Читать интересную книгу Новый Мир ( № 2 2007) - Новый Мир Новый Мир

Валерий Дымшиц. Роман на вырост. — “Народ Книги в мире книг (Еврейское книжное обозрение)”, 2006, № 65.

Рецензия на роман М. Фельзенбаума “Субботние спички” (перевод с идиша В. Чернина, М., 2006).

“Я, Боже упаси, не хочу сказать, что идиш умер. И не только потому, что это расхожая глупость, но и потому, что это простая неправда. Но идиш перестал быть языком нейтрального, а не сектантского социума, языком всех слоев общества. Для тех, кто не связан с хасидскими кругами, идиш все больше становится языком сложной культурной игры, в которую вовлечен пусть не широкий, но достаточно рафинированный круг интеллектуалов, в том числе молодежи. Отталкиваясь от понятия „носитель языка”, можно сказать, что идишем теперь заражаются не дома и не на улице при естественных контактах, эту бациллу прививают себе сами и вполне сознательно. Именно для этих новых „бациллоносителей” написан роман…”

Анастасия Ермакова. Стойкость веселья. — “Знамя”, 2006, № 12 < http://magazines.russ.ru/znamia>.

О книге Марины Бородицкой “Оказывается, можно”.

“Стихи эти сохраняют „стойкость веселья” вопреки всему, что встает за строками: расставанию, боли, тоске. <…> Добрая ирония и печальное озорство создают особую эмоциональную атмосферу; напряженный ритм проживания лирической героиней жизненных событий скручивает строки в тугой жгут, не дающий просочиться в стихи вялости; „дурацкая привычка быть счастливой” спасает от уныния”.

Иеромонах Иов (Гумеров). Правило не для всех. — “Нескучный сад”, 2006, № 5 (22) (сентябрь — октябрь) <http://nsad.ru> .

Интервью публикуется в рамках “Темы номера” — “Притесняют ли в Церкви женщин?”.

“Хочется обратить внимание еще на один отрадный факт, который открывается при внимательном чтении святого Евангелия. Ни одна женщина не участвовала в гонениях на нашего Спасителя при Его земной жизни. Сколько ненависти, хулы, клеветы, злобных преследований было против Господа нашего Иисуса Христа. Все это привело нашего Спасителя на Голгофу. Но ни в одном из этих эпизодов не участвует женщина. Ни одна женщина ни разу не похулила Иисуса Христа. Фарисеи и книжники, знавшие каждую букву Писания, не признавали Иисуса Мессией, а простая женщина-самарянка уверовала в Него как во Христа и проповедовала это всем жителям города Сихарь”.

Виктор Козько. Время собирать кости. — “Дружба народов”, 2006, № 12.

“…Прошлое настигало его, загоняло в заранее расставленные ловушки и западни — сколько их он когда-то обошел, выскользнул из сетей, пользуясь хитростью или силой. Теперь той прежней силы в нем не было. Задора, куража не было. Но он и не помышлял сдаваться, хотя приметил, что на долгой петляющей дороге то ли в будущее, то ли в прошлое его будто бы подменили или выкрали нечто сущное, подсунув, он еще и сам не разобрался, черт знает что. Полностью чужое, что он душил в себе, чего стыдился. Там, где он прежде просто улыбнулся и пошел бы дальше, некто неведомый в нем неистовствовал, требовал крови. Похоже, что в нем обнаружился и пробудился не реализованный до сих пор, — Бог жабе рог не дал, — большой начальник, побивающий человека. И жизнь его стала подобна жизни кота с собакой. Два человека жили сейчас в нем. Один — спокойный и рассудительный, с которым можно было и поговорить, и рюмку принять, — дневной. Другой — несговорчивый и злобный — ночной. Он опасался и того, и другого. Мягкий и кроткий был таким только внешне, а на самом деле — та еще цаца, мог разодрать его, как жабу.

И потому, когда он сегодня ночью услышал голос, позвавший его к себе, голос того самого друга детства, рассказавшего об охоте на мертвых немцев в половодье, он взял весло, отомкнул лодку и погнал ее на другой берег, где, как он рассудил, должен находиться друг. И здесь обязательно надо отметить, что в ту минуту он не знал, что друга на этом свете уже нет, давно ушел, сплыл по той же вешней воде реки Леты. И сам он едва не дал дуба на операционном столе под скальпелем хирурга. Друг же именно тогда и покончил жизнь самоубийством — утопился в речке возле своей хаты. Из той реки, лежа под белой окровавленной простыней, он и услышал его зов. Затрепыхался сомнамбульно и закричал: „Я больше не могу! Не могу! Не могу!” Хирург, когда уже все кончилось, рассказал. Выдрал, избавился от всех трубок, шлангов и капельниц, удерживающих его на этом свете, растребушенный, окровавленный, попытался подняться. Его схватили, грубо повалили на жесткое ложе, откачали. Опять подключили к жизни. Хотя он со страшной, уже неземной, видимо, силой отбивался. А матерился — сестры падали со смеху... Конечно, ничего этого он не помнил: очень уж спешил к другу, отталкиваясь от трупов немцев, что цеплялись за него в реке и время от времени смердно взрывались.

