Лицо её было очень мрачным, а серые глаза мне напоминали сталь сломанного мной ножа не только цветом, но и выражением. Поняв, что я вижу, когда он врёт, Степанов сказал, что ещё пять раз заказывал женщин и подвергал их этой же процедуре. Одна ещё жива, остальные умерли, две, покончив жизнь самоубийством, одна утонула, у другой остановилось сердце.
– Что значит «заказывал»?
– Есть контора, «Нож», услуги по охране. Им можно заказать человека убить или привезти на опыты, но только согласовав с куратором. Они мне и привозили. Я выбирал женщину, если её без проблем можно было использовать, например, одна живёт, родственников нет, мне её привозили. Я её обрабатывал, после чего мог с ней общаться на своих условиях.
Так с этими ублюдками из «Ножа» понятно. Логично, что их для этого используют.
– А кто такой куратор?
Степанов замолчал.
– Говори!
– Он меня убьёт, если я скажу.
– А я тебя убью, если не скажешь. Да и как ты понял, вас уже зачищают. Ты же от него, наверное, и убегаешь?
– Нет, я убегаю к нему. Нас не должны были так зачищать. Капсула – штука дорогая, зачем её взрывать. Этим взрывом именно оборудование кто-то хотел испортить. Это не наши. Я не знаю, от кого бегу.
– Как зовут куратора. Кто он? Ты можешь ответить и с одним глазом или вообще без глаз, – я приблизил острие ножичка к его глазу.
– Плотниченко Игорь Витальевич, – наконец сказал Степанов.
– Фотография есть его?
– Нет, конечно.
– Как выглядит?
– Мужчина, лет сорок пять, подтянутый, светлые волосы без седины. Подстрижен обычно, не коротко, не длинно. Не знаю, что ещё сказать.
– Как связываетесь с ним?
– В мессенджере с неизвестного номера приходит послание, после чего встречаемся, я все данные на флэшке передаю.
– Это он сказал на мне процедуру делать? Он меня видел?
– Да, он иногда лично приходит в больницу.
Я получил от Степанова все пароли к его телефону, почте и ноутбуку. Крапива оперативно проверила на ноутбуке. Всё открылось. Также зашли в его почту. Смотреть будем позже. Сейчас надо просто пароли проверить.
К сожалению, файлов с описанием всей проделанной со мной процедуры не было. Уже отдано куратору.
– Почему меня решили убить? Почему меня похитили, если я и так должен был умереть?
– Я не знаю. Может, раз что-то пошло не так, куратор забеспокоился и передал на тебя заказ. Я не знал, что тебя заказали. Ты по идее должен был умереть сразу после нападения на Елисея. Подумали бы, что в драке оба погибли. Я вообще не знаю, как ты держался и не нападал на него. Инструкция была однозначная «при встрече убить», также было сказано, где он живёт и был приказ искать с ним встречи. Ты вообще с самого начала все инструкции исказил.
– Ещё вопрос. Три человека в серых костюмах со странным оборудованием – это из вашей конторы люди?
– Нет, таких вообще не знаю. Доставкой пациентов занимаются люди не в костюмах.
– Ладно, мы пойдём, а ты оставайся тут и никому ничего про нас не рассказывай. Хорошо?
– Д-да, конечно, – Степанов не мог поверить, что мы просто уйдём. В принципе, был прав.
– Ложись на живот!
Степанов послушно лёг на живот, понимая, что шансов не выполнить это указание у него нет. Я подошёл и со всей силы ударил его каблуком ботинка в основание черепа. Тело дёрнулось. Я перевернул ногой его на спину. Не дышит. Отлично.
– Стрелять здесь нельзя, шумно слишком будет, и по пулям могут что-то про этот пистолет узнать. Не хочу его раньше времени светить, – объяснил я своё поведение Крапиве.
Девушка посмотрела на меня, потом перевела мрачный взгляд на Степанова и сказала:
– Жалко его этой их процедуре подвергнуть не получится. Уходим?
– Да. Ты всё собрала, что нашла?
– Да.
– Сейчас, надо следы убрать, – Я стал вспоминать, касался ли я мебели или чего-то ещё и не мог толком сообразить. В общем, придётся опять решать всё кардинально. Я пошёл искать что-то горючее. На кухне нашлась жидкость для розжига рядом с плохо отмытыми шампурами. По ходу эта тварь шашлычки любит. Вернулся в прихожую. На полу был ламинат. Жидкость для розжига всё-таки не бензин, поэтому сомнения были. Взял в охапку все вещи, что висели в прихожей и перетащил в гостиную. Облил всё жидкостью для розжига и поджёг. Крапива стояла с полупустой сумкой Степанова на плече. Остальные его вещи мы покидали в разгорающийся костёр. Надев солнцезащитные очки и бейсболки, мы вышли и закрыли дверь на ключ. Сразу направившись к калитке, через которую попали на территорию посёлка. Я забрал у Крапивы сумку и понёс сам. Когда мы повернули на перекрёстке направо, то увидели идущую нам на встречу пожилую женщину. Я взял Крапиву за руку и так и пошёл, держа её ладонь в своей. Мол, мы парень и девушка. Когда женщина прошла мимо, я не отпустил руку, так и шёл по всей территории посёлка, до калитки держа свою спутницу за руку. Крапива шла спокойно и руку не убирала.
Оказавшись в лесу, мы побежали по направлению к машине. Быстро добежали, я закинул сумку с вещами Степанова на заднее сиденье и сам сел туда же. Крапива завела машину, развернулась и поехала в направлении трассы.
В молчании мы ехали минут десять. Потом девушка нарушила тишину:
– На базу или успеем в «Снежную королеву» заскочить поразвлечься, – нервно произнесла она.
– Ты как вообще сама? – я видел, что с моей подругой что-то не то.
– Плохо, – каким-то неживым голосом ответила девушка.
– Остановись, давай поговорим.
– Сейчас, – Крапива встала поблизости от странного ларька, размером с фуру, на котором огромными буквами было написано во всю длину «СГУЩЁНКА И ВАЛЕНКИ». Может быть, нервное, но меня с этого словосочетания пробило на смех.
Крапива же была не просто серьёзной, она выглядела очень расстроенной и мрачной. Когда я на её глазах трёх людей в сером расстрелял, она такой не была. Сейчас её что-то зацепило намного сильнее. Может, что я так жестокость проявил. Да она, вроде, и не против особо была. В общем, я рядом с девушкой, а их понять до конца нельзя. Выслушаю и что-нибудь придумаю.
– Маугли,