Какая же тварь мне попалась для эксперимента!
Надеюсь что эта тварь – исключение из рода человеческого.
Ну ладно.
Повторим эксперимент.
Теперь слегка отлупим его по заднице.
Он сразу начинает визжать, приседать на четыре лапы, иногда огрызается. Но не сильно.
Потом жалобно смотрит в глаза весь вечер. И я понимаю – этого он не любит!
Ну что же, Давайте дадим ему что-то вкусненькое!
Только осторожно!!!! Эта тварь может пальцы откусить!
И он действительно кидается на еду как стрела. Он ест её – с большим аппетитом, почти не пережёвывая.
– Голодненький мой, бедненький мой – приговариваете Вы кормя его.
А теперь, после еды, мы погладим его!
Ой! Какой ужас! Он же укусил меня! До крови!
Тварь злопамятная…,
Смотри как за палец меня цапнул! Чуть не откусил!
После этого ещё насрал возле стула.
Повернулся задом ко мне и заснул. Тварь.
Нет. Перекармливать эту тварь нельзя.
Помните это всегда.
Она всегда должна быть полуголодной. Иначе весь пол в гостиной изгадит.
Потом не отмоете.
В общем и вся инструкция.
Так что помните – если завели Вы у себя эту тварь то понапрасну не лупите. А то она становится злобной.
И не перекармливайте. А то она тупеет.
И не жалейте.
Пусть она что-то просит у Вас все время.
Только тогда Вы получите настоящее удовольствие от неё.
И помните.
Не протягивайте ей пальцы.
Может откусить.
Противостояние
В детстве я любил стрелять с рогатки, обзываться, плеваться. А если мне удавалось подслушать разговоры взрослых прячась под одеялом – значит день был прожит не зря.
Как стрельба с рогатки может конкурировать с подслушиванием?
Может! Уверяю Вас!
Конечно, если бы взрослым был такой старый мудак вроде меня сейчас то слушать было бы нечего кроме рассказов про геморрой, растяжение суставов и про маленькую зарплату.
Любой ребёнок услышав меня под одеялом проклянёт тот день когда он решил подслушивать мои беседы.
Но мне в детстве повезло.
Вот лежу я на топчане в сельской хате, во дворе метёт снег а я притворяюсь что сплю. В комнате находится ещё трое. Мой дед и его двое братьев.
– Эх, зарядить бы ружье и пальнуть в небо! – Мечтательно говорит дед. Его брат Григорий наливает в стакан самогон.
– А вчера у меня сердце останавливалось. – Задумчиво бормочет он и пьёт залпом самогон.
– И что же ты делал?
– Ударил кулаком себе в грудь… слышу – снова пошло.
Братье понимающе кивают головами.
И ещё наливают самогона.
– За твоё здоровье!
После чего начинается неторопливый разговор.
Все три брата воевали на войне, все имеют награды, один из них даже кавалер всех трёх орденов Слава.
Но разговор за столом о другом.
– Помнишь Петро как мы свинью убивали?
И братья оживают.
Как они её убивали – я понял из дальнейшего разговора. Тот брат что кавалер орденов Славы привёз с войны парабеллум.
– Новенький – похвастался он братьям.
И через несколько недель пошёл с ним в сарай. Убивать свинью.
Полупьяный разговор братьев вдруг становиться тихим. Я знаю – тут начинается самое интересное. Осторожно выглядываю из под одеяла и прислушиваюсь.
Разговор перескакивает то про свинью то про что-то ещё про что я не слышал ранее. И говорят они про это очень тихо, как будто боятся что кто-то услышит.
Но я – слышу.
– Бандеровскую сотню капитан Степанов нашёл под конец осени. Она пряталась в бункере, недалеко от того места где дорога из леса выходила к старому кирпичному заводу. Помнишь? На околице посёлка.
Другой брат что-то переспрашивает его.
– Нет – отвечает дед. И продолжает.
– Выходите гады! – Крикнул в люк бункера капитан а оттуда – автоматная очередь в ответ.
И тогда в бункер полетели гранаты.
Десять чёрных гранат со стуком ударились в пол и моментально выстрелы затихли как будто люди внизу поняли что сейчас произойдёт.
Чекисты едва успели отскочить от бункера как раздались несколько взрывов которые тут же переросли в один ужасный взрыв.
Страшный взрыв который повалил на землю чекистов и всех находящихся наверху, вырвал крышку люка и разорвал в клочья всех кто был в бункере.
Братья снова наливают по стакану.
– И что? – Спрашивает кавалер орденов Слава.
– А ничего – отвечает дед. Оказалось что в бункере были только жены бандеровцев. Семеро девок. И двое подростков. В клочья всех их разорвало.
Руки, ноги, головы – всё собрали в мешки и погрузили в машину. Лишь кишки в бункере остались разбросанными по полу.
Тут кавалер орденов Славы выругался.
Пауза.
– А свинью с парабеллума не убьёшь. – Вдруг грустно сказал брат Пётр – она нюхом чувствует смерть. Я семь пуль всадил а она мечется по сараю и визжит. Плачет как ребёнок.
– Вот – вот! – Мрачно сказал дед. – Бандеровский вожак тоже плакал как ребёнок когда узнал что их жён больше в бункере нету.
Они ведь планировали уходить за границу.
И вдруг не получилось. Не хотели уходить без жён. Верили что они живые. Искали их…
Бандеровская армия все активнее уходила на запад.
Нельзя было медлить, но эта бандеровская сотня вместе с командиром как раненный волк металась по сёлам. Искала свих жён что бы забрать с собой.
И не находила нигде.
Но продолжали искать вопреки всему…
Уже уходили на запад последние бандеровские сотни.
И тогда вдруг случилось нечто невероятное. Случилось то чего не должно было случиться.
Бандеровская сотня – вдруг вопреки всем приказам своего командования повернула в обратную сторону – на восток.
И пошла искать своих жён когда уже надежды найти их – почти больше не было.
Сотня искала их в течении месяца а когда наконец выяснили что все женщины мертвы – вконец обезумела. Как лютый зверь чувствуя что умирает от боли сотня кинулась в свою последнюю смертельную атаку. И нанесла удар чекистам в самое больное место.
В одну из ноябрьских ночей бандеровская сотня напала на женское общежитие в котором жили жены и дети командиров войск НКВД.
Что было в голове у командира этой бандеровской сотни в тот момент – никто не знает.
Но теперь уже бандеровские гранаты летели в окна, взрывались внутри здания выкидывая оттуда оторванные ноги и руки.
Как выкидало их когда-то – из бандеровского бункера.
В ту ночь город с ужасом слышал взрывы за взрывами.
Крики и вой человеческий…
И как бандеровские очереди строчили по окнам.
– Кровь за кровь… – лишь шептали чьи-то обезумевшие от боли губы. А пальцы судорожно жали на гашетку пулемёта посылая смерть в чёрные проёмы здания.
После этого – уничтожение бандеровской сотни стало основным заданием местного отделения НКВД. И делом её чести.
В лесу началась настоящая кровавая вендетта смерти между чекистами и остатками бандеровцев. Численность сотни быстро уменьшалась но уничтожить её полностью не удавалось. Дело в том что вожак сотни был из местных, знал леса как свои пять пальцев.
Это помогало ему выжить.
Но и чекисты были упорными. В конце концов прочесывать территорию местных лесов пошёл отряд капитана Степанова который потерял в общежитии дочь, а жена осталась калекой.
И капитан отступать не собирался.
Отряд капитана и бандеровская сотня – как два раненных зверя гонялись друг за другом по окресным лесам. Но в течении месяца почему-то не вышли на друг друга.
Пьяная беседа братьев вдруг замолкла.
Ещё налили. Выпили.
Кажется они совсем пьяные. Мне всё труднее понимать что они говорят.
Но я стараюсь.
– А свинью я все-таки убил… последним патроном. – Вдруг ухмыльнулся кавалер орденов Славы.
Я спрятал пистолет за спину, успокоил её, погладил, что-то говорил ей пока незаметно прислонил пистолет к затылку. И…хлоп!
Но дед как будто не слышит… продолжает говорить о своём.
– Через месяц выпал снег, ударили морозы, помнишь какая зима была в 52? Минус тридцать!
Капитан Степанов с отрядом НКВД из семи бойцов вышел из леса и почувствовал что мороз крепчает. Надо прятаться от него. Иначе хана будет. В первую же хату постучали, какая-то бабка выглянула в окно.
– Кто там?
– Открывай бабка. Свои.
И дверь со скрипом отворилась.
А как зашли в хату – то оторопели. За столом – десять бандеровцев. Остатки из той самой сотни. Что не ушла на запад.
– Забыли охрану выставить – понял капитан. А рука уже тянется к кабуре.
Да только… опоздал он. Из-за занавески на него два автомата смотрят.
– Выставили дозор всё-таки. – Думает капитан и понимает весь ужас своего положения – Бандеровское охранение спряталось не на улице а в доме. И мы попались на их уловку. Всё. Конец.