— Да! Войдите! — крикнул Славик.
Дверь отворилась, в хату вошла Нинка, а за ней… Лена!
— Ну ты даешь, братик, поставил всех на уши! Дурак самый настоящий, нашел с кем пить! С алкашом!
— Спасибо тебе, сестричка… предательница! — мрачно усмехнулся Славик. — Тебе еще один музыкальный центр пообещали в подарок, да?
— Славик… — Лена шагнула к нему, нервно сжимая ладони. — Я прилетела к тебе…
— А нам и на хрен не нужны такие миллионерши! — резко заявил Буровик. — Своих баб хватает. Чё те тут нужно? Чё ты приперлась сюда со своими миллионами? Купи на них качка тупого, Тарзана какого-нибудь, и балдей с ним, поняла?
— Что ты мелешь, вонючка?! — закричала Нинка. — Пьянчуга несчастный!
— Угомонись, сестренка, — сказал Славик. — Я тебе запрещаю так говорить о Сереге. Что ты знаешь о нем?
— Ты тоже заражена этим вирусом, деточка! — заорал Буровик. — Хочешь продаться подороже? Ну и — вперед!
— Славик, я прилетела…
— Улетай обратно, Лена. Могла бы просто поговорить со мной… через Федора. У меня все нормально и без тебя.
— Я просто хотела сказать, что… я не изменила тебе, правда. Клянусь. Но все так глупо получилось, я, конечно, виновата…
— Что ты вешаешь тут лапшу на уши? — Буровик растянул мехи баяна и заиграл «Прощание славянки». — Улетай, детка, улетай!
— Славик! Ты что, совсем с ума сошел? — закричала Нинка.
— Славик, мы можем хотя бы поговорить? — всхлипывая, пробормотала Лена. — Я все же летела сюда…
— Нет, все разговоры закончены, — сказал Буровик, сдвинув мехи баяна. — Валите отсюда, и поскорее! И своим миллионерам-папашам передайте — вас тут не ждут!
Славик растерялся, слушая эти речи. Ни черта понять нельзя. Ленка приехала за ним, прилетела… Но — с папой, на вертолете! Буровик откровенно хамит ей, а останавливать его почему-то не хочется.
Колчин одобрительно кивнул, увидев длинный стол в просторной гостиной Марины Луговой.
— Хорошо живете, господа станичники, — заявил он. — Честно скажу, не хуже, чем москвичи. Хотя я туляк.
Пастухов на правах хозяина усадил за стол чету Недосекиных. Место во главе стола определили дорогим гостям, Колчину и Авдюшкину, справа от них сидели Недосекины, слева — хозяева дома, ну а остальные гости пусть сами разбираются, где кому сидеть.
— Да, Афанасий Егорович, у нас тут не хуже, чем в Москве, горячая вода имеется, ванная, все как положено. И виноград во дворе гроздьями висит над головой. А какой огород, вы бы видели! Тут же земля — палку воткни, зацветет! — важно сказал Пастухов.
— Это, конечно, Кубань… Ну а где же наши дети?
— Нинка скоро приведет их, — заверила гостя Саманта.
Бочаров с Оксаной примостились в самом конце стола, да они на другое и не претендовали, тут же все большие начальники. Марина, приобняв Колчина, подвела его к стулу во главе стола, другой уже занял Авдюшкин.
— Дорогому гостю — почетное место. Рядом с уважаемым Семеном Ивановичем, пожалуйста, садитесь.
Колчин вежливо отблагодарил добрую хозяйку, поцеловал ей ручку и отказался. Взял свободный стул, поставил его между стульями Недосекиных.
— Я уж со своими… родственниками, так сказать, — объявил он. — Володя, ты не возражаешь, не ревнивый? Ну вот и ладненько, а туда садись ты, Петр Андреевич. Раз начальник местный, так и сиди на своем месте.
Ксения Сергеевна подвинулась на освободившееся место Засядько, и порядок за столом был восстановлен. Владимир Недосекин держался скованно, с одной стороны, не мог понять, где сын, почему исчез из дома, хотя его предупредил сам Засядько, а с другой… Если Славик не захочет возвращаться к Лене, что тогда будет? Выгонят отсюда? Афанасий вроде как свояк, но он же на вертолете прилетел, со своим телохранителем. А ну как Славик упрется и не захочет говорить с женой, такой большой и важный бизнесмен и наорать может, и вообще!.. Ксения Сергеевна разделяла сомнения мужа.
Марина сама наполнила тарелку Колчина закусками, взглядом велела Ксении Сергеевне тоже не стесняться, поухаживать за мужем. Застучали серебряные ложки, черпая из хрустальных и фарфоровых мисок салаты, огурцы и прочие закуски.
Засядько встал, поднял свою рюмку.
— За наших дорогих гостей! — провозгласил он. — Чтобы все их желания сбылись, чтобы уехали они из нашей станицы веселыми и счастливыми!
Звон хрусталя наполнил просторную гостиную, его сменили сдержанные покряхтывания и стук вилок о фарфор.
— Вкусно, очень вкусно, — кивал Колчин, налегая на солонину и копченый окорок. Икру, осетрину и семгу он и дома всегда мог позволить себе, а вот эти кубанские блюда… Деликатесы, что и говорить! — Я вот посмотрел на вашу станицу, да и подумал: а не приехать ли мне с женой сюда на недельку в отпуск?
— Конечно, Афанасий, приезжайте, — торопливо отозвалась Ксения Сергеевна. — У нас весной очень красиво, когда сады цветут. А сады у нас и вдоль дорог тоже — все улицы в цвету. И летом тоже хорошо, овощи, фрукты всякие спеют…
— Рыбалка хорошая, весной и летом посидеть утром на озере с удочкой — класс! — сказал Недосекин. — Да и поймать на уху можно, озеро у нас чистое, рыба, как говорится, без всяких там вредных примесей…
— Ну так за это мы и по второй выпьем, — по-хозяйски решил Засядько. — Чтобы Афанасий Егорович весной или летом к нам приехал, мы всегда рады гостям.
Колчин согласно кивнул, мысленно отметив, что отстал он от жизни, да, отстал. Дача, офис, производство, Москва… Дальние страны, роскошные отели. А в российские деревни с черными, покосившимися избами, с домами, которые давно требуют ремонта, — что ж… Понятно, что там бедность и нужда, но всем же не поможешь. Но оказывается, в этой вот станице, по-русски — деревне, понимаешь, люди живут хорошо! Двухэтажные коттеджи у них, иномарки, улицы асфальтированные, да и просто дома тоже хорошо выглядят, вон у Недосекиных вполне приличный дом, хоть и без ванной. Ксеня и Владимир — простые рабочие, а живут хорошо, и погреб у них полон всяких солений, маринадов и копчений, и комната для каждого ребенка имеется. Отстал… Вот ведь она, истинная Россия, не в Москве, а тут! Такими винзаводами да фермами и станет богатеть, народ-то способный, трудолюбивый, и если начальство не дураки и воры, так может себя прокормить, и еще как!
Но где же дочка? Почему так долго не приходит? Оно, конечно, непростой у них там разговор, но пора бы уже и решить все свои проблемы.
— Дурак, вставай, хватит водку пить! — кричала Нинка, дергая брата за рукав. — Иди, там же люди вас ждут, все собрались у Марины!
Славик яростно скрипнул зубами. Да что ж его все время принуждают?! Они там собрались, давно решили, что никуда он не денется, придет с повинной, и все станут хлопать: «Ай, молодец какой, все сделал как надо!» Им надо! А его кто-то спросил, хочет он этого или нет? Наверное, хочет, но не в угоду другим людям!