голос разума внутри меня говорил – что это был совсем не шутник, раз он мог звонить и говорить такое о моем отце. Уже издалека, подъезжая к дому отца, я заметил неладное – стоящие на обочины дороги у забора соседнего дома несколько машин специальных служб, здесь были все: скорая, реанимация, полиция и «крузак» личной охраны отца. Увидев их, я сразу же понял, что с отцом случилось что-то плохое. Но у меня оставалась еще слабая надежда, на то что у него просто случился приступ и все обойдется. Своих ключей от дверей дома у меня не было, отец потребовал их вернуть, когда я съезжал, но они теперь мне оказались ни к чему. Ворота и входная дверь дома моего отца были открыты нараспашку, а по неубранному свежевыпавшему снегу виднелось непривычно много следов. Я припарковал свою машину и направился в дом. На паркете в гостиной первого этажа было сильно натоптано и грязно, а в дальнем от входа углу, поближе к зажженному камину, кружком стояли врачи и санитары из бригады скорой, в центре гостиной, на большом кожаном диване сидело двое – местный участковый и начальник службы охраны моего отца. Не произнеся ни слова, я сразу же кинулся наверх, на второй этаж дома, чтобы найти своего отца, но путь мне преградил шеф охраны, он вскочил с дивана и навалился на меня, не давая двинуться с места. Шеф охраны был невысок, но тяжел, коренаст и широк в плечах, бывший борец, поэтому сил у него хватало на нас двоих. «Успокойся, – громко сказал он мне, – Твоему отцу уже ничем не помочь». «Что с ним? Пусти меня. Мне нужно туда, – не слыша его, из всех сил кричал я и пытался вырваться из его рук. Начальник