Приглашенные проходят между двух шпалер лейб-казаков в красивых бешметах и «арапов», то есть придворных негров в больших тюрбанах. Эти арапы являлись своего рода традицией…
Церемониймейстеры деловито скользят по залам. Знаком их должности является жезл — длинная трость черного дерева с шаром слоновой кости наверху, двуглавым орлом и бантом андреевской ленты.
Два слова об офицерах, приглашенных на придворный бал. Я участвовал в балах трех царствований, так что могу говорить о них с полным знанием дела.
Офицеры обыкновенно не получали личных приглашений. Полку сообщалось, что надлежит прислать столько-то танцоров. Для конной гвардии это число равнялось пятнадцати, по крайней мере в мое время. Командир полка назначал кандидатов по своему усмотрению. Счастливчики являлись накануне бала к старшему в чине полковнику, который давал надлежащие указания.
— Это, знаете, не забава… Вы не думайте там веселиться… Вы состоите в наряде и должны исполнять служебные обязанности… Танцуйте с дамами и занимайте их по мере возможности… Строго запрещается держаться группой в одном месте… Рассыпайтесь… рассыпайтесь… Поняли?
Тетка нашего командира была в это время гофмейстериной. Она только тем и занималась, что следила за молодыми офицерами. Если ей кто понравится, она посылала личное приглашение на концертный или эрмитажный бал. А если кто очень понравится, то приглашала к себе на балы, где была отчаянная скука.
Лично я ей понравился… Меня тотчас же записали в реестр церемониальной части, и я стал с этого момента получать личные приглашения, как нечто мне полагающееся.
Не все были удачливыми. Один юный мой товарищ попал на замечание из-за княжны Долгоруковой, впоследствии вышедшей замуж за Александра II. Княжна была хороша собой, и мой приятель, сам того не заметив, провел около нее целый вечер. На следующий день его немедленно вызвали к начальству.
И было ему сказано:
— Тебя представили княжне Долгоруковой… Ты мог и, скажем, должен был пригласить ее на вальс… Но афишироваться целый вечер? Это просто невероятно… Разве ты не знаешь, каково ее положение при дворе… Ты позоришь полк… Ступай и намотай себе это на ус…
Всякий поймет, почему у меня сжималось сердце, когда я первый раз отправлялся на бал…
Но возвратимся к нашему описанию.
ПРИДВОРНЫЕ БАЛЫ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Приближается торжественный момент. Их Величества выходят из Малахитового зала.
Оркестр играет полонез. Церемониймейстеры трижды ударяют своими жезлами. Арапы раскрывают двери Малахитового зала, и все склоняются.
В те времена императрице Александре Федоровне было около 30 лет. Была она очень хороша собой. Царица очень любила крупный жемчуг: одно из ее колье доходило чуть не до колен.
Сестра императрицы Елизавета Федоровна была более стройной, хотя на 8 лет старше. Любила она надевать на свои золотистые волосы диадему с кабошоном — изумрудом посередине (камень был в три квадратных сантиметра…).
Остальные великие княгини появлялись в своих фамильных драгоценностях с рубинами и сапфирами. Цвет каменьев должен был соответствовать цвету платья: жемчуга и бриллианты или рубины и бриллианты — при розовых материях, жемчуга и бриллианты или сапфиры и бриллианты — при голубых материях.
Придворный полонез являлся настоящим священнодействием. Государь шел в первой паре под руку с женой главы дипломатического корпуса. Великие князья распределяли между собою жен остальных дипломатов, а послы шествовали с великими княгинями. Обер-гофмаршал, окруженный церемониймейстерами, — каждый с жезлом в руках — шел впереди царя и делал вид, что прокладывает ему путь. После первого тура происходил обмен дамами, причем строго соблюдался ранг каждой из них. Количество туров зависело от того, сколько дам приглашено Его Величеством. Приглашенные, кроме перечисленных мною лиц, в полонезе участвовать не имели права.
После полонеза начинался вальс. В те времена вальс танцевался в два па — не так, как теперь. Лучший танцор гвардии открывал бал с девицей, заранее назначенной. Зал был необычайных размеров, но и приглашенных было немало. Все они теснились вперед, чтобы лучше наблюдать высочайших особ: вследствие этого свободное место посреди зала постепенно суживалось. При Александре II дирижером балов обыкновенно был барон Мейендорф, Конного полка; он брал своим помощником меня. Мне, конечно, приходилось заботиться о том, чтобы для танцующих было достаточно места… Я приглашал какую-нибудь барышню, достаточно дородную (например, М. Васильчикову), и мы вместе с нею заставляли зрителей потесниться. Была еще барышня Гурко, очень опытная в этом отношении. Зрители невольно отодвигались к украшенным портретами стенам.
Если какая-нибудь великая княгиня желала танцевать, то она поручала своему «кавалеру» привести указанного ею молодого человека. Но, в виде общего правила, великие княгини в «легких» танцах не участвовали. Исключение составляла только дочь Владимира Александровича Елена Владимировна. Она очень любила танцевать вальс, и ее можно было пригласить без особых формальностей. Мы все были поголовно в нее влюблены.
Лакеи обносили приглашенных конфетами, прохладительным питьем и мороженым. В соседних залах высились глыбы льда с кадушками шампанского. Было бы совершенно невозможно перечислить, даже приблизительно, лакомства, фрукты и печенья, которые громоздились на столах, украшенных пальмами и цветами.
Когда дело шло о концертном или эрмитажном бале, целый ряд зал оставался пустым. Можно было взять свою даму под руку и провести ее по бесконечной анфиладе дворцовых помещений. Вдруг вы оказывались вдали от танцев, от светских пересудов и от бальной жары. Едва освещенные, эти залы казались более интимными, более уютными… Так можно было идти почти полчаса. Это была странная, жуткая сказка, сделавшаяся действительностью. Невольно рождался вопрос, сколько еще раз придется увидеть это небывалое зрелище.22
После мазурки (во время коей государыня стоит около портрета Николая I и разговаривает со своим «кавалером», важным, но не очень старым офицером гвардии) Их Величества переходят в зал, где приготовлен ужин. Впереди, само собой разумеется, шествуют церемониймейстеры.
Стол высочайших особ накрывался на особой эстраде, и все приглашенные рассаживались спиной к сцене, так что публика, проходя через зал, могла видеть каждого ужинающего. Старшина дипломатического корпуса садился направо от государя, налево садился великий князь Михаил Александрович, в то время наследник престола. Остальные великие князья и великие княгини размещались в соответствии с их рангом вперемежку с дипломатами и первыми чинами двора, армии и гражданской службы. Без андреевской ленты за этот стол попасть было трудновато.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});