А Иллири… Иллири воспользовался случаем задать давно мучавший его вопрос.
— Киали…
Аллос вздрогнула, оторвалась от бессмысленного плетения паутины. Обычно это действие ее успокаивало, да позволяло выплеснуть лишние эмоции, но на этот раз лекарство от нервов явно не помогало. Гадские мантикоры куда-то запропастились, почувствовав своими хвостатыми задницами недобрые намеренья Паучихи, лишив ее последнего шанса быстро прояснить ситуацию с их хозяйкой.
— Киали, — вновь позвал Иллири.
— Не называй меня так, — поморщилась Аллос.
— Почему?
— Мы, Пробужденные, так зовем иную Сущность.
— Кого?
— Нашу общую Мать.
— Мать? Есть еще кто-то кроме Отца? — удивленно спросил Иллири.
Паучиха рассмеялась:
— Конечно! Если есть Отец, то всегда будет и Мать.
— И кто она?
— Тьма Всеблагая, естественно.
Иллири замолчал, пытаясь переварить весть. Еще одна неизвестная в и без того сложном раскладе? Но Аллос успокоила своего сына:
— Тьма давно уснула, ушла из Веера и из Первозданного. Ей перестали поклоняться, Ее почти забыли, не взывают к Ней, не приносят Ей жертвы. Поэтому мы больше никого и не зовем древним именем. Мы, Пробужденные, все еще чтим Ее, но молча, отдавая дань уважения Ее решению.
— Нешамах знает?
— Знает, но Мать уснула еще до Ее Пробуждения. Ваэль никогда с Ней не Беседовала.
— А ты?
— А я была ее Жрицей… Но это было давно, еще на заре становления Домов, — Аллос вновь замолчала, перебирая обрывки воспоминаний словно скупец драгоценные камни. — Но ты не об этом хотел со мной поговорить, верно?
— Верно.
— Так о чем же?
Иллири помедлил, взвешивая все за и против — да, стоящая перед ним женщина вроде как его мать, но это еще ничего не значит, она столь стара и непостижима, что реакцию ее предугадать невозможно. И все же, новоиспеченный Реш задал свой вопрос:
— Ты ведь все знала? Тебе же ведомо все, так говорят о тебе дроу.
— Дроу многое говорят, иногда даже что-то разумное.
— Так ты знала?
— Что именно? — попыталась увильнуть Аллос, уже догадываясь о том, что хочет от нее Иллири.
— Ты знала, что за кинжал попал к Раэлю, — Иллири не был уверен в своих словах, но стоило их произнести, как по едва заметно изменившемуся лицу Паучихи он понял, что это было правдой. — Ты действительно знала!
Аллос поджала губы, любого другого за подобный тон она бы уже стерла с лица земли, но это ее сын. Одно из двух, родных по крови существ, все еще живущих. Да, все Реш родственники, и Ваэль ей сестра, но то другое родство.
— Не понимаю, о чем ты.
Иллири усмехнулся:
— Мамочка, — он специально так назвал грозную Богиню, но та даже не дернулась, еще раз подтвердив его мысли, — дорогая моя мамочка, я видел фрески.
— Фрески?
— Ага. Может быть ты забыла, но некоторые залы украшены чудными фресками, как я понимаю, историческими.
Аллос неопределенно махнула рукой:
— Ну и что?
— Драгоценная, я провел здесь в одиночестве намного больше времени, чем мне бы хотелось, и успел изучить все помещения Храма. Повторюсь, ВСЕ.
Паучиха прикрыла глаза и закончила за него:
— Ты нашел мою комнату.
— Ага. Знаешь почему я понял, что она именно твоя?
— На двери мое изображение.
— Точно! А знаешь, что у тебя там в руке?
— Сакэш.
— Вижу, что ты помнишь. Как наверняка помнишь и вид центрального лезвия, и узор на нем. Помнишь?
— Помню, — тихо подтвердила Аллос.
— Тогда ты знала! Ты знала, что это часть Регалии, Пожирателя Душ!
Паучиха несколько мгновений разглядывала своего сына, а потом внезапно нахмурилась:
— Постой, а откуда ты узнал про Пожирателя?
