недостатки.
Я бы сходила поплавать утром, несмотря на холод, но у меня нет сил. Поэтому вместо этого я споласкиваю чашку в раковине и направляюсь в ванную в надежде, что душ поможет мне проснуться, поскольку кофеин, похоже, пока не оказал никакого эффекта.
Встроенный душ, который Зак установил этим летом, приносит ему дополнительные очки бойфренда, пока я стою под струями горячей воды. Я расслабляюсь и не думаю о том, что мне предстоит сегодня вечером сидеть в кабинете директора Майкла.
Клянусь, мне, должно быть, мерещится всякое, иначе почему, когда я поднимаю глаза, я вижу, как ручка на двери ванной медленно поворачивается. Во мне поднимается паника.
У кого есть ключ?
Что они здесь делают?
Почему они пришли сюда?
Я лихорадочно пытаюсь схватить полотенце и прикрыться, когда дверь приоткрывается и появляются белые кроссовки Nike.
— Эй? — кричу я.
На дверной косяк опирается татуированная рука. Я узнала бы эти загорелые и красивые руки где угодно. Я мгновенно чувствую головокружение от волнения при виде его, пытаясь понять, действительно ли это он или кофеин так повлиял на меня.
— Ч — что ты здесь делаешь? — запинаюсь я, когда он заходит в ванную. Он одет в черные джинсы, черную толстовку “Scorpions” и кепку задом наперед. Когда он осматривает меня с головы до ног, сексуальная улыбка растягивает его губы.
Пар наполняет комнату, когда мы на мгновение впитываем друг друга. Прошло всего пару дней с тех пор, как мы попрощались, но по тому, как моё тело дрожит, а сердце учащенно бьется, я знаю, что отношения на расстоянии убивают нас обоих.
Тишина продолжает растягиваться между нами из — за шума струй воды, когда он одним быстрым движением снимает толстовку через голову, прихватив с собой футболку. Я прикусываю нижнюю губу, наблюдая, как он расстегивает пуговицы и вылезает из джинсов.
Его член твердый, очень твердый. Его боксерские трусы едва вмещают его огромный член, и всё это время он не сводит с меня своего разгоряченного взгляда. Шагнув ко мне, он сжимает свой член и начинает водить кулаком вверх — вниз, демонстрируя свой пирсинг.
Он все еще не произносит ни слова, когда заходит в душ, чтобы присоединиться ко мне. Я отступаю, и холодный кафель создает пугающий контраст с моим разгоряченным телом. Он зажигает огонь в моей душе тем, как смотрит на меня, и я представляю, что делаю то же самое с ним.
Я прижимаюсь спиной к стене, он кладет ладонь мне на голову и наклоняется, чтобы прошептать на ухо.
— Первое, что я собирался сделать, когда приеду сюда, это раздеть тебя, — он бросает оценивающий взгляд на моё тело. — Но облегчила мне работу, дав больше времени заняться именно тем, к чему я так отчаянно стремился с тех пор, как ты уехала.
— Как ты сюда попал? Я думала, у тебя выездная игра? — спрашиваю я, всё ещё с трудом веря, что он не галлюцинация.
— Ночной рейс. У нас два выходных, и завтра вечером я отправлюсь в Цинциннати, — он целует уголок моих губ, своё любимое местечко. — Двадцать четыре часа с тобой.
Смотря в его притягательные глаза, я медленно качаю головой.
— Ну, может быть, прямо сейчас, да. Но прошлой ночью я приняла решение.
Он берет бутылочку с шампунем и выдавливает немного на ладони, прежде чем втереть его в мои длинные волосы.
— Да, и что же, Ракета?
Я притягиваю его голову к себе, прижимаюсь губами к его уху, на моём лице появляется неконтролируемая улыбка.
— Сегодня я увольняюсь с работы и переезжаю в Сиэтл, чтобы быть с тобой.
В одно мгновение его губы оказывается на мне, его язык проникает в мой рот, прежде чем он отстраняется и проводит своими грубыми ладонями по моей макушке и вниз, к затылку.
— Переезжай ко мне, Луна. Я не хочу, чтобы ты была где — то ещё, кроме как со мной — в нашей постели, в нашем доме. Я могу позаботиться обо всём.
Вспоминая мой разговор с Рейчел прошлой ночью, я целую его в нижнюю часть подбородка.
— Я не хочу быть нигде, кроме как с тобой. Если ты меня примешь.
— Ты издеваешься? — он притягивает меня в свои объятия, и я обхватываю ногами его талию, опуская руку на его всё ещё твердый член. Прислонившись спиной к холодной кафельной стене, я направляю его внутрь себя, и когда он медленно погружается, мы оба ахаем от того, как я сжимаю его, и от ощущения наполненности.
— Ты трахнешь меня, как хороший мальчик?
Он проводит языком по нижней губе.
— Я собираюсь сильно кончить в твою киску.
Отрывая меня от плитки, он полностью удерживает мой вес, удерживая меня над своим членом. На его губах появляется дерзкая улыбка.
— Ты хочешь вернуть свой член, Ракета?
Моё нутро пульсирует от желания.
— Не играй со мной, Эванс.
Он приподнимает бровь.
— Лучше привыкай к играм. Теперь ты застряла со мной.
Он опускает меня обратно на свой член, и я вскрикиваю от удовольствия, когда он снова и снова входит в меня, держа за бедра. Его пресс и торс напрягаются подо мной, и я не могу удержаться от улыбки при виде этого.
— Нравится то, что ты видишь?
— Ты такой чертовски сексуальный, — с придыханием выдавливаю я из себя.
— Это единственный член, который ты когда — либо получишь, и я буду погружать его в тебя каждый чертов день.
Обхватив его за шею, я прижимаюсь лбом к его лбу, когда мощный оргазм пронзает меня.
— Я люблю тебя. Так сильно.
Он целует меня в ответ.
— Не могу дождаться, когда ты оставишь клеймо на моей жизни. Покрась все стены в нашей квартире в ярко — розовый цвет, потому что ты стерла все следы серости из моего сердца.
ЗАК
— Держу пари, что ты потом пожалеешь об этом решении.
— И почему же? — я смотрю на неё, сидящую на пассажирском сиденье своей машины, которую я предложил вести, поскольку до сих пор она понятия не имела, куда я её везу.
— Потому что боулинг — это моя специальность.
Я переплетаю её пальцы со своими и бросаю на неё жалостливый взгляд.
— Детка, я не забыл, как плоха ты была в старших классах. Мы поднимали для тебя бортики.
Она смотрит вниз на наши соединенные руки, а затем прямо мне в глаза, на её лице появляется слегка искаженная улыбка, когда она обхватывает мой подбородок одной рукой.
— Я присоединилась к команде по боулингу в колледже. И ещё, — она указывает