Вдруг я вскрикнула от неожиданной яркой вспышки… это была не боль − я к ней привыкла. Это был свет: настоящий, яркий, всепроникающий! Вскрикнув, я закрыла глазницы руками. Сердце застучало так быстро, что я не на шутку испугалась.
Странно, но свет приникал сквозь пальцы…
− Что со мной? – задала я вопрос.
Лекарь почему−то молчал.
− Свет… я же не могу видеть свет. Я же не могу… Что со мной?!!
В воздухе повисло напряжение, словно все знали ответ, а я его не знала.
− Уберите руки, − тихо попросил лекарь.
Они не слушались меня, будто приклеились к лицу. И я боялась… чего−то, чего не могла понять. Лекарь осторожно коснулся моих рук и отнял их от лица.
В лицо бил яркий солнечный свет, я увидела подол изумрудного платья, закрывающий колени, увидела разноцветные камни под ногами… Я видела! Но как?
Находясь на грани истерики, я принялась ощупывать свои раны. Вместо пустых глазниц были глаза: настоящие, мокрые от слёз… Меня затрясло от нервного шока.
− Я… вижу. У меня есть глаза… Я вижу! Этого не может быть!
− Это чудо! – изумлённо воскликнула королева.
− Дарьян сотворил его! – добавил король.
− Лануф, ты опять видишь! Это здорово! – ликовал Иштер и обнял меня.
Потом я встала, повторяя, как в бреду: «я вижу…я вижу…», и заплакала, не в силах остановиться. Королева, утешая, прижала меня к себе. Сквозь пелену слёз я не могла никого разглядеть.
Я долго не могла успокоиться: то смеялась, то плакала. Я чувствовала себя такой счастливой, что боялась в это поверить.
− Извините, − произнесла я, когда смогла взять себя в руки. – Я не ожидала этого. Была не готова…
− Ну, что вы, − с улыбкой молвила королева, − Дарьян благоволит вам.
− О, лучше бы я осталась незрячей! Я просила его не забирать Нацтера. Зачем мне глаза? От них у меня одни проблемы.
− Не надо так расстраиваться, − сказал, подойдя, король.
Это был статный, красивый мужчина, на его суровом лице затаилась глубокая печаль.
– Вы сделали для наших детей гораздо больше, чем могли сделать мы. Нам не дано было даже поговорить о них с Дарьяном. Мы благодарны вам, и вы заслуживаете это чудо.
− Нам пора уходить, − тихо сказала королева. – Мы давно свыклись с мыслью, что только один из сыновей будет охранять нашу старость.
На самом деле королева не была старой. На вид ей было лет тридцать пять. Бледная нежная кожа лица, выразительные карие глаза, чёрные без седины волосы, стройная фигура. Она могла дать фору многим женщинам её возраста.
Я вытерла рукой глаза, вздохнула, подняла трость. Она мне теперь была ни к чему. Ну, разве, что как память. Мне просто не хотелось ничего оставлять в этом, священном для жителей Дарьяндеса, месте. Священном для них, но не для меня.
Король и королева, взявшись под руки, направились к ступеням, ведущим к подножию горы. Она была в длинном бело−золотистом платье, вся увешана ожерельями, бусами из самых разных каменьев, руки по локоть в ярких блестящих обручах, расположенных так, что не звенели, касаясь друг друга. Ноги от колен обнажены, а ступни лишь слегка прикрывали белые сандалии. Король был одет в синий тонко тканый камзол с золотой вышивкой на груди и спине, а также на средней части того же цвета брюк. На ногах коричневые сапоги на тонком каблуке и с колокольчиками вокруг голенищ, которые я принимала раньше за шпоры. Его темно−русые волосы были собраны в хвост, но при помощи чего они удерживались вместе, я не смогла разглядеть.
Вслед за ними слегка прихрамывая на левую ногу, шёл лекарь − бодрый такой старичок, весьма привлекательной наружности, чем−то похожий на звездочёта из земных сказок. На нём была серая длинная рубаха с красными рукавами и высоким воротником.
Иштер ожидал меня.
Прежде, чем идти обратно, я взглянула на ворота, закрывающие вход в Храм или скорее пещеру. Они были из хрусталя. Вся их поверхность представляла собой множество опасно блестящих граней, расположенных в беспорядке. Камень вокруг ворот был гладкий, словно отшлифованный и по цвету темнее, чем серо−зелёный фон горы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хотелось подойти и потрогать эти камни и прозрачные грани хрусталя, но я удержалась.
