– В своем особняке, – продолжил Зед, пристально глядя на мужа. – У тебя бизнес, который зависит от крупных контрактов. Наверное, случается развлекать нужных людей за ужином.
– Время от времени, – выдавил Джастин с настороженным выражением на избитом лице.
– Готовит она? – Зед ткнул вилкой в моем направлении.
– Моя жена прекрасно справляется на кухне. У вас была масса возможностей в этом убедиться.
– Какое ее любимое блюдо?
– Что?
– Какое ее любимое блюдо? Могу поспорить, твое она знает, – Зед повернулся и уставился на меня.
– Говядина по-веллингтонски, – тихо сказала я.
– И? – переспросил Зед, опять посмотрев на Джастина.
Муж выдержал его взгляд и медленно ответил:
– Свежие апельсины. Мы ели их в наш медовый месяц. Собирали прямо с дерева. В магазине такие не купишь.
Он был прав. Когда-то я их любила. Воспоминания из прошлой жизни. Теперешний вкус моей боли.
Я опустила глаза на тарелку. Лучше бы мужчины не упоминали про меня.
– Посадишь для нее апельсиновое дерево? – спросил у Джастина Зед.
– В Бостоне?
– Построй оранжерею. Или не знаешь как?
Джастин сжал челюсти. Над ним откровенно измывались, но я не могла понять почему.
Зед повернулся ко мне.
– Уйдешь от него?
Все присутствующие, включая Эшлин, поглядели на меня.
– Когда вернетесь. Завтра вечером, – пояснил Зед. – Нужно будет принять решение.
– Это мое личное дело, – надменно отчеканила я.
– Горбатого могила исправит.
– Вам больше похитить некого?
Он холодно улыбнулся. Кобра беспокойно сжимала кольца вокруг его головы.
– Даже не знаю. Вас вряд ли кто переплюнет. Как правило, все умываются слезами. Вы, ребята, полны сюрпризов.
Он переключился на Эшлин.
– Бойфренд или ходишь по рукам?
– Это мое личное дело, – ответила та, прибегнув к моей тактике.
А жаль, потому что мы с Джастином на самом деле хотели знать правду. Вероятно, про нас она думала то же самое.
– Таким красавицам следует держать планку по-выше.
Дочь обдала Зеда ледяным взглядом.
– Правда? Что это, совет профессионального придурка? Сначала похищаете нас, а теперь учите жизни?
На лице Зеда опять появилась улыбка. И если смех Мика пугал, то она приводила в ужас.
Зед откинулся назад и положил вилку поперек тарелки.
– Рушить семью – нелепая глупость, – сказал он наконец.
Потом посмотрел на меня, и в его глазах я увидела всё. Решимость и сожаление.
Мы были покойниками.
Завтра в три они получат выкуп и убьют нас. Ничего личного. Просто работа. Особенно когда в деле коммандо с татуировкой оскаленной кобры на голове.
Никто больше не сказал ни слова.
Зед удалился. Мы убирались на кухне. Радар пришел обедать и сунул две таблетки метадона под свою салфетку. Я забрала их, вернувшись со свежими булочками, и проглотила всухую подальше от чужих глаз, пока ставила остатки пастушьего пирога в холодильник. Все-таки гидрокодон лучше, с горечью подумала я.
Мик отвел нас обратно в камеру. Опять без хомутов на руках. Опять с иллюзией свободы.
Семья ходячих мертвецов.
Когда я обернулась на захлопнувшуюся за нами дверь, он широко улыбнулся. Потом подмигнул, покрутил языком и беззвучно сказал: «Скоро».
Посмотрел на вечно следящий видеоглаз и исчез.
* * *
Эшлин уснула в считаные минуты. Забралась наверх и отключилась. Ей нужно было отдохнуть. А нам с Джастином – поговорить.
– Нас не отпустят, – сказала я без всякого вступления, беспокойно усаживаясь на нижние нары. – Возьмут деньги и убьют.
– Чушь, – ответил Джастин.
Он лежал на спине, заложив руки под голову и глядя перед собой.
– В деле они не новички. Девятью миллионами рисковать не станут, – объяснил он.
– А где логика? Они что, испарятся со своими долларами? Какой смысл оставлять нас в живых после денежного перевода? Мы по-прежнему будем в тюрьме. И по-прежнему в их власти.
– Мы будем в аппаратной, где они до нас не доберутся. С Зедом я договорился. Завтра в назначенный срок мы позвоним на мой мобильный с телефона Радара. Ответит, скорее всего, какой-нибудь федеральный агент в Бостоне. Мы увидим его, он – нас. Визуальное подтверждение. Потом ты, я и Эшлин перейдем в аппаратную и закроемся. Во время денежного перевода будем в безопасности. Как только сумма поступит на счет, Зед и его команда уедут. Нам останется дождаться местную полицию. Нас отвезут в Бостон, и мы вернемся к нормальной жизни.
– А если в выкупе откажут? Как мы узнаем или обговорим…
– Таковы условия Зеда. Он хотел все упростить. Вообще-то я с ним согласен. В случае ультиматума давление на страховщиков растет.
– Но если они не заплатят…
– Заплатят, Либби. Обязаны. Мы отправили запрошенное доказательство, договор не просрочен. Вдобавок федералы их заставят. Все заинтересованы в том, чтобы завтрашняя операция прошла по плану. Поверь мне, через день этот кошмар будет уже позади.
Я внимательно смотрела на мужа. Меня одолевали сомнения. Руки дрожали. Метадон должен был приглушить симптомы ломки, но мрачный настрой не отпускал.
– Мы так и не знаем, почему нас похитили, – буркнула я.
– Какая разница?
– Тебя избили!
– Не смертельно.
– Эшлин в шоке.
– Она сильная девочка.
– Как ты можешь быть таким хладнокровным…
Джастин так резко сел и повернулся ко мне, что чуть не ударился головой о верхний ярус.
– Все еще не доверяешь мне, Либби?
Я раскрыла рот, но не нашла что ответить.
– Мы поедем домой. Остальное неважно. Что бы ни случилось, завтра в три вы с Эшлин отправитесь в Бостон. С вами все будет хорошо.
И тут я поняла причину своей тревоги. Постановка его плеч, его тон были хорошо мне знакомы. Муж принял решение. В пользу жены и дочери. Наплевал на собственную безопасность.
– Не надо валять дурака, – произнесла я. – Мы вернемся вместе. Мы семья.
– Семья? – Он скривил губы в улыбке. – Я изменял жене и не подозревал, что творится с моей несовершеннолетней дочерью. Сама понимаешь, Либби, без меня хуже не будет.
– Не смей так говорить. Ты нужен Эшлин!
– А тебе, Либби? Что нужно тебе?
Я хотела сказать, что мне нужны мы. И что, если мы вернемся, все устаканится. Но в картинах будущего я видела драгоценный оранжевый флакон, наполненный до отказа новенькими белыми таблетками…
Зед был прав. Рушить семью – нелепая глупость, но именно ее мы и совершили. Воевали друг с другом. Предавали друг друга. Ради чего?
Дома вместо утешения мы теперь найдем только обломки нашей жизни.
Глаза заволокло слезами. Я смотрела на мужа. Этот человек причинил мне боль.
Этому человеку я лгала в ответ. Неожиданно для себя я заплакала. По дому, который у нас когда-то был. По браку, который я хотела строить вместе. По будущему, которое надеялась дать своей дочери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});