Внутри нее что-то затрепетало, и она в испуге прижала ладони к округлившемуся животу. Шевеление повторилось. Эрин, главная кухарка замка, которая становилась матерью уже пять раз, говорила ей, что ребенку еще рано шевелиться, но Джессмин была уверена, что это крошечная пятка или кулачок стучится в ее лоно изнутри. Ее печаль и радость смешались в груди странным образом, и на щеку Джессмин выкатилась одинокая слеза.
Сильная, мозолистая рука легла на ее обнаженное плечо, и Джессмин запрокинула назад голову, чтобы взглянуть в лицо короля, который неслышно вошел в ее покои. Гэйлон поймал ее слезу на кончик пальца и поднес ее к губам, затем наклонился и легко поцеловал королеву в лоб.
— Моя госпожа, — ласково прошептал он, опускаясь на колени на ковер рядом с ее креслом. — Теперь, когда армия ушла, у меня слишком много свободного времени. Давай проведем его вместе?
— Это будет честь для меня, господин мой, — Джессмин взяла его правую руку и приложила к животу.
Нерожденный младенец снова забарахтался в своей мягкой темнице, и Гэйлон судорожно вздохнул. На лице его появилось мечтательно-любопытное выражение. Затем, хотя продолжалось это меньше секунды, Джессмин разглядела в глубине его глаз так хорошо ей знакомое мрачное, озабоченное выражение. Впрочем, она знала способ отвлечь короля от этих мыслей. Она прижалась губами к его рту, и в середине этого долгого и сладкого до головокружения поцелуя его рука прижалась к нежной, слегка уже набухшей груди Джессмин.
— Я всегда буду любить тебя, — прошептал Гэйлон, обнимая ее.
Ринн прискакал в голову колонны поздно утром. Его светлые волосы и плечи были покрыты толстым слоем пыли, а на лице подсыхала грязная маска из грязи, смешанной с потом. Даже бока его черного жеребца оделись дорожной пылью. Арлин попытался притвориться, что не замечает всего этого, однако не выдержал и улыбнулся.
— Попробуй сам не испачкаться, когда едешь позади армии, которая растянулась на две лиги и пылит, словно стадо баранов, — проворчал Ринн, пуская своего коня шагом.
— Как там успевают фургоны? — поинтересовался Мартен, который рассматривал разложенную на луке седла карту, нарисованную на тонкой овчине.
— Лайль заехал в глубокую рытвину, и у его фургона сломалась ось. Они нагонят, как только поставят новую.
— Не мешало бы им поторопиться, — заметил Арлин.
Лайль и его отряд сопровождали огромный трехосный фургон с запасом стрел для лучников и арбалетчиков.
— Что там впереди? — спросил он у Мартена. — Есть ли подходящее место для лагеря?
— Через пять лиг будут две узкие горные долины. Там будет довольно тесно, но нам надо протиснуться… — Мартен покосился на Ринна. — Поезжай назад, Ринн, и найди мне по меньшей мере две дюжины добровольцев — верховых лучников. Нам нужно отправить два или три охотничьих отряда, которые поедут впереди нас, чтобы вечером нам было чем поужинать.
— Почему бы тебе не послать Арлина? — возмутился сын портного. — Или Керила? Кстати, где этот королевский родственничек?
— Он отправился вперед разведывать дорогу, — объяснил Мартен. — А теперь делай что я сказал, или потом получишь нагоняй от короля.
Ринн развернул своего пыльного жеребца и, ударив его пятками, заставил его поскакать неуклюжим галопом в обратном направлении.
Длинная колонна пеших солдат, которые шагали неровными рядами, растянулась довольно далеко, но в армии царило товарищество, и часто раздавался смех. Люди были утомлены, но предстоящие приключения возбуждали и подстегивали их. Сомнения и страх придут позже.
Арлин приподнял голову и посмотрел в высокое голубое небо. К дороге вплотную подступали склоны лесистых холмов, и по ним сбегали вниз звенящие ручьи. Если бы не тень этих деревьев и не прохладный, насыщенный влагой ветерок, этот переход был бы намного трудней. И не только из-за пыли.
Рядом с ним снова зашуршал своей картой Мартен. Он часто и подолгу изучал ее, словно надеялся в этом причудливом переплетении линий отыскать нечто такое, что могло бы помочь крошечной армии, словно ждал, что вот-вот ему в голову придет блестящий победный план, но все его усилия ни к чему не приводили. Напротив, с каждым днем безнадежность их положения становилась все очевиднее. И Мартен, и Арлин понимали, что большая часть этих отважных людей, которые маршировали по пыльной дороге, идут навстречу своей смерти. Кингслэйер мог бы быть их единственной надеждой остаться в живых, но король был непреклонен: Наследие Орима не будет использовано ни при каких, даже самых грозных обстоятельствах. Солдаты, правда, не были в это посвящены. Их вера в короля не должна колебаться.
— Может быть, — негромко сказал Мартен, не отрывая взгляда от карты, — может быть, ты подумаешь, стоит ли тебе оставаться с нами? В обоих случаях ты можешь погибнуть, но если будешь на стороне победителей, твоя семья сможет тобой гордиться.
Южанин пожал плечами и потер кончики бесчувственных пальцев:
— Если бы победа была мне важна, я бы подумал.
— Предпочитаешь быть с теми, на чьей стороне правда?
— Как утверждает история, прав всегда победитель.
— Тогда почему? — удивился эрл.
— Сначала скажи мне, почему ты не хочешь оставить это безнадежное дело?
— возразил Арлин.
— Из-за короля… Нет, из-за Гэйлона Рейссона.
Мартен понял, что ответил за обоих, и криво улыбнулся другу.
Шатры воинов Мезона сверкали снежной белизной под жарким полуденным солнцем. Король Роффо, освободившись от своих душных доспехов, растянулся в тени полотняного павильона Тека, передний полог которого был поднят. Он не сводил глаз с широкого и голого склона горы, который вел вверх, к Морскому проходу в Серых горах. Наконец-то задул свежий, упругий ветер, который хлопал плотной тканью и отгонял назойливых насекомых, однако поднятые им тучи пыли и соленого песка были настоящим проклятьем.
Юный послушник принес ему вина со льдом, и король с благодарностью принял чашу. Откуда жрецы доставали лед в такую, жару оставалось тайной даже для него, но Роффо не особенно стремился об этом узнать. Он отпил глоток, прислушиваясь к топоту множества ног и лязгу стали за стенами павильона. Как ни стар он был, однако самый вид и звуки этого огромного военного лагеря заставляли его кровь быстрее течь по жилам.
Вскоре в шатер вошел Тек. Его длинная накидка трепетала на ветру. Верховный жрец поклонился и, отыскав походное складное кресло, уселся в него. Немедленно появилась еще одна чаша с вином.
— Сколько еще ждать? — спросил король.
Тек сделал из чаши большой глоток и ответил:
— Бог явил мне армию наших врагов. Она движется на юг. Я думаю, что они подойдут через неделю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});