доставляют умершему либо неоценимую пользу, либо чинят непоправимый вред с самого начала его пути в загробный мир[106].
Итак, чем лучше стал человек в этой жизни, тем легче ему будет в жизни следующей. Чем больше будет человек совершать в каждой своей жизни добрых дел, тем быстрее он достигнет спасения – счастливого освобождения от перевоплощений, ибо нет лучшей доли для души человека, считает Платон, как слиться воедино с Мировой Душой – образцом, целью и первопричиной каждой человеческой души. Путь к спасению – в достижении истинного знания, в чистой любви к знанию, в эросе, который есть влечение чувственного к сверхчувственному. Учение о спасении Платона во многом было воспринято христианством – с тем лишь отличием, что душа не перевоплощается, а воскресает вместе с телом в загробной жизни. Антропология и этика платонизм не случайно стала источником человекознания христианства. Теория морали Платона имеет подчеркнуто религиозный характер, поскольку ее метафизическим основанием является учение о вечных и неизменных идеях, а антропологическим основанием – учение о бессмертии и предсуществовании души. Мера всех вещей у Платона – бог; мудрец же – тот, кто ближе всего уподобится богу. Тема богоподобия стала одним из ключевых моментов христианской антропологии и аскетики. В частности, учители церкви II–III столетий Ориген и Ириней исторически отчасти исходили из платоновской философии. Платоновские идеи, по догадке Маркса, послужили прообразом для христианского логоса, «…платоновское воспоминание – для христианского учения об обновлении человека, возвращающегося к своему первоначальному образу; платоновское падение душ – для христианского грехопадения… Это должно вытекать из того, что Платон определяет задачу философии как «освобождение, избавление» души от тела, как «умирание и помыслы о смерти» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 40. С. 113–114). По предположению В. Виндельбанда, «…дуализм сверхчувственного и чувственного мира, выраженный посредством понятий в учении об идеях, стал основой всех религиозных представлений богословских систем» (Виндельбанд В. Платон. С. 195).
Сквозь всю свою жизнь Платон пронес сократову мечту о совершенном обществе, об идеальном человеке. Но если Сократ старался воплотить свою мечту в жизнь путем индивидуальных бесед, то Платон понял, что майевтический метод слишком малоэффективен в масштабах целого государства, где рядовому гражданину недоступно повлиять на коллективное сознание всего общества. Поэтому проповедник нравственности, учитель мудрости – философ должен занимать в государстве не рядовое, а главенствующее положение, то есть должен быть правителем. Только на этом посту, используя всю мощь государственной машины, ему под силу воплотить в жизнь свои идеи о перевоспитании человека. Только обладающей тотальной государственной властью способен не позволить творить несправедливость всему обществу[107].
Главная задача нравственного воспитания, по Платону, состоит в том, чтобы добиться добровольного подчинения законам: «…Надо рассмотреть, какие качества дают человеку наилучшим образом провести свою жизнь. И уже не закон, а похвала и порицание должны здесь воспитывать людей и делать их кроткими и послушными тем законам, которые буду изданы» (Там же. С. 203).
Платон объявил задачу совершенствования человека и человеческого общества в целом основной заботой государства. Человек у него – преимущественно член социума (государства), а не автономная единица. Платон развивал в основном учение о добродетелях, выделяя те, которые должны быть получены изначально и не могут быть приобретены в процессе жизни. Соглашаясь с Сократом, Платон полагал, что нравственная жизнь человека предполагает развитие, совершенствование, воспитание и самовоспитание, а в плане практической полезности высокая нравственность скорее невыгодна для человека.
Развивая учение Сократа о справедливости, Платон утверждает, что эта добродетель носит не личный, а государственный характер: «…справедливость будет – и сделает справедливым государство – преданность своему делу у всех сословий – дельцов, помощников и стражей, причем каждое будет выполнять то, что ему свойственно…», а «…вмешательство этих трех сословий в чужие дела и переход из одного сословия в другое – величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением… государство мы признали справедливым, когда имеющиеся в нем три различных по своей природе сословия делают каждое свое дело» (Платон. Т. 3 (1). С. 226–227).
Платон говорит о том, что необходимо построить такое государство, где счастливыми будут не избранные, а все граждане: Сейчас мы лепим в нашем воображении государство, как мы полагаем, счастливое, но не в отдельно взятой его части, не так, чтобы лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы было счастливо все в целом[108]. Для этого необходимо ликвидировать механизм автоматического наследования социального статуса родителей детьми.
В этих целях Платон предлагает общественный институт, отдаленно напоминающий современный интернат, где дети с рождения воспитываются без родителей и по достижении двадцатилетнего возраста распределяются по социальным категориям (философы-правители, стражи и работники) в зависимости от успеваемости.
Безусловно, цель была поставлена благая, но средство для ее достижения – фактическая ликвидация семьи как основного воспитательного учреждения – выбрано не самое лучшее. Уничтожение семьи неминуемо приведет к нарушению физического и психического здоровья детей, к развитию так называемой «эмоциональной тупости», отсутствию эмпатии.
Естественно, такая модель общества в полном объеме принята быть не может. К тому же предполагаемая Платоном общность жен (хотя бы только для воинов) с моральной точки зрения не выдерживает никакой критики. Это противоречит также и природным законам, ибо любая женщина по натуре своей стремится к моногамии, а не к полигамии.
В целом, платоновская утопия интересна нам с точки зрения темы нашего исследования тем, что здесь на первый план выдвигается именно нравственный принцип. «Государство» Платона не столько социально-политический трактат, сколько трактат, излагающий теорию воспитания и теорию политической этики» – резюмирует выдающийся исследователь творчества гениального мыслителя В. Ф. Асмус (Асмус В. Ф. Платон. С. 145).
В творчестве Платона мы впервые встречаемся с новой этической категорией, лежащей в основе счастливой жизни человека, а именно – с категорией любви. В знаменитом диалоге «Пир» (том самом, в котором содержится определение платонической любви) участники беседы произносят хвалебные речи Эроту – богу любви. Устами Федра автор говорит: Итак, я утверждаю, что Эрот – самый древний, самый почтенный и самый могущественный из богов, наиболее способный наделить людей доблестью и даровать им блаженство при жизни и после смерти[109].
Далее, в речи Аристофана мы читаем: Эрот – самый человеколюбивый бог, он помогает людям и врачует недуги, исцеление от которых было бы для рода человеческого величайшим счастьем[110].
Любовь окрыляет и возвышает человека к небесам: Тем, кто уже вступил на путь поднебесного странствования, назначена светлая жизнь и дано быть счастливыми, вместе странствовать и благодаря любви стать одинаково окрыленными, когда придет срок[111].
Итак, первое условие достижения счастья, по Платону, чувство любви к