Иллири скривился:
— В одной из комнат когда-то жили чужаки, по всей видимости они проводили исследования Храма, так что подробно записывали свои находки. Куда они делись и почему оставили свои записи здесь я без понятия, возможно заблудились в подземном лабиринте, я и сам там чуть не сгинул, спасла только паутина. Впрочем, неважно. А вот записи их оказались крайне интересными, там было и про Регалии, про каждую из них. В том числе и про Пожиратель. Конечно, они видели его только в качестве сакэша, и описывали именно его, но центральное лезвие ни с чем не спутать — кинжал, которым меня убил Раэль именно Пожиратель, то во что он превратился. Ведь так?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Аллос тяжело вздохнула:
— Так, но ты не понимаешь всего.
— Ну так расскажи мне!
Паучиха еще раз смерила взглядом продолжение себя и согласно кивнула:
— Попробую, — Богине всех дроу понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с силами, необходимыми для правды. — Я увидела его случайно, в облачении Раэль, когда она прибыла в Тилурив-Ссин в первый раз. Я наблюдала за ее прибытием, тайно, скрытно. Любопытство, что поделать.
Эти ее вспышки непосредственности, резкие переходы от торжественности и пафоса к почти неуместной самоиронии, выбивали из колеи, к ним было трудно привыкнуть, но Иллири смог уловить закономерность — чем больше нервничала Аллос, тем резче были переходы.
— Я не была уверена в том, что это Пожиратель, потому что Регалия исчезла по завершению Последнего Жертвоприношения. Алтарь впитал ее вместе с телом Нешамах. Нет, уверенности у меня не было, была лишь догадка.
— И ты решила ее проверить на мне? — ехидно уточнил Иллири. — Ты меня совсем на расходный материал списала?
— О, сколько трагичности! — закатила глаза Аллос. — Глупец! Ты хоть понимаешь, каково это постоянно играть с Отцом? Вернее, быть игрушкой Его замыслов? Знаешь, почему я еще жива? Почему не сгинула в Бездне за все прошедшие эоны? Я научилась играть по Его правилам! А потом и нарушать их. Только так — сначала прими, подчинись, а потом управляй. Вот главный секрет.
— Если Пожиратель объявился, значит он должен был исполнить свою роль… — задумчиво промолвил Иллири.
Аллос одобрительно закивала:
— Верно! Никто кроме Отца не мог вернуть Пожиратель в Веер после того, как он растворился в Алтаре. А если Регалия вернулась, пусть и в чуть измененном виде, значит таков был замысел Отца. Противится Ему явно опасно и безрезультатно, а вот понять и направить себе во благо… Тем более, что Дверь нужно было открыть, любой ценой.
— Ты решила подыграть, — закончил мысль Иллири. — Но и подстраховалась. Те знаки, что ты чертила…
— Да! Ты должен был Возродиться, они должны были удержать твою душу рядом.
— Но это все же оказался Пожиратель, и привязка не сработала…
— Сработала. Ты же Возродился, — хитро прищурилась Аллос.
И тут, наконец, Иллири понял:
— Он не убить меня хотел, а превратить в Реш!
— О! Вот и я пришла к этой мысли. Ему нужен был всплеск энергии от правильного, полноценного Жертвоприношения. Я подыграла, в ответ он вернул мне тебя. Всем нам вернул.
Иллири дополнил:
— Еще и выдал авансом новую силу и возможности.
Аллос кивнула:
— Да, Он создал руками Раэля еще одного полноценного Реш. По силе ты равен Перворожденным, а это мощь, безумная мощь по меркам выродившихся Домов. Ты еще не обрел ее полностью, тебе еще учиться и учиться, но твой потенциал… Это нечто.
Аллос была счастлива, Аллос была довольна, новорожденный Реш же был в замешательстве:
— И зачем? Еще один эксперимент? Дестабилизирующий фактор?
Паучиха пожала плечами:
— А вот это я пока не вычислила. Возможно, что ты создан в помощь Ваэль. Нам нужен кто-то, кому точно можно доверять. Врагом может оказаться любой, но не ты.
— Почему ты так в этом уверена?
— Разве ты не слышал того, что я рассказала всем? Ты никак не можешь быть Аватарой.
— Я слышал твои доводы, но мне показалось, или ты не поделилась всеми своими догадками?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Паучиха хмыкнула:
— А ты быстро учишься!
— Так почему я не могу быть Аватарой?
— Потому, что ты завязан на Раэле. Ты подчинен вашей привязке, и раз она не порвалась после Возрождения, значит ты не свободен в своей воле.