразить, какие соблазны она нашептывала в ухо своей помешанной хозяйке. Сперва надо отпилить руку, потом пойти с ней на верхний этаж и в дальнюю комнату по коридору. Там будет спать человек. Пусть она пошумит, покричит, бросит на пол его тяжелые сапоги, потрясет кровать. Никто даже не пошевелится, обещала ей Диндилдон, все будут спать под магическим заклятием отрезанной руки!

— Значит, бедная тетя В. была только орудием в чужих руках!

— Да. Диндилдон могла даже убедить миледи, что ее Маленький Хозяин требовал шофера себе в жертву. Могла нашептать ей, где найти бритву. Отпечатки пальцев миледи на бритве очень даже кстати, а то, что леди Вутервуд кричала, когда обнаружила, что шофер уже мертв, не столь важно. Пусть бы себе вопила, важно только, чтобы ее нашли с бритвой в руках. Простите меня, мисс Грей, история скверная, но мне кажется, нам лучше точно знать, что именно случилось, даже если эта повесть отвратительна.

— Конечно, — кивнула Роберта. — И все же я не совсем понимаю…

— Это может быть и тетя В., — сказал Генри. — Робин, дорогая, если ты…

— Я лучше тоже послушаю, Генри. Очень уж противно строить догадки.

— Видите ли, — принялся объяснять Аллейн, — убийца стоял за изголовьем кровати, а угол нанесения удара и характер раны полностью исключают, чтобы убийца был праворуким. Это все, что вам надо знать, правильно?

— Но почему же она не устроила все так, что бы мы приняли это за самоубийство? — спросил Генри.

Аллейн с немалым изумлением увидел, что страстный интерес дилетанта уже вытеснил в душе Генри весь кошмар, пережитый во время дикой сцены с леди Вутервуд. Генри не видел Хихикса, хотя тот по-прежнему лежал наверху с перерезанным горлом. Его гибель вызвала у Генри исключительно академический интерес, и он был готов это обсуждать.

— Диндилдон очень старалась, — объяснил Аллейн, — чтобы никто не принял эту смерть за самоубийство. Самоубийство означало бы признание Хихиксом своей вины, и тогда расследование подошло бы слишком близко к Диндилдон. Нет. Диндилдон находилась в отчаянном положении. Хихикс пребывал в смертельной панике, он путался в своих показаниях, он грозился признаться и тем самым подписать себе — и ей — смертный приговор. Ей пришлось немедленно пересмотреть свои планы. Теперь леди Вутервуд должна была стать в наших глазах маньяком-убийцей. Погибло все то, из-за чего затевалось первое убийство, и ей оставалось только перерезать нити, связывающие ее с прошлым, — и глотку Хихикса.

— Так ведь это, наверное, будет сложно доказать, сэр!

— Если бы мисс Грей не услышала лифт, если бы вы оба проспали всю эту ночь, у нас не было бы иных улик против Диндилдон, кроме ее леворукости и бессмысленного вранья в показаниях. Но вы, к счастью, услышали, как леди Вутервуд поднимается наверх, и видели, как она прошла по коридору к Хихиксу. Этот визит потом должен был быть представлен как убийство. Но когда Кэмпбелл пошел следом за ней в спальню шофера и нашел ее там возле тела, Хихикс был мертв уже более двух часов. У нас есть медицинское свидетельство. В тот момент была половина третьего. Сиделка может поклясться, что в час ночи леди Вутервуд находилась в постели и не шевелилась. Какао сиделки было налито в термос. Диндилдон принесла ей какао в одиннадцать часов. В прошлую ночь сиделка выпила какао сразу же, как ей его принесли. В эту ночь она собиралась поступить точно так же, даже приготовила чашку с блюдцем, но тут вспомнила, что оставила в соседней комнате открытое окно, а на улице льет сильнейший дождь. Она закрыла окно, решила написать письмо и совершенно забыла про какао. Она выпила его только два часа спустя. А тем временем Диндилдон убила Хихикса. Сиделка выпила какао в два часа и немедленно заснула.

— Интересно, сколько же из всего этого знала тетя В.?

— Она знала, по крайней мере, что ей надо лежать тихо и притворяться спящей, пока сиделка не заснет. Это в нее, кажется, вдолбили. Она сказала только одну фразу, но весьма знаменательную. По словам доктора Кертиса, она все время повторяла: «Почему они не спят? Она же сказала, что все будут спать мертвым сном». И на вопрос: «Кто сказал?» — она ответила: «Диндилдон!»

2

— Ну что ж, с этим, по крайней мере, покончено, — объявила Шарло, сдвигая свою черную шляпу, пока та не съехала с ее кудрей на нос. — Надо сказать, мы все походили на коллекцию старых огородных пугал.

— А на похоронах мы всегда выглядим диковато, — хмыкнула Фрида. — Наверное, потому, что приходится надевать одежду друг друга. Мамуль, откуда у тебя эта шляпа?

— Это Нянюшкина. У меня нет черной. И перчатки Нянюшкины. Жуть, правда?

— Право, т-такое впечатление, словно мы оделись для очередной шарады, — покачал головой Стивен. — Робин — единственная девочка среди вас, которая выглядит прилично.

Тут он, видимо, вспомнил, что траурная одежда Роберты по трагическим причинам действительно принадлежит именно ей, и заторопился продолжить:

— Милые, а п-почему вы не купили себе траурные платья?

— Слишком дорого, — сразу откликнулась Шарло. — Это мне кое о чем напомнило. Слушайте меня очень и очень внимательно. Я собираюсь серьезно с вами поговорить.

— Имми, — внезапно ахнул лорд Чарльз, — где тетя Кит?

— Ради всего святого, Чарли, не говори мне, что тетя Кит снова потерялась.

— Нет, мамуля, — сказала Фрила, — она просто «исчезла» в двадцать шестой номер.

— Ну вот, ты сама знаешь, что было, когда она «исчезла» туда в прошлый раз.

— Кстати, о шляпах, — начала Фрида. — Вы видели что-нибудь, что может сравниться с ее шляпой?!

— Мы не о шляпах говорим, — серьезно продолжала Шарло. — А о деньгах.

— О черт! — простонал Майк. Он лежал на коврике перед камином, а кругом были разбросаны листы дорогой писчей бумаги. Он сосредоточенно писал.

— О деньгах, — твердо повторила Шарло. — Мне кажется, милый Чарли, что нам надо строить свои планы с самого начала, правда же? Давайте смотреть правде в глаза: мы бедняки. — Поймав изумленный взгляд Роберты, Шарло повторила: — У нас будет долгое время очень туго с деньгами.