Полумертвый плыл к мертвому как к живому. Торопился на зов друга, так идет, теряя рассудок, зверь на трубный клич другого зверя. И казалось ему, только они двое и были живы в той ночи…”

В этом же номере — глубокая и горячая статья заведующей отделом критики “Дружбы народов” Натальи Игруновой “Вечный сад в зоне уничтожения” — об этом белорусском прозаике (она — переводчик, знаток белорусской литературы): “…„Время собирать кости” — это время считать грехи. Тот же Судный день. Мы не заметили, что он уже наступил, живые мертвые души. Оживить их (нас), как известно, способна лишь живая вода. Слезы палача — вода мертвая. Водка — вода огненная — выжигает нутро. Живая — слезинка ребенка, „сиротская слеза” порушенной земли, задушенной экскаватором кринички. Лишь они способны, пробив душу, омыть ее, дать возможность подняться. Затоптанная криничка все-таки „улыбается с того света”, пробивается в жизнь. „И надо надеяться, надо ждать и надеяться. Надо жить””.

Под текстом статьи поразительная дата: 1988 — 2006 и реплика о том, как получилось, что эпиграфами к долголетней статье стали строчки поэта Геннадия Русакова, да еще из подборки в том же номере “Дружбы”. “…Невозможное, казалось бы, сочетание оголенности и закрытости, зашкаливающей громкости, крик боли и самоирония, очень схожее ощущение себя во времени, общие реалии и знаковые, повторяющиеся образы — сад, дом, мать, родство, память, земные ад и рай, Спас, Судный день, бунт против Бога...”

Александр Колесов. Культурная зависимость. Интервью журналу “IGNAT”. — “IGNAT”, Владивосток, 2006, № 2-3 (12-13) <http://ignat.com>.

“Свой мужской журнал”, лучшее, пожалуй, глянцевое издание во Владивостоке, интервьюирует руководителя Дальневосточного отделения PEN-клуба, директора студии “Форт Росс”, издателя и главного редактора Тихоокеанского альманаха “Рубеж” — по случаю 20-летия его профессиональной деятельности.

“…В том-то и дело, что мы живем не в Рязани и не в Калуге. Я нисколько не принижаю значения этих городов, но на самом деле мы живем на очень бойком месте, пусть многие московские чиновники и простые россияне до сих пор считают, что мы живем в медвежьем углу, на самом краю России. Да, действительно, мы живем далеко от Москвы, но мы живем в очень перспективном месте, рядом с одним из мощных экономических, культурных и социальных центров развития. Ведь всем известно, что XXI век будет веком Азиатско-Тихоокеанского региона…”

Во время моего прошлогоднего пребывания на Дальнем Востоке я понял, разглядывая работу и жизнь Колесова вблизи, что очень многое действенное (почти все!) на самом-то деле действительно держится единицами . Так, очевидно, и будет всегда, несмотря на все “центры развития”, на все “перспективы”. Вот ведь, не будь воли Колесова и поддержки Андрея Битова — и не быть первому в России памятнику Мандельштаму, который уже поменял, кстати, из-за каких-то городских вандалов свой “порт приписки” и стоит ныне не на бульварном возвышении, неподалеку от лагеря, где морили О. Э., а за оградой местного университета. И то слава Богу, что стоит.

Диакон Андрей Кураев. Право быть с Богом на ты. Беседа с Мариной Борисовой для рубрики “Что христианство принесло в мир?”. — “Фома”, 2006, № 12 (44) <http://foma.ru>.

“ — В последнее десятилетие складывается ощущение, что завершился какой-то виток глобального исторического развития и мы вернулись к исходной точке. Когда Понтий Пилат задавал Иисусу вопрос: „Что есть истина?” — он ведь не ждал на него ответа и уж меньше всего подразумевал, что перед ним стоит воплощенная Истина. Похоже, сегодня для подавляющего большинства людей, даже считающих себя христианами, это тоже чисто риторический вопрос. Получается, Истина, воплощенная во Христе, которая две тысячи лет была так нужна людям, сегодня не востребована? Но почему?