Читать интересную книгу Очерки по истории архитектуры Т.2 - Николай Брунов

Как в больших римских городах, главные улицы дворца Диоклетиана обрамлены портиками на колоннах (рис. 250), которые образуют крытые тротуары, окаймляющие проезжие дороги. Два больших квартала между тремя сухопутными воротами заняты помещениями для свиты императора и для гарнизона, охраняющего дворец. Главная часть дворца, примыкающая к морю, сохранилась хуже, но реконструкция, изображенная на рис. 246, основывается на детальном исследовании руин и довольно правдоподобна. Главная улица от Золотых ворот ведет к круглой передней (рис. 250) с наружным портиком перед ней, за которой следует главный зал, упирающийся другим концом в длинную галерею, примыкающую к морскому фасаду, растянутую во всю его ширину и открывающуюся большими арочными пролетами на море (рис. 248). Главный зал был, по-видимому, трехнефный (рис. 247). С двух сторон к нему в строгой симметрии примыкают другие торжественные приемные помещения. Из них следует особенно отметить два трехнефных базиликальных зала с апсидами, планы которых предвосхищают планы древнехристианских базилик IV века. Длинная галерея за морским фасадом является мотивом, который часто встречается в римских виллах и потом перешел в богатые дома Константинополя и Западной Европы.

Рис. 249. Спалато. Дворец Диоклетиана. Морская лицевая сторона Рис. 250. Спалато. Дворец Диоклетиана

Дворец Диоклетиана в Спалато является одним из краеугольных памятников истории архитектуры, который отмечает важный поворотный пункт в ее развитии. В качестве первоклассного произведения придворной школы дворец ярко отражает архитектурные идеи и направления, которые были в то время господствующими в руководящих кругах. Во дворце Диоклетиана поражает прежде всего техника тесаного камня, которая так отличается от римского бетона, как с точки зрения материала и конструкций, так и метода архитектурного мышления и художественной выразительности создаваемых при помощи ее масс. Техника дворца (рис. 249 и 251) напоминает ранние римские произведения, построенные из тесаного камня, как, например, театр Марцелла в Риме (рис. 158) или Нимфей в Ниме (рис. 165), а также архитектуру Баальбека (рис. 193 и 230), где в силу провинциальной консервативности сохранилась старая техника тесаного камня, уже оставленная к тому времени в самом Риме. С этим связано заметное усиление наружных гладких стен и трехмерных блоков, спорящих по своему художественному значению с внутренними пространствами и их оформлением. Важно также большое количество портиков и помещений, перекрытых плоским потолком (рис. 249), наряду с другими помещениями, крытыми сводами и разбросанными между ними. Отмеченные черты выступают особенно ясно по сравнению с виллой Адриана, в которой бетонные массы эластично и гибко охватывают заключенные в них пространства. В Спалато дается точно сознательная реакция на стиль Пантеона и терм Каракаллы, на стиль терм самого Диоклетиана (рис. 233 и 236), которые он построил в Риме и которые близко примыкают к термам Каракаллы. Несомненно, что в постройке дворца принимали руководящее участие мастера из восточных провинций, из той архитектурной школы, из которой вышли формы Большого храма в Баальбеке (рис. 230). Из той же школы вышла впоследствии архитектура христианских храмов Сирии IV–VI веков, имевшая огромное значение для восточной школы византийской архитектуры и для архитектуры романского стиля в Западной Европе. Ранний период восточноримской архитектурной школы известен довольно мало. Но ансамбль Большого храма в Баальбеке и дворец Диоклетиана в Спалато показывают, что во II и III веках эта школа развивалась самостоятельно. До нее доходили новые идеи столичного зодчества, но их перерабатывали на основе более традиционных взглядов и более отсталых методов архитектурного мышления, которые на Востоке держались более упорно, отчасти в связи с очень сильной эллинистической традицией, так как вся культура восточных римских провинций своими корнями глубоко уходила в эллинистическую культуру. Так, и в основе дворца Диоклетиана лежит стиль восточных провинций, стиль Баальбека, но в Спалато заметно более сильное, чем в Баальбеке, заимствование новых столичных архитектурных идей, связанных со сводчатым стилем. Отсюда то смешение различных стилей, которое очень характерно для дворца Диоклетиана. Это настоящий памятник переходного времени, в котором бродят и сталкиваются подчас противоречивые элементы, очень часто сосуществующие без взаимной внутренней связи.

