Елецкий устало прикрыл глаза, беззвучно шепча Отче наш.
- Дочь думал, как назвать? - подошла к сыну княгиня.
- Анна - если Натали согласится, - открыв глаза ответил Николай. - Она не хотела имя ребенку до рождения выбирать.
Оттолкнувшись от стены, Елецкий быстро спустился вниз и сам разбудил Никифора.
- Поезжай за отцом Георгием, - отдал он распоряжение, едва денщик протер заспанные глаза.
- Ваше сиятельство, барыня-то как? - осмелился спросить Никифор, глядя в осунувшееся усталое лицо барина.
- Все хорошо, - коротко ответил Ник. - Дочь у меня родилась, Аннушка, - неожиданно улыбнулся он.
- Слава тебе, Господи, - перекрестился Никифор, подымаясь на ноги.
Вернувшись в особняк, Николай вошел в спальню жены. Натали лежала, отвернувшись к окну.
Подойдя к кровати, Николай опустился в кресло, стоящее рядом.
- Наташа, душа моя, - протянув руку, он откинул с ее лба влажную потемневшую прядь.
- Простите меня, Ники, - вдруг прошептала она. - Я так хотела подарить Вам сына! теперь я и вовсе ни на что негодная! - вскинула она на него полные слез глаза.
- Ну что ты, Наташа! Даже думать об этом не смей. Никифор уже за отцом Георгием поехал. Я бы хотел дочку Анной назвать, если ты согласишься.
- Ах, Ники! Мне, право, все равно. Вот был бы это мальчик, - всхлипнула она. - И доктор, и Марфа сказали, что нельзя мне более детей иметь, - разрыдалась она.
Николай растерялся. Взяв жену за руку, он поднес ее к губам, целуя каждый пальчик.
- Наташа, душа моя! Нам Господь девочку послал, и я ее буду любить не меньше, чем если бы то сын был, - поглаживая тонкое запястье, произнес Ник.
Усталость, бесконечная усталость накатила тяжким грузом, и Наталья погрузилась в тревожный сон, так и не выпустив руки супруга из свое ладони. Ник долго сидел рядом с ней, рассеяно перебирая золотистые локоны. Что случилось с ними? Ему вспомнился Тифлис, неспешные прогулки в садах, утопающих в цветении плодовых деревьев, ее тихий смех и полную очарованию улыбку. Ах, если бы отец приехал всего лишь днем ранее, он бы не совершил роковой ошибки. Кабы знал, что жива Катерина, разве смог бы повести другую под венец? И ведь думал, глупец, что сумеет совладать с чувством этим, что, как заноза, сидело в сердце, а стоило только увидеть ее, и пошли прахом все его благие намерения. Натали ни в чем перед ним не виновата. Здесь только его вина, что не в силах он забыть о Катрин. Даже потеряв ее навсегда, ибо чужая жена она венчаная, не может заставить себя не думать о ней. Наташа вот совсем извелась от ревности и его извела своими вечными придирками. Вздохнув, Елецкий, поднялся с кресла и вышел из спальни. Ноги сами понесли в детскую, где он застал матушку с маленькой Анечкой на руках. Анна Петровна, что-тихо напевая, укачивала младенца со светлой улыбкой на лице и не сразу заметила сына.
- Можно мне? - робко протягивая руки к младенцу, спросил Ник.
- Конечно, ma chИrie, - улыбнулась княгиня перекладывая сверток ему в руки. - Она замечательная и вырастет настоящей красавицей. Отец Георгий уже приехал?
- Не знаю, маменька, я с Натали был, - пожал плечом Ник.
- Ну, побудь с дочкой, я посмотрю, - шурша шелком темно-синего платья, Анна Петровна скрылась за дверью.
Глава 15
Получив весть о рождении внучки, на третий день в Отрадное, прервав инспекторскую поездку, пожаловал старший князь Елецкий. Сергей Васильевич привез с собой семейного врача Елецких, чтобы тот осмотрел Наталью и ребенка. Девочка, хоть и родилась немного ранее срока, все ж вопреки всем прогнозам чувствовала себя хорошо. Елецкий-старший лишь мельком взглянул на внучку, а выслушав приговор врача относительно возможности, вернее, невозможности, появления на свет наследника, только тяжело вздохнул. Сына дома не было - он вместе с новым управляющим объезжал дальние владения Елецких. Пройдя к себе в кабинет, Сергей Васильевич велел разыскать денщика Ника Никифора и учинил ему допрос с пристрастием.
- Скажи-ка любезный, - вперил он в него тяжелый взгляд, - ты, говорят, раньше в Романцево часто наведывался. По каким таким делам?
- По распоряжению Николая Сергеевича, - невозмутимо отвечал Никифор.
- Значит, мальчишку нынешней графини Войницкой ты видел?
- Видел, Ваше сиятельство, - замялся мужик.
- Что скажешь?
Никифор молчал.
- Ну, оглох? Отвечай, коли спрашивают?
- Так не знаю, что сказать, Ваше сиятельство! Шустрый малец, смышленый, всегда при матери, хоть и с няньками. А какой у Вас интерес к нему, Ваше сиятельство?
- Поговори мне еще! Розги давно не пробовал?! Известно какой! - сердито ответил Елецкий. - Похож?
- Вылитый Николай Сергеевич, - потупив взор, ответил мужик.
Сергей Васильевич грохнул по столу кулаком.
- Мать твою, - выругался он и отвернулся к окну.
- Что-нибудь еще, барин? - спросил Никифор.
- Ничего, ступай, - устало ответил Елецкий.
Который год он мечтал о наследнике, и теперь в голове Елецкого-старшего засела и не давала покоя мысль о том, как ему заполучить внука. Только ничего не приходило в голову. Досадуя на самого себя, Сергей Васильевич уже не раз пожалел, что не сказал тогда Наталье, что Ник якобы женат. Ведь можно было бы все вспять повернуть: и брак недействительным признать, и наследник уже на подходе был. Так нет же, понадеялся, что родит Наталья мальчишку, ан нет. Теперь поздно уж. Сразу вопрос резонный будет, почему раньше молчал? И чем, главное, так уж плоха ему Катерина была? Не бледнела перед ним и не робела, как положено благовоспитанной девице? А какая благовоспитанная девица против собственной матери да против него выстояла бы и сына при себе оставила? Хоть бабка за нее горой и стояла, но сына именно Катерина не отдала.
Николай вернулся под вечер вместе с Савелием Игнатьевичем. После ужина Ник, оставшись наедине с отцом, поведал о том, как обстоят дела в поместье. Никаких грехов, по его мнению, за новым управляющим не водилось. Елецкий-старший, внимательно наблюдая за сыном, заметил, что Ник то и дело хмурится, словно решая про себя что-то очень важное.
- Говори, - бросил Сергей Васильевич. - Вижу, что скрываешь что-то. Все-таки шельма Савелий Игнатьевич?
- Да нет, там все чисто, не в этом дело, папенька. - отозвался Николай. - Я Наташе не стал говорить ничего, не хочу волновать ее. Накануне отъезда из Петербурга я приказ получил о переводе в штаб барона Розена.
- Кавказ?! - вскинулся Сергей Васильевич. - Что натворил опять?! Дуэль? Или еще какое безобразие учинил?
- Полно, отец, - усмехнулся Ник. - То грехи молодости были. Это не ссылка. Повышение, так сказать. Штабс-капитанские эполеты нынче я получил, а у Розена адъютанта убили. Стало быть, меня на его место.