— Ерунда, — возразила Виллоу.
— Нет. Это чистая правда. Все, что Вулф сказал обо мне вчера вечером, тоже правда. Я вынудила его пойти на эту женитьбу. Он мечтал о западной женщине, такой, как ты. А получил он в жены аристократку, которая не могла даже причесаться.
Джессика улыбнулась при виде смятения на лице Виллоу.
— Расческа была так же непривычна для моих рук, как золотая монета для нищего.
— Господи милостивый, — прошептала Виллоу.
— Но я учусь, во многом благодаря тебе. — Джессика погладила Виллоу по голове. — Отдыхай. Тебе потребуются силы, чтобы подарить миру ребенка Калеба.
Виллоу повернулась и посмотрела в окно. Видны были лишь гнущиеся под порывами ветра деревья.
— Они не услышат выстрелов, — сказала она спокойно. — Ветер дует в нашу сторону.
Джессика в душе согласилась с этим, однако все же вышла на крыльцо. Ветер вырвал из ее рук дверную ручку, и дверь громыхнула о стену. Воздух был полон ледяной пыли. Трясясь от холода, она подняла карабин — подарок к свадьбе, которой никогда не должно было быть. Серебряная и золотая инкрустация поблескивала в сумеречном освещении.
Джессика трижды выстрелила вверх, сделала паузу и снова дала три выстрела. Озябшая до костей, она вернулась в дом. Не без труда ей удалось закрыть дверь, преодолев сопротивление пронизывающего насквозь ветра.
Некоторое время Джессика постояла в гостиной, собираясь с мыслями, затем начала действовать.
Она вычистила и вымыла острые портновские ножницы, завернула их в чистое полотенце и положила поверх чистых одеял, которые Виллоу с такой любовью приготовила для новорожденного. Мысль, что ей придется заворачивать в них крохотный трупик, повергла Джессику в отчаяние. Она видела приготовленное для малыша белье и любовно сработанную колыбельку. Она видела нежность Калеба и радость Виллоу, когда он клал ей руку на живот и прислушивался к движению внутри.
«Прошу тебя, господи, о том, чтобы младенец родился живым».
Ветер сотрясал, дом, вселяя холод в душу Джессики. Внезапно она взяла книгу и стул и подошла к Виллоу.
— Моей матери помогало, когда я ей читала, — сказала она с напускным спокойствием. — Если тебе это не по душе, я посижу молча, пока не понадоблюсь тебе.
— Пожалуйста, — быстро сказала Виллоу напряженным голосом, — почитай.
— Старайся не задерживать дыхания при появлении боли, — посоветовала Джессика. — Иначе будет хуже.
Джессика начала читать «Сон в летнюю ночь». Время отсчитывалось схватками, которые наступали все чаще и чаще и продолжались все дольше, пока промежуток между ними не уменьшился до считанных минут. Позывы сделали тело роженицы жестким, она хрипло стонала.
— Старайся не сопротивляться, — подсказала негромко Джессика. — Роды сильнее женщины. Она не в силах помешать им. Мы можем только принять в них участие вместе с младенцем.
Виллоу медленно расслабилась, несмотря на неотпускающую боль.
— Вот, — подала ей Джессика кожаную полоску, вынимая ее из кармана. — Положи ее между зубами.
Никто из женщин не слышал, как открылась передняя дверь. Не слышали они и голоса Калеба, окликающего Виллоу. Джессика узнала о его появлении только тогда, когда пара рукавиц, надеваемых во время верховой езды, шлепнулась на пол у ее ног и огромная мужская рука протянулась мимо нее к Виллоу.
— Нет! — вскрикнула она решительно, загораживая Виллоу. — Прежде как следует помойся! Ничто грязное не должно касаться ее или ребенка, иначе есть риск лихорадки.
Калеб сгреб брошенные рукавицы и выбежал из комнаты. Вернулся он еще влажный после мытья, от него пахло мылом, и на нем не было ничего, кроме чистых бриджей. Всю операцию, связанную с умыванием, он проделал в мгновение ока.
Виллоу издала негромкий стон, когда схватка достигла пика. Открыв глаза, она увидела Калеба, застегивавшего бриджи. Она виновато отпустила руку Джессики, вынула изо рта кожаный ремешок и спрятала его под покрывало.
Но она оказалась недостаточно проворной. Да и мало что могло укрыться от зорких глаз Калеба.
— Я говорила Джесси, что не надо стрелять, — объяснила Виллоу. — Кобылы…
— Вулф занимается ими, — перебил ее Калеб, доставая рубашку. — А что насчет стрельбы?
— Я попыталась вызвать тебя, когда у Виллоу начались роды, — сказала Джессика, смачивая влажной тряпочкой лицо Виллоу.
— Я не слышал никаких выстрелов.
Джессика посмотрела в окно. Было еще довольно светло. Ветер все так же буйствовал. Никто из других мужчин пока не возвращался.
— А как же ты узнал, что нужно прийти?
— Я услышал, как Виллоу звала меня.
Джессика озадаченно посмотрела на Калеба, но его глаза были направлены на жену. Он стоял на коленях перед кроватью в небрежно застегнутой рубашке. Но на это обратила внимание лишь Джессика, сам же Калеб, нагнувшись к Виллоу, что-то тихонько шептал ей, гладил волосы и улыбался с такой нежностью, что у Джессики перехватило в горле, а в глазах появились слезы.
При очередной схватке Виллоу ухватилась за руку мужа. Она пыталась сдержать крик, но хриплый стон подавить в себе не могла.
— Давай, давай! — просил Калеб. — Кричи, ругайся или плачь. Лишь бы помогало!..
Виллоу покачала головой.
Когда схватка миновала, Джессика вытащила кусочек уздечки, который Виллоу спрятала под покрывало. Она положила его рядом с Виллоу.
— Я приготовила это и держала поблизости, потому что знала: пригодится, — сказала Джессика. — Если ты не будешь кричать или пользоваться этой кожей, я попрошу Калеба уйти. Меньше всего сейчас ты должна думать о том, чтобы не расстроить мужа. Он вселил младенца в твое тело. Он должен разделить твою боль и твою радость.
Виллоу сжала рот, явно не желая согласиться с этим.
Калеб поцеловал жену и сказал ей что то на ухо.
— Я не хотела беспокоить тебя, — ответила Виллоу. — Ведь ты страшно расстраиваешься, даже если я обожгусь, когда готовлю обед.
Калеб поднес к губам ее руки и нежно их поцеловал. Затем взял полоску кожи. На ней отчетливо виднелись следы от зубов. Он сжал ее пальцами.
— Если бы я мог рожать вместо тебя, я бы согласился, — произнес он хрипло.
— Я знаю… То, что ты у меня есть, очень помогает мне.
И это была сущая правда.
Джессика видела, что, несмотря на силу схваток, напряженность в лице Виллоу несколько уменьшилась. Когда Калеб наклонялся и что-то шептал жене, она одаривала его улыбкой, а глаза ее светились любовью.
Острая боль пронизала тело Виллоу. Калеб почувствовал, как напряглись ее мышцы. Не говоря ни слова, он подал ей полоску кожи. Она положила ее между зубами, когда новая схватка сотрясла все ее тело.