Рис. 251. Спалато. Золотые ворота дворца Диоклетиана

Во дворце Диоклетиана (рис. 246) огромную роль играет показная наружная композиция башен и стен, въездных ворот и господствующего над всем ансамблем роскошного морского фасада. В распределении основных масс видно стремление создать впечатление гармонии и ясности, достигнутое широким членением отдельных сторон и подчинением менее важных частей более существенным. Три сухопутные стены расчленены каждая шестью башнями, из которых две средние — восьмигранные — обрамляют ворота, а все остальные — квадратные. Угловые башни больше промежуточных и больше восьмигранных привратных башен, так что они объединяют в одно целое композицию каждой стороны, ставя на углах самые сильные акценты. Две соседние с ними квадратные башни меньше и угловых квадратных, и привратных восьмигранных, чем они охарактеризованы как совершенно второстепенные членения, тем более что и по высоте они ниже других башен и не превышают высоты стены. Восьмигранные привратные башни больше промежуточных, но меньше угловых; однако они выделены своей восьмигранной формой, чем указывается на особенно важную роль въездных ворот. Угловые приморские башни переводят внимание зрителя на разукрашенную приморскую стену.

Ее композиция (рис. 248) особенно замечательна. Внизу, между двумя сильно выступающими угловыми башнями, создающими единство всей приморской стены в целом, идет совершенно гладкая полоса цоколя из тесаного камня, в котором имеется только дверной пролет в середине и маленькие световые отверстия. Интересна кладка тесаного камня с несоблюдением горизонтальных и вертикальных рядов (рис. 249), рассчитанная на общее впечатление стенной плоскости для рассматривания издали, которая больше напоминает восточно-деспотическую кладку, чем греческую. Над цоколем идет горизонтальный ряд арочных пролетов галереи. Пролеты обработаны наружу в виде множества римских арочных ячеек, что напоминает Колизей и производит в Спалато очень архаическое впечатление. Может быть, архитекторы даже сознательно подражали старым образцам, что можно связать с тенденцией Диоклетиана к укреплению традиционного язычества. Морская лицевая сторона в Спалато похожа на республиканский Табуларий на Капитолийском холме в Риме (рис. 153 и 248), у которого к тому же имеется сходный высокий цоколь. Однако в Спалато полуколонны, приставленные к столбам, имеют базы, сильно выступающие из профиля цоколя, и раскреповки антаблемента над капителями, а пролеты много мельче по сравнению с разделяющими их столбами (рис. 249). Кроме того, в Спалато архитектор разбивает монотонный ряд арочных ячеек пятью более высокими и широкими пролетами двух различных типов, благодаря чему создается членение всей стены на отдельные подчиненные друг другу элементы, производящие впечатление цельности, ясности и обозримости (рис. 248). Три совершенно одинаковые тройные ячейки помещены с боков, а в середине между ними — менее подчеркнутые однопролетные ячейки. Крайние тройные ячейки сливаются с угловыми башнями, на которых лежат главные акценты, средняя тройная ячейка выделена дверным пролетом под ней и расположенной еще ниже аркой водного въезда. Над средней ячейкой возвышалась еще верхняя часть главного зала дворца, бывшего выше соседних с ним помещений.

Очень важны арочные пролеты ячеек, выделенных на морской стороне, в которых пяты арок опираются на колонны (рис. 249). Соединение арки и колонны вытекает из основных архитектурных идей руководящего направления столичного зодчества II века и связано с втягиванием ордера в оформляющую внутреннее пространство массу, которое мы наблюдали в термах Каракаллы и др., что выражается там в колоннах, подпирающих пяты сводов (рис. 236). Трудно точно установить, когда в Риме впервые появилась эта особенность, но ряд памятников указывает на то, что это произошло гораздо раньше времени постройки терм Каракаллы. Во дворце Диоклетиана трехмерная композиция сводов, опирающихся на колонны, переведена на язык плоских эллинистических портиков и антаблементов, благодаря чему получилась своеобразная форма тройного пролета с двумя промежуточными колоннами, над которыми прямой антаблемент изгибается в виде арки. Этот мотив сложился на Востоке значительно раньше дворца Диоклетиана и, по-видимому, находился уже над средним пролетом главного входного портика Большого храма в Баальбеке (рис. 230). Над антаблементом в Спалато возвышался фронтон. Более высокие части приморской галереи, соответствующие выделенным на морской лицевой стороне ячейкам (рис. 249), были покрыты деревянной кровлей на стропилах, в отличие от остальных частей галереи, перекрытых продольным полуцилиндрическим сводом. Арка над интерколумнием — мотив, который часто встречается в древнехристианских культовых зданиях IV века и в византийской архитектуре. Этот мотив был широко распространен в Западной Европе, начиная со Средних веков и кончая XX веком. Тройная ячейка морского фасада дворца Диоклетиана была перенята и разработана архитекторами Ренессанса. Во дворце в Спалато она встречается и в других местах, например в портике перед круглым вестибюлем главной части дворца, в портике перед мавзолеем Диоклетиана (рис. 250). Кусок улицы от пересечения двух главных улиц до круглого вестибюля был выделен тем, что его обрамляли не низкие портики с прямыми антаблементами над колоннами, как в трех остальных главных улицах, а значительно более высокие портики, в которых более высокие колонны соединялись друг с другом арками, так что аркады соответствовали по своей высоте входному портику в вестибюль. Эти аркады очень важны как ранний пример рядов колонн, соединенных между собой арками, одной из самых распространенных композиций IV и последующих веков (ср. рис. 251 и 252).