я не особо помню кто и что. Я все делала на автопилоте.
В обед я решила засунуть свою гордость куда подальше и позвонить Андрею. Слушая гудки, я поняла, что решила переступить через гордость только я. Нервно сбросила звонок. Повторно набрать номер рука не поднялась. Но я в тайне надеялась, что он просто не успел взять трубку и перезвонит. Не перезвонил. Ни сразу, ни позже. И вечером не приехал за мной.
Сердце упало. Домой я добралась неосознанно. Просто шла по знакомым улочкам, ехала знакомым маршрутом.
На следующий день Андрей не заехал за мной ни утром, ни вечером. Детский сад! Вот я боялась, что так и будет. Нам нужно поговорить. Хотя бы договорится что, будем вести себя как раньше в присутствии брата и знакомых. Я вновь набрала его номер: «На данний момент абонент не може прийняти ваш дзвінок. Залиште повідомлення після сигналу або зателефонуйте пізніше». Он отключил телефон.
Эту фразу я слышала несколько раз, когда набирала до боли знакомый номер, а на телефоне при наборе высвечивалось фото с улыбающимися синими глазами. Сидя дома в своей квартире я сделала глубокий вдох, затем выдох, придала голосу безразличия и спокойствия и набрала телефон брата.
— Привет, сестренка, как делишки? — защебетали на том конце провода.
— Отлично, — кажется голос все-таки дрогнул. — А у тебя как?
— Все тоже путем. Вот сидим с Аней киношку смотрим, — шорох, отдаленные разговоры. — Тебе от нее привет.
— И ей привет от меня, — улыбнулась я.
— Эээээ, неее, в карман то его не положишь и съесть нельзя. Надо что-то другое придумать. Может лучше бутербродами отдашь?
— А Аня тебе бутерброды не готовит?
— Ну, то Аня, а то ты, — жалобно протянул брат, вызывая у меня искреннюю улыбку. Обжора! Как и Андрей. Улыбка угасла. А сделала вдох, набралась смелости и произнесла.
— Саш, а Андрею можешь передать трубку, а то он вне зоны действия, а я хотела узнать все ли в порядке, он по утрам не заезжает.
— О, я думал ты знаешь. Он же в командировку уехал, ну в ту, от которой поначалу отказался. Там у парня одного все-таки не получалось с документами и Андрюха в последний момент поехал вместо него. А вне зоны потому, что уехал в Варшаву. Они там вне досягаемости теперь на две недели. Свои телефоны поотключали, чтоб за роуминг не платить, пользуются только корпоративными, специально выданными телефонами.
Я с трудом дослушала болтовню брата, поблагодарила за информацию и, обрывая связь, нажала на отбой. Он уехал. Мы поссорились, и он уехал. Просто уехал. Ни позвонить, ни написать, ни пообщаться, ни выяснить отношения на ближайшие две недели.
Снова звонок. Взяла на автомате.
— Привет подруга, как дела? — прощебетала Катя. Мне не было смысл врать ей.
— Мы с Андреем расстались.
— Ты как?
— Не знаю, — честно произнесла я. В голове был сумбур. Я не понимала что чувствую.
— Буду через полчаса. — и она положила трубку.
А я сидела и думала, держа в руках телефон. Думала о том, что уже два дня я не вижу синих глаз и сильные руки не обнимают меня, не прижимают к себе. Думала о том, что сказала, что я с ним согласилась «только попробовать». Что я так и не сказала, что я его люблю. А я ведь его люблю!!!! Я действительно его люблю.
Я посмотрела на телефон и зашвырнула его куда-то, но кажется он приземлился на ковер и не разбился. А мне нужно чтоб разбился! Мне нужно чтоб что-то разбилось так же, как мое сердце, так же, как я разбила наши отношения, как разбила свои надежды на счастье. Обвела взглядом комнату: если не брать во внимание телек и ноут, то разбиться может только ваза, но она стоит высоко, за ней еще лезть нужно. А на тарелки доставать легко. И бьются они хорошо.
Я молча зашла на кухню, открыла шкаф с посудой и бросила чашку на пол. Она упала и разбилась, разлетевшись о кафель на несколько крупных кусков. Так я разбила нашу дружбу и такими же кусками она разлетелась. Потом разбила тарелку, бросив в стену, — она как доверие, больше не склеишь.
В ход шло все: пиалы, бокалы, стаканы, салатницы. Я все метала о стены и бросала на пол, смотрела на бьющуюся посуду и понимала, что так же легко я разбила все, что между мной и Андреем было, ответив на его вопрос односложным «да».
Вы видели, как бьется небьющееся стекло? Красиво!!! Голубая тарелка упала, разлетевшись не просто на мелкие кусочки, а на столько крохотные частички, что некоторых даже видно не было, а затем эту кусочки поднимаются вольной переливающихся осколков вверх и снова падают, царапая кожу моих ног. Я разбила еще две тарелки из небьющегося стекла, прежде чем осознала, что моя жизнь разлетелась на мелкие кусочки так же, как посуда, и ее больше не склеить. Я разрыдалась.
Рыдала до рвотных позывов в желудке, подвывая, царапая кожу, обессиленно в злобе запуская руки в волосы. Я опустилась на колени окруженная горой осколков посуды, из которых состояла моя жизнь и обессилено рыдала и истерила.
В таком состоянии меня застала Катя. Наверное, чудо, что я не закрыла дверь на замок и подруга смогла зайти ко мне сама. Краем сознания отметила, как Катя набирала номер и говорила:
— Артем, разворачивайся и быстро дуй сюда. Ты же помнишь, пятый этаж.
Подруга меня звала по имени, уговаривала, тормошила, просила встать с осколков, но я просто рыдала и ничего не хотела, только ощущать легкую боль в порезах. Катя резко хлестнула по лицу, затем еще раз. Я сфокусировала на ней удивленный взгляд.
— Вставай! — рявкнула подруга, тряся меня за плечи.
Я осознала, что сижу в груде стекла. Подниматься не хотелось и не получалось. Зашел Артем — высокий, смуглый, кареглазый крепыш, по сравнению с которым Катя казалась еще более миниатюрной и сказочной. Да, они красиво смотрятся вместе. И он счастливы вместе. А я нет. Я сама. Андрея нет рядом. Я опять зашлась в рыданиях.
Катя ругнулась, схватила полотенце и обтерла меня от прилипших осколков, пока Артем поддерживая меня, заставлял держать вертикальное положение. В меня впихнули таблетку, наверное, где-то нашли в доме валерианку, отнесли в ванную и обмыли под душем, смывая водой оставшиеся мелкие осколки.
Подруга обработала мои мелкие порезы (каким образом глубоких ран не осталось, я понять не могу), переодела и с помощью Артема уложила в постель. Краем сознания отметила, как Катя говорит своему