Вдруг между створками ворот образовалась щель. Она возникла так неожиданно, что я вздрогнула, и мысль последовать за королевской четой враз пропала. Иштер проследил за моим взглядом и напряженно замер.
− Что это значит? – шёпотом спорила я мальчика.
Он пожал плечами и окликнул родителей. Те остановились, и, поняв, что происходит что−то серьёзное, поспешили к нам.
И вот створки ворот полностью исчезли в каменных стенах, открывая нашему взору чёрный зев пещеры. Оттуда, из самой мрачной глубины появилась фигура паренька в ярко−оранжевой рубашке. Он точь−в−точь походил на Иштера… Это был его брат!
− Призрак! – испуганно вскрикнула королева и побледнела пуще прежнего. Потом она закрыла рот рукой, и лишь по взгляду можно было понять, в каком смятении находится её душа.
Все остальные, в том числе и лекарь, который тоже присоединился к нам, не решались высказываться на этот счёт.
Быстрее всех от изумления в себя пришёл Иштер.
− Нацтер, брат!!! Это ты? – он сделал шаг ему навстречу.
Братья были лишь одеты по−разному, а на лицо не отличишь.
− Да, это я, − откликнулся Нацтер.
− Что это значит? – сдерживая волнение, спросил король.
− Так решил Дарьян.
Нацтер дошёл до меня. Его взгляд немного лукавый, но сияющий внутренней радостью, поразил меня.
− Тебе, Лануф, ведь нужен помощник для выполнения миссии?
− Это Дарьян так решил? – сухо поинтересовалась я.
− Мы вдвоём.
− А если нет?
− Я успел побывать в том мире, − он многозначительно посмотрел на лазурную синеву безоблачного неба. – Мне понравилось. Я готов обменять его на жизнь полную приключений рядом с тобой.
Я растерянно посмотрела на королеву. Её взгляд был красноречивее всяких слов, она и я понимали, что это шанс сохранить ему жизнь.
− Но… я ещё ничего не решила.
− Это неважно, − лицо паренька озарилось улыбкой. – У нас впереди сто дней.
− Это правда? Дарьян дал тебе отсрочку? – не скрывая радости, спросила королева и бросилась обнимать сына. – Нацтер, сыночек мой! Это чудо, это чудо…
Лекарь незаметно удалился. Я догадалась, что он побежал рассказывать народу о произошедших чудесах.
Королева плакала и смеялась, так же как несколько минут назад делала я.
− Ты позволишь? – король коснулся плеча своей супруги. По щекам его текли крупные слёзы, оставляя за собой мокрые дорожки.
Он прижал к себе взволнованную женщину, не в силах как−то по−другому успокоить её.
− Нацтер, обещай, что ты с братом не станешь ссориться.
− Обещаю, отец. Мы же братья!
Отец и сын обнялись.
− Ничего подобного раньше не было, − тихо сказал король, обращаясь к нам. – Лануф, вы принесли нам радостные перемены. Я искренне благодарен вам за участие.
Иштер стоял рядом со мной. Он был спокойный и величественный, как вековое каменное изваяние. Трудно было понять, что творится в его душе.
Нацтер оставил отца и подошёл к брату. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Выдержав томительную паузу, Нацтер поклонился, изображая реверанс, и молвил:
− Ваше Королевское Высочество, отныне и навсегда, я слагаю с себя привилегии принца, − он выпрямился. – Если я недостоин, быть тебе братом, я буду просто гостем. Если хочешь, я уйду за пределы королевства и за весь отпущенный срок ни разу не попадусь тебе на глаза.
− Брат, я не хочу этого, ты же знаешь. Я не позволю тебе стать скитальцем на этой земле. Всё моё принадлежит тебе. Пусть мы не всегда понимали друг друга, мы старались это делать.
Они обнялись, с трудом сдерживая слёзы.
− Будь рядом, − искренне попросил Иштер. – Ты нужен не только мне.
− Я понял, − Нацтер посмотрел в нашу сторону и улыбнулся.
− Ну, что, пойдём, − позвал Иштер брата. − Нам есть, о чем поговорить. Они нас догонят.