негатива из-за своего поражения.
А это было поражение. Ведь она показала максимум, на который способна. А я — нет. С заданием я справился, вполне возможно, что мог справиться и с чем-то более сложным. И этот момент был идеален для меня.
— На некоторые знания, которыми я готов поделиться, — позволяю себя лёгкую улыбку. — Я знаю, как пробить потолок. Пусть на несколько шагов, но я это сделаю. Мы это сделаем.
Доброславова сначала нахмурилась, посчитав, что под «мы» я подразумеваю себя и её, но потом поняла, речь идёт обо мне, Славяне и Ядвиге. Даже обернулась, бросив на них сложный взгляд. Сложный для меня, девушки друг друга поняли.
— Вот как... — негатива в голосе Людмилы стало меньше, появился интерес, она смотрела на меня, что-то оценивая в голове.
Ну да, был бы я один и сам по себе, даже с такими результатами, что показал сегодня, говорить со мной Людмила не стала. Но если со мной уже Крсманович и Кудрявцева, это меняло дело.
— Мы позже об этом поговорим, — останавливаю размышления девушки. — Когда я разберусь с мелкими сложностями.
Доброславова хмыкнула.
— Если я захочу с тобой говорить.
Захочешь, никуда ты не денешься.
Честно говоря, я ожидал вызова к директору. Было у меня стойкое подозрение, что всё произошедшее случилось не просто так. Сергей не с потолка придумал вызвать меня первым. Ученики шли от сильного к слабому, я, не зная, как выступят остальные, задрал планку. Был бы последним, или после девушек, показал меньшие результаты. Или нет? Нет, мне пора начинать показывать рост силы. Но в любом случае Дана отлично знала, кто у нас настоящий фаворит. И показала это кому-то ещё. Наглядная демонстрация. Однако ничего не произошло, мы спокойно продолжили занятия.
Перед последним уроком ко мне пришла Ольга.
— Предложение о тренировке в силе?
— Да, — киваю.
Не забирать же слова назад. Да и резоны для меня сохранялись.
— Мы согласны на тренировку в особняке.
— Хорошо. Сами приедете, или подвезти?
Ольга почему-то смутилась.
— Сами. Адрес?
Я продиктовал. Девушка удивилась, но ничего не сказала по этому поводу, кивнув и оставив меня. Последнее занятие прошло без приключений, я спокойно вернулся к машине. Обернулся, увидев Ольгу и Анатолия, садящихся в одну машину.
— Так... — привлёк внимание Олега. — Вон та машина, видишь. Это наши гости. Адрес они знают, но могут и за нами поехать. Нам как, по ближайшему маршруту можно возвращаться?
Олег задумался.
— Один раз можно. Если осторожно.
— Хорошо. Поедем осторожно.
Убийца, выдающий себя за водителя, кивнул, показывая, что понял и принял. Хочу такого себе. Очень полезная личность. Да, Ане можно было позвонить и сейчас, из машины, но не стоит. О своих перемещениях я лучше буду сообщать только устно, глядя в глаза собеседнику.
— Поехали.
Глава 39
Подмосковье. Поместье Барона Мартена
Ноябрь 1982 года
До самых ворот ожидал, что сработает закон подлости и нас атакуют именно сейчас. Но нет, доехали без проблем, спокойно припарковавшись на стоянке. Анна уже встречала у входа.
— Хм, новая девушка, — прокомментировала она, увидев появившуюся из машины Ольгу.
Чем напомнила, что пора повторять воспитательные мероприятия.
— Мы поговорим о твоём поведении. Вечером, — с некоторой обречённостью пообещал я.
— Я всё подготовлю, хозяин, — томным голосом ответила женщина, внешне демонстрируя только безупречную вежливость.
Вздохнул.
— Почему ненормальная ты, а стыдно мне? — проворчал я. — Не отвечай, вопрос риторический. Подготовь зал для танцев.
Олег откатил машину в гараж, а гости поднялись в холл.
— Это твой особняк? — с удивлением спросила Ольга.
Киваю.
— Да. Добро пожаловать, — оборачиваюсь, пробегая взглядом по следам проводимых работ. — Не обращайте внимания, у нас здесь ремонт идёт.
Надо узнать у Ани, почему этот самый ремонт остановился. Нет, рабочих я видел, они там что-то делают в свободных комнатах, но почему холл оставлен в незаконченном состоянии?
По лицу Ольги я понял, что у неё есть много вопросов, но девушка не решилась их задавать. Анатолий остался невозмутим.
Мы прошли в зал для танцев. Небольшой, полноценный бал здесь не устроить, но для нашей тренировки более чем достаточно. Удобной раздевалки здесь не было, но Анна предусмотрительно предоставила Ольге комнату напротив.
— Я попросил Ольгу использовать сегодня платье, в котором она будет выступать, — взял доверительный тон наставник. — Правда, она его немного стесняется. Будь добр, покажи восхищение.
Честно сказать, меня несколько удивили слова Анатолия.
— Ольга производит впечатление уверенной в себе девушки.
— Это так, — не стал спорить мужчина. — Но перед выступлением не может быть слишком много уверенности. Поверь моему опыту.
Оу... Хм. Ладно, от меня не убудет.
Дверь открылась, и староста вернулась к нам. А, я понял, о чём говорил Анатолий. Платье, на мой взгляд, вполне неплохое, но по современным меркам было излишне... Не открытым, наверное, но довольно откровенным. Хотя и открытым тоже. И облегающим.
— Ты... Просто... Сногсшибательна... — раздельно проговорил я. Встряхнулся. — Я это вслух сказал?
Ольга не смогла сдержать улыбки, попытавшись сразу её спрятать. Но всё же постоянные совместные тренировки, тактильный контакт и моё безукоризненное поведение делали своё дело. Относиться ко мне, как к засранцу, едва не сломавшему все её планы, староста не могла.
Впрочем, ещё раз оценив образ, я пришёл к неутешительному выводу. Платье не очень ей подходило. Открытый живот смотрелся излишне, пошло. Да, девушка подтянута, но зачем? Мне казалось, на таких платьях оставляют открытой именно спину. Свободная юбка понятна — девушке предстоит много двигаться. Надо будет поговорить с Анатолием, наедине. Хорошо, что сейчас увидел, а не перед самым выступлением. Или не буду. Им лучше знать, зачем мне лезть туда, куда меня не зовут?
— Приступим.
Ладонь девушки ложится в мою. Мы встаём лицом к воображаемому залу. Как-то там эта поза называется, но подобную информацию я не запоминал, разучивая движения. Мне они, вероятно, потребуются раз в жизни, потому что наши с Олей пируэты подходили только для выступлений, а не для обычного бала.
Заиграла музыка, задавая темп. Слух вычленяет из музыки один-единственный звук, тот самый такт, на который я ориентируюсь. Анатолий уже отмечал, что при всей чёткости выполнения движений я оставался автоматом, действующим без огонька, без озорства, не добавляя ни в единое действие себя. И это даже хорошо,