Читать интересную книгу Общая теория доминант - Денис Белохвостов

—Ты сам одной ногой в могиле, а все хорохоришься. Вот сейчас встану и голову тебе сверну, — повторила свою угрозу доминанта.

—Давай, попробуй, — подзадорил ее Берк, в нем проснулся нездоровый азарт, когда хочется во что бы то ни стало победить врага.

—Да пошел ты, — презрительно сказала доминанта, — мы доминанты лучшие из людей, мы будущее человечества. Вот так! И вы, Охотники нас не остановите! — гордо ответила она.

Берк ошалел от таких слов. Этого он никак не ожидал услышать. После паузы он насмешливо сказал:

—Ага, и поэтому вы убиваете остальных людей, так сказать худшую часть человечества? Ты это сама придумала или подсказал кто?

—Один добрый человек подсказал. А насчет того, что мы других убиваем, то этот вопрос возможно в будущем решиться, — хитро посмотрела на Берка доминанта. Берк не придал значения ее словам, он решил переменить тактику.

—А тебя как зовут? — как можно доброжелательней спросил он.

—Света, — ответила доминанта и сама задала вопрос, — а зачем тебе знать мое имя?

—А я может тебя трахнуть захочу, перед тем как убью, — уже без всякой доброжелательности цинично заявил Берк. Он ожидал, что от такой наглости доминанта предпримет решительные действия. Но просчитался.

—Да у тебя небось еще и не вставал ни разу, мальчик, — презрительно ответила Света, вделав ударение на последнем слове. Дышать становилось все труднее, духота словно сгущалась. Берк замолчал, собираясь с силами.

—А как тебя зовут? — вдруг спросила доминанта нарушив молчание.

—Берк.

Доминанта фыркнула:

— Похоже на собачью кличку.

—Это по имени енота, — пояснил Берк, разговаривать ему становилось все труднее.

—Тогда похоже на кличку енотовидной собаки, — девочка встала и заходила по вагону, — все вы Охотники — собаки, легавые. Ненавижу вас!

—А мы ненавидим вас — доминант, за то что вы убиваете людей, — бесцветно и равнодушно произнес Берк, он чувствовал, что сил становиться все меньше.

—А мы не можем не убивать! Тебе этого не понять. Да что ты знаешь о доминантах, то что тебе твои начальнички сказали или в этих глупых книжках прочитал? — доминанта чувствовала себя хозяйкой положения.

—А вот тут ты ошибаешься, — Берк невесело усмехнулся, — я хорошо знаю доминант, и еще я знаю, что вы все разные. Ты например — злая.

—Я злая? — переспросила доминанта и подойдя к Берку наклонилась над ним, — а хочешь я дам тебе самую сладкую смерть? А? Мы ведь не выберемся отсюда, ты задыхаешься, мне тоже тяжело дышать. Пока спасатели разгребут все эти завалы, мы задохнемся. Но я могу убить тебя так, что тебе это даже понравиться. Хочешь?

—Нет, — Берк мотнул головой и напрягся, но только он приготовился вытащить пистолет, как доминанта отошла от него, — у меня есть цель и я к ней иду. Добровольно на тот свет я отправляться не хочу. Пусть все будет так как будет.

—А я бы не отказалась, будь я на твоем месте, — философски заметила девочка и спросила , — значит ты хочешь жить Охотник? Хорошо, я не дам тебе легкой смерти. Ты говорил, что хорошо знаешь доминант? — и не дождавшись ответа Берка продолжила, — а ты сам не хотел бы побыть доминантой? Точнее в ее шкуре? Быть страшно красивым и хотеть убивать?

Несмотря на боль и тяжесть Берк искренне засмеялся и тут же поморщился от боли в боку:

—Ты что, решила мне пол сменить? — спросил он, все еще продолжая вздрагивать от смеха, — или пластическую операцию сделать?

—Нет, — серьезно сказала Света и тут Берк увидел как она достала из кармана инъектор, — я тебе одну штуку вколю. Ее хороший человек придумал. И ты станешь доминантой. Мальчиком-доминантой.

—Это ерунда, — Берк напрягся, сразу перестав смеяться, — из обычного человека нельзя сделать доминанту. Тем более из парня. Мальчиков-доминант вообще не существует. Ты просто хочешь вколоть мне яд? Так?

Доминанта стала медленно подходить к нему.

—Да, это яд, только он не убьет тебя, а сделает доминантой. Убьют тебя свои, когда ты пару человек положишь. Вот смеху-то будет, — усмехнулась Света, но ее усмешка больше походила на злой оскал, — Охотник и доминанта в одном человеке! Или ты тогда сам себя застрелишь?

Девочка подошла уже совсем близко. Берк крепче сжал рукоятку пистолета и положил палец на курок. Но он почему-то ей поверил. Поверил, что она действительно может сделать его доминантой.

—Я ушла от своего Хорошего Человека, зря конечно. Но он заставлял меня терпеть и не убивать, а я не могла это выдержать, — говорила доминанта, наклоняясь к Берку, — ну что Охотник, ты готов стать доминантой?

—Нет! — ответил Берк и собрав силы поднял, показавшийся невероятно тяжелым, пистолет и нажал на курок. Стреляя в упор — промахнуться невозможно. Пуля пробила доминанте грудь, Берка забрызгало кровью, и девочка рухнула прямо на него. Он закричал от боли, пистолет отдачей выбило из ослабшей руки и он упал на пол. Но доминанта все-таки сделала свое дело. Падая, она нажала кнопку впрыска и в Берка вонзилась игла инъектора. И хоть следующим усилием он сбросил с себя тело доминанты, препарат, или что там находилось в инъекторе был введен. Берк почувствовал на месте укола, чуть выше живота, неприятный холодок. Начала кружиться голова. «Глупо, вот и все, а я еще хвастался целью…», — успел подумать Берк, прежде чем потерять сознание.

Макс стоял в стороне и смотрел на черный вход в туннель. Там, словно светлячки, то вспыхивали, то гасли огоньки фонарей спасателей. Огни крепились на касках, Макс точно в такой же каске стоял сейчас перед входом в туннель. Дальше его не пускали. Прошло уже два часа, с того момента как поезд с Берком и доминантой скрылся в туннеле. Платформу давно очистили от пассажиров и любопытных. Все поезда на этом участке кольцевой линии метро отменили. Прибыли спасатели и тут же ушли в туннель. Макс отправил Кея и Алека в СБ, приказав не уходить, пока он не вернется. Куратор Охотников что-то тихо обсуждал с одним из спасателей. До Макса долетали лишь отдельные слова: «трудно добраться… расчистка…задымление…». Но Макс давно понял суть. Понял ее еще тогда, когда до него долетел отдаленный грохот. Берка больше нет. Скорее всего нет и доминанты, но это второстепенное. Главное — нет Берка. Нет одного из Охотников. В отделе Охотники гибли нечасто. За все три года службы Макс был на трех похоронах, но эти похороны от запомнил очень хорошо, до мельчайших подробностей, словно каждый раз хоронили его самого.

Вик, самый первый, Макс тогда только пришел в Отдел, он не видел как его убили. Ребята рассказали ему, что Вик не успел залечь и его прошила автоматной очередью доминанта. У Макса тогда было странное ощущение невероятности этого события. Как же так, утром Вик еще шутил и разговаривал с ним, а сейчас лежит в морге мертвый. Макс отказывался принять эту мысль.

Вторым был Джек. На этот раз Макс видел как его убили. Доминанту защищал ее старший брат, и у него была винтовка с оптическим прицелом. Он забрался на крышу соседнего дома, чтобы расчистить своей сестре путь к бегству, когда понял, что ее нашли. Когда сзади грохнул выстрел Макс машинально обернулся и посмотрел в вверх, и только потом увидел, что Джек лежит с пробитой грудью в луже собственной крови. Макс побежал к подъезду, поднялся на крышу и застрелил снайпера. Но облегчения от этого не наступило. «Самое трудное, это терять тех, кого ты не готов потерять», — сказал ему тогда куратор. Макс запомнил это.

Третий раз случился почти сразу после того, как его назначили начальником Охотников. Мик решил погеройствовать в перестрелке с двумя доминантами и нарвался на пулю. Умер он уже в больнице. «Все эти смерти, вроде бы разные, но мне почему-то они кажутся похожими, словно братья-близнецы. Вот теперь Берк. Он сделал все что мог. Не дал уйти доминанте. Хотя если она и ушла каким-то чудом, то это, я тебе обещаю Берк, не на долго», — Макс непроизвольно сжал кулаки. Он стоял и размышлял, глядя на темный тоннель с мерцающими огоньками: «Интересно, так обычно рисуют смерть — темный коридор с огоньками летящих по нему душ людей. Только в этих рисунках обычно прибавляют яркий свет в конце. А здесь его нет. Только темнота впереди. Как наша работа. Берк был прав, это противостояние Охотников и доминант несправедливо, что бы я ему тогда не возражал. Но я все-таки отвечаю за жизнь и смерть Охотников, не перед начальством или их родителями, а перед собой. „Самый страшный судья это — совесть“. А что такое совесть? Это и есть сам человек, точнее все чистое и хорошее в нем. Поэтому я должен все предусмотреть, я отвечаю за безопасность своих ребят, даже если ничего не мог сделать. Как например сейчас. Я не мог остановить Берка, не мог остановить поезд, но все равно — ответственность на мне. „Больше некому“. Как точно это подметила та рыжая доминанта. Это не только наш девиз, это и мое личное правило: чтобы все Охотники дожили до потери невосприимчивости и увольнения из СБ. Я сам скоро уйду из Отдела и придет другой начальник. Скорее всего это будет Рей. Опыта у него достаточно, и характер подходящий. И он примет эту ответственность». Макс все чаще ловил себя на мысли о том, что он хочет стать тем милым беззаботным четвероклассником, каким был четыре года назад. Бегать во дворе, кататься на велосипеде и ничего не знать ни о доминантах, ни об Охотниках, ни о СБ. Ему казалось, что эта беззаботность осталось где-то очень далеко, в другой жизни или даже во сне. Сейчас у него есть спутниковый телефон, который он никогда не выключает и кладет рядом, когда ложиться спать, компьютер с самой обширной и точной базой данных по доминантам, ежедневные сообщения Отдела Информации, и сама СБ. И все. «А действительно, если задуматься, то у меня ничего больше нет. Даже девчонки. Любовь постепенно прошла, это я сейчас понимаю. Осталась только ответственность и Служба. Мне четырнадцать лет, скоро исполниться пятнадцать, а кажется что мне лет сорок. Ничего, это сейчас тяжело. Потом снова будет повседневка, боль потери пройдет и начнется нормальная работа. Только без Берка», — Макса отвлекло от его мыслей оживление в туннеле. Голоса стали громче и огоньки заплясали быстрее. Из темноты показались сначала одни носилки, затем вторые. Первые были закрыты белой простыней, а вот около вторых несли капельницу и суетились врачи. Макс, еще не веря в удачу, бросился навстречу. На носилках лежал Берк, в копоти и крови, и без сознания, но он был жив. Макс чуть не подпрыгнул от радости. Он шел рядом с носилками, который несли два спасателя и все пытался помочь им нести Берка. Они подняли носилки на платформу и понесли их к эскалатору. Около носилок шли два врача. Один возбужденно говорил другому: