А вскоре должна была состояться их новая встреча – на съемках «Маленьких трагедий». Даниловой позвонил ассистент Михаила Абрамовича Швейцера: «Наташа, нам о вас рассказывали два самых любимых наших актера – Сергей Юрский и Владимир Высоцкий. И мы решили с вами познакомиться». Ей предложили на выбор сразу три роли – Клеопатру, Лауру в «Каменном госте» и Вольскую. Она, глупенькая, выбрала последнюю. Когда показала Высоцкому снимки фотопроб, он огорчился: «Жаль, а я хотел, чтобы Лаурой была ты…»
Но Лаурой стала Матлюба Алимова.
В переводе с узбекского имя «Матлюба» означает «Желанная». И она своему имени в полной мере соответствовала. Алимова была ошеломляюще красива. В ее крови смешался поистине адский коктейль: от мамы ей досталась толика русской крови, а также грузинской, немецкой, польской, башкирской. Но папа был чистопородным узбеком. Отсюда – и необычайно яркая внешность и непокорный, дерзкий, диковатый норов.
И неслучайно ей, еще студентке ВГИКа, изначально невероятно повезло. Ведущая роль в народной эпопее-сериале о цыгане Будулае, а параллельно – «Маленькие трагедии», вернее, «Каменный гость».
«С Высоцким, – рассказывала Матлюба, – сразу же возникло чувство, что мы знакомы всю жизнь… Это можно было назвать особенным духовным родством. Нам не было дискомфортно друг с другом. Напротив. Я была настолько непосредственной девочкой, что, не задумываясь, сразу стала называть его по имени и на «ты». Весь «Мосфильм» был в шоке… Все, за исключением Швейцера и Софьи Абрамовны Милькиной, обращались к нему по имени-отчеству. А когда он входил в павильон, разговоры моментально стихали, все начинали говорить исключительно шепотом… Это было уважение, доходящее до какого-то трепета. Володя всегда казался мощным, громадным существом. Это вообще была какая-то громадная, непонятная силища… И мне казалось, будто все в стеночку вжимаются при его появлении…»
В киногруппе, естественно, сразу пошли разговоры: шу-шу-шу… Воспитанная в восточной строгости, Матлюба даже не понимала, что сама провоцировала эти сплетни. «Еще перед съемками, – усмехалась она, – он пригласил меня на свой концерт. Сам заехал за мной на своем знаменитом «Мерседесе», остановился у Мосфильмовской. Так вся гостиница чуть ли не на уши встала. Все из окон повылазили – поглазеть: кто же новая избранница Высоцкого? Через год после съемок, когда Володи уже не стало, меня ловили на «Мосфильме» малознакомые люди и выспрашивали: «Ну ты хоть с ним спала?» – «Нет». – «Ну и дура!»
Много лет спустя она говорила: «Признаюсь, для меня он до сих пор не умер».
Для исполнительницы роли донны Анны в «Каменном госте» Наталии Белохвостиковой главная проблема состояла в том, что ее героиня – «испанка, значит, черноволосая, а я беленькая. Но у режиссера Швейцера была версия, что в России ангел должен быть со светлыми волосами». Однако вот загвоздка: у Пушкина-то дон Гуан произносит: «Когда… вы черные власы на мрамор бледный…» Как быть? За Пушкина переписывать что-то – вообще грех и кошмар. Володя ходил-ходил, потом подходит, глазки смеются (он вообще был очень смешливый), и вдруг – «Когда… вы чудные власы на мрамор бледный…»
Треугольник Пушкин – Дон Гуан – Высоцкий был для нас несомненен, говорила Софья Милькина. И уточняла: «И Дон Гуан, и Высоцкий – поэты, оба бесстрашные люди, бросающие вызов смерти, оба понимают любовь к женщине как борьбу духовную и победу над женщиной как победу в этой духовной борьбе. И наконец: «За краткий миг свиданья безропотно отдам я жизнь…»
Стремлюсь навстречу новым поединкам,И как всегда, намерен побеждать!
Белохвостикова снималась с высочайшей температурой и «голосом Высоцкого». К тому же, вспоминала актриса, в павильоне была жара под 60 градусов: чтобы воспроизвести эффект молнии, ставили очень много света. Володя тоже чувствовал себя неважно. Но все прошло удачно. Для меня очень важна атмосфера на съемочной площадке. Если есть аура добра, человеческого тепла, мне комфортно… Чувство партнерства у него было удивительное… Рядом с ним очень хорошо работалось и дышалось… А роль Дон Гуана – это была роль Высоцкого. У Володи было потрясающее мужское нутро».
«С утра, – рассказывала Белохвостикова, – я заходили в медпункт, мне делали какие-то уколы, после чего шла на съемку, где начиналась страшная неразбериха: группа никак не могла понять, когда говорю я, а когда – Володя. Поэтому, несмотря на мою высокую температуру и общее ужасное состояние, мы хохотали до упаду. У нас тогда было какое-то приподнятое, светлое настроение, казалось, что впереди длинная жизнь, что все будет хорошо…»
Именно тогда Высоцкий написал ей стихотворение «Донна Анна». Говорила: «Он чувствовал, что мне было тяжело, и решил как-то поддержать. Он был добрым человеком». К сожалению, пока никто эти стихи так и не отыскал. Лишь в ее памяти остались строки:
А Донну Аннуя называл Наташей…
* * *
– …Ну что, Володя, подумали мы тут с Аловым и решили: хватит тебе мелочиться, играть всяких поручиков Брусенцовых. Пора уже примерять генеральские лампасы, как считаешь? – режиссер Владимир Наумов, получив, наконец, разрешение на экранизацию булгаковского «Бега», пребывал в расчудеснейшем расположении духа. – Как тебе генерал Хлудов, а?.. Или Чарнота?.. Давай-ка сперва на грим и потом – фотопробы. Партнершу мы тебе уже подобрали: Тонечка Жмакова, рыженькая такая, из Ленинградской музкомедии, хочет сыграть Люську. Посмотрим…
«И после проб нам сказали, что наша пара не проходит, – рассказывала Жмакова. – Мы стоим убитые, и тут подходит Ваня Дыховичный: «Ребята, едем! Опаздываем уже!» Видя мое растерянное лицо, Володя вдруг предлагает мне: «Хочешь на мой концерт?» – «Конечно!» И мы тут же садимся в машину и едем по заснеженной Москве куда-то за город. Едем долго и почти молча. Только однажды Володя, повернувшись ко мне, сказал: «Боже, как ты похожа на Марину!..»
Приехали в какой-то кинотеатр, люди уже давно ждут. В помещении тоже холодно, но никто не уходит. Администрация нас торопит. И Володя тут же сбрасывает куртку, остается в черной водолазке, проходит через весь зал на сцену и сразу начинает петь. И поет полтора часа. Когда мы уезжали, администратор сунул Высоцкому конверт… Я, конечно, была потрясена его тембром, в котором боль и… Не знаю, даже как назвать. У тебя как бы снимается кожный покров, и звук входит в тебя до конца… Я училась петь у Володи».
А потом Тоня видела Высоцкого в Серебряном бору: «Есть там такой дипломатический пляж. Он был с Мариной Влади. Ее дети, два здоровых парня, плескались в воде. Он казался таким счастливым с Мариной, что я даже не решилась подойти. И он рядом с ней был таким маленьким – в золотой и рыжей, легкой ее любви…»