Следы динозавров из Равата: А — стегозавров (?), Б — хищных динозавров, В — орнитопод
Летом 1963 года ленинградский палеонтолог профессор Г. Г. Мартинсон, занимающийся изучением ископаемых пресноводных моллюсков, рассказал мне о найденных им обломках костей динозавров в Восточной Фергане, в районе Гульчи, и любезно предложил поехать с ним осмотреть гульчинский и другие разрезы континентальных отложений мела Ферганы. Я с радостью согласился и в начале сентября присоединился к отряду Мартинсона.
Надо сказать, что в Фергане работало много геологов, но остатки позвоночных встречались крайне редко, и Фергана считалась совершенно бесперспективной для палеонтологии позвоночных. Так, в 40-х годах профессор О. С. Вялов собрал небольшое количество костей динозавров, крокодилов и черепах в районе Исфары и Кансая, однако это были жалкие обломки, по которым ничего нельзя было сказать, кроме того, что они принадлежат ископаемым рептилиям. Вскоре после этого профессор Р. Ф. Геккер нашел в Южной Фергане зуб эоценового тапира. Этими материалами и исчерпывались коллекции по ископаемым позвоночным Ферганы.
Первой точкой, куда мы отправились, был как раз район Кансая в южных предгорьях Кураминского хребта. Разбив лагерь на небольшом ручье в ущельице, километрах в трех восточнее поселка Кансай, мы отправились осматривать выходы меловых отложений. Наше внимание привлек один хорошо обнаженный останец. Следует отметить, что останцы, особенно когда они не задернованы, имеют наибольшую вскрытую поверхность (со всех сторон) слагающих их пород и потому наиболее перспективны для поисков костей, часто к тому же скапливающихся при вымывании на поверхности как остаточная фракция, если кости достаточно минерализованы. Так именно оказалось и здесь. За какой-нибудь час мы собрали десятки щитков панцирей черепах и крокодилов, зубы последних и некоторое количество костей, преимущественно обломков, динозавров. Мы никак не рассчитывали на столь приятный сюрприз. В последующие дни мы пополнили наши сборы и установили костеносный горизонт, откуда выпадали кости. Их было довольно много, и они имели хорошую сохранность. Было ясно, что здесь нужно ставить большие раскопки.
Когда мы поехали в район Гульчи, то в городе Ош случайно встретились с геологическим отрядом доцента Ленинградского университета Н. Н. Верзшшна. Оказалось, что и он был в районе Кансая незадолго до нашего приезда, собрав со своими сотрудниками на том же останце довольно большую коллекцию остатков ископаемых пресмыкающихся, которая также поступила в мое распоряжение.
Из района Гульчи, где кости встречались в виде плохо сохранившихся обломков, мы проехали вдоль северных склонов Туркестанского хребта, закончив наш маршрут в районе Исфары. Редкие обломки костей попадались и здесь, но перспективным для раскопок пока можно было считать только Кансай.
В 1964 году начались палеонтологические раскопки позвоночных в Фергане. В отряд кроме меня вошли: весьма опытный уже раскопщик В. А. Пресняков, мои старые сотоварищи — И. И. Лихачев и М. М. Брагин, работавшие и на раскопках, и за рулем, а также группа молодежи. Нам было предоставлено две машины ГАЗ-63 и ГАЗ-69, благодаря чему мы смогли совершить большой маршрут по предгорьям хребтов, окаймляющих Фергану. Мы нашли кости еще в нескольких точках, однако на первом месте по-прежнему оставался Капсай.
Лагерь был разбит на прошлогоднем месте, где мы стояли с Г. Г. Мартинсоном, хотя это место и пользовалось дурной славой из-за ядовитых змей и пауков-каракуртов, но в этом пришлось убедиться значительно позже.
Нам удалось арендовать бульдозер, вскрывший костеносный останец в нескольких участках и на разную глубину. Оказалось, что здесь не один, как мы полагали год назад, а целых три костеносных горизонта, расположенных друг над другом. В нижнем, или, как мы его назвали, главном, состоящем из кирпично-красных грубозернистых песков, преобладали кости динозавров и крокодилов; в среднем — слое желтоватых песков — чаще попадались остатки крокодилов и черепах, тогда как верхний — тонкозернистые сиреневые носки — изобиловал панцирями черепах, вместе с которыми встречались разрозненные кости динозавров.
Костеносные пласты были рыхлыми и легко разрабатывались, хотя некоторые промежуточные слои, сильно сцементированные, с трудом поддавались кирке и лому, бульдозерный нож их также не брал. Поскольку пески являются хорошим фильтром, улучшающим циркуляцию химических растворов в породе, кости были сильно минерализованы и не разрушались при прикосновении. Это заметно облегчало и ускоряло работу. Обилие материала делало труд интересным и увлекательным. Костей было так много, что два человека едва успевали упаковывать поступающий материал — бесконечное количество щитков черепах и крокодилов, зубы крокодилов и динозавров, кости их черепа и основного скелета. К нашему счастью, динозавры принадлежали мелким утконосым (как ташкентский) и некрупным хищникам, поэтому лишь самые большие объекты мы брали монолитами или "пирогами".
В первый год нам не удалось раскопать полностью Кансайское местонахождение из-за обилия материала, но мы закончили работу с хорошим результатом, набрав более 20 больших ящиков костей. Наиболее ценную часть коллекции представляли черепахи, несколько панцирей которых сохранились почти целиком. Кроме того, было много больших частей панцирей и не поддающееся счету огромное число отдельных щитков. По свидетельству доцента Ленинградского университета Л. И. Хозацкого, лучшего специалиста по ископаемым черепахам, Кансайское местонахождение самое богатое в нашей стране по количеству остатков черепах. Кансайские черепахи — водные и представлены несколькими видами. Обилен материал и по крокодилам, хотя, как и по динозаврам, почти все кости разрозненные. Лишь несколько кусков черепа и неполных челюстей тех и других попалось за целый сезон. Однако теперь, когда мы располагаем целыми скелетами, представляющими эталоны, легче изучать и разрозненные кости как морфологически, так и в смысле их принадлежности к той или иной систематической группе.
Изучение Кансайского местонахождения показывает, что оно образовалось на стыке суши и моря (скорее всего, в одной из проток дельты), о чем свидетельствуют зубы акул и скатов, встречающиеся вместе с костями. Это море — середины позднемеловой эпохи — располагалось к западу от Кансая. Остатки ископаемых позвоночных Кансайского местонахождения не только определяют его геологический возраст и условия образования, но и позволяют судить о палеогеографии района.