— Это как обручение, что ли? — уточнил у него я.
— Не совсем, — помотал головой Гарольд. — Ты понимаешь, перстни двух душ — это более тонкая материя. По идее то, что ты его принял, на тебя никаких обязательств не накладывает. Формально не накладывает. Рози сама выбрала тебя, она приняла решение и все обязательства по нему. Отдав тебе перстень, она как бы обещает, что будет верна тебе, что бы ни случилось.
— Фух, — выдохнул я.
— Не торопись, — помахал пальцем Гарольд. — Ты-то перстень взял, а значит, как благородный человек теперь обязан соответствовать. Оберегать ее, хранить верность и попросить ее руки у отца. А если ты этого не сделаешь или, хуже того, вернешь ей перстень, а то и спутаешься с другой, то она будет обесчещена. И останется у нее две дороги — или с обрыва в воду, вниз головой, или в орден сестер-хранительниц, под черный покров. Все. Ну и тебе я не позавидую в этом случае — ты же не только ее опозоришь, но и ее род. Отец у нее — человек решительный, такую обиду не спустит и охоту на тебя откроет по всем правилам. В Центральные королевства тебе дорога точно будет закрыта. Как минимум.
— О как. — Мне снова стало пакостно.
— Но даже если он не станет мстить, то все равно тебе конец, пусть даже и не физический. О твоей репутации можно будет забыть, — безжалостно сказал Гарольд. — Свидетелей было полно, то, что ты принял перстень, факт теперь общеизвестный. А дворянин без репутации — хуже простолюдина. Я же говорю, не очень она честно поступила, не слишком правильно. Видать, сильно в тебя втрескалась, ну или думает, что так оно и есть. Или это какой-то очень далеко идущий план, но ожидать подобного от де Фюрьи, по-моему, глупо. Какой из нее стратег? Правда, нельзя не признать, что рассчитано все очень неплохо — и свидетели и повод. И еще заметь: в любой другой ситуации старший де Фюрьи тебе отказал бы, на что ему зять-барон из медвежьего угла, из какого-то там Лесного предела, но теперь…
— Края, — привычно поправил его я. — Лесного края. Откажет — и хорошо.
— Чего — хорошо? — жалостливо посмотрел на меня друг. — По правилам, в этом случае она должна отречься от своей семьи, от своего рода, и последовать за тобой, куда бы ты ни направился. Она последует, поверь мне. Это тебе не неврастеничка Ромея, тут такой характер, замешенный на древней крови, что будь здоров. Но Гастон де Фюрьи не откажет, она не старшая дочь, да и жизнь ты ей спас, причем при свидетелях. Там у них в семейном уложении по этому поводу специальный пункт есть вроде, мне про это кто-то рассказывал. Какая-то древняя история, с отсечением головы влюбленной паре. Слушай, вот ведь дикие были времена, а?
— Бред какой-то. — Я вытер пот со лба. Мороз — а я мокрый стою, как мышь. — Из-за каких-то побрякушек?
— Перстни двух душ — это не просто побрякушки, — назидательно сказал Гарольд. — На них — благословение богов, это знают все, кроме тебя и, может, еще Фалька. И я не завидую той девушке, которая пустила бы перстни в ход, а после нарушила правила, установленные самими богами. Тебя, может, высшие силы и помилуют, а ее — точно нет.
Глава 16
Это было первое занятие у Ворона, на котором я не столько слушал его, сколько размышлял о том, как быть дальше. И, как я ни крутил ситуацию, выходило одно и то же — моя жадность завела меня в тупик. Польстился на старое золото и большой камешек, вот и получил то, что заслужил.
Как я там думал? «Плаха, топор и палач»? Я явно себя переоценил. Придушат при оказии, да и все. Как только папаша Гастон узнает, кто на самом деле избранник дочери, так сразу даст команду — узнать обо мне все. И отправится неприметный человечек в Лесной край, порасспросить о том, что за личность такая этот самый молодой фон Рут. Ну, предположим, что портрета покойного Эраста нет, не стал бы Йохим фон Рут тратиться на художника, но описать его точно опишут. И я с этим описанием совпаду только в росте, внешне ничего общего между нами нет. Ну, еще цвет волос одинаковый, ладно.
Да и просто — на кой Гастону зять в виде третьего сына занюханного барона из какой-то глуши? Нет, меня даже не придушат, я погибну при несчастном случае. Лестница подо мной проломится, или пойду купаться и утону. И все для того, чтобы Рози не убивалась сильно и сдуру к сестрам-хранительницам не подалась, больных проказой лечить, не жалея себя. А так — ну что, бывает. Утонул и утонул. Жалко парня, но Рози тут вроде как и ни при чем. Самое же главное — в данной ситуации она от клятвы освободится, Гарольд это мне потом подтвердил. Несчастный случай снимает узы перстней.
Вот тоже интересно, а подстроенный несчастный случай считается? Не по людским законам, но по уложению богов? Ближе к обеду, сложив все «за» и «против», я понял — у меня теперь есть только один относительно верный путь. Даже не путь, а, скажем так, шанс. И он заключается в том, чтобы максимально быстро выполнить все, что мне поручено мастером Гаем, получить обратно мою жизнь и исчезнуть в никуда. Был барон Эраст фон Рут — и не стало его, пропал навеки, растворился на просторах Рагеллона. Правда, про королевства мне стоит забыть, ну да и шут с ними. Есть северные окраины, есть Лесной край, есть Халифаты… Хотя нет, там законы очень суровые. Там ворам конечности рубят под корешок, это чересчур.
Правда, мастер Гай кто угодно, только не старый добряк, и вероятность, что он меня жалеть особо не станет, ох как велика. На кой ему свидетель? Не до конца понятно, правда, свидетель чего именно, но то, что я именно свидетель, — несомненно. Так что он дунет, плюнет, закипит у меня кровь в венах — и вся недолга. Я уж молчу про то, что надо еще выполнить его пожелание, а это тоже не так уж и просто.
Что примечательно — после этой мысли я почему-то успокоился. Только что идеи скакали в голове, как зайцы по лесу, сердце колотилось так, что вот-вот грудную клетку пробьет — и внезапно снизошло на меня успокоение. Ну да, все плохо. Но это уже есть, деваться теперь все одно некуда. И потом, чего я запаниковал? До инициации еще полно времени, а раньше ее ни отцу Рози, ни Гаю до меня не добраться. Нет им ходу на Воронью гору. Точнее — Гай по идее может меня прикончить и на расстоянии, вот только выгоды ему в этом никакой нет.
И еще неизвестно, чем инициация кончится, может, мне после нее ничего уже будет и не нужно. Народ такие страсти по этому поводу в спальне рассказывает, просто волосы дыбом встают.
Надо заметить, что грядущей инициации так или иначе боялись все, она была, по сути, последним кривым поворотом на дороге к статусу «подмастерье» и одновременно — самым серьезным препятствием к нему. Добро еще, если боги просто отклонят твою кандидатуру и после прикосновения скипетра ко лбу ничего не произойдет. Считай в этом случае, что ты легко отделался, поскольку шансов на то, что ты умрешь на месте, было тоже немало. Если послушать байки, то случалось, что половина проходящих инициацию отдавала в заветный день богам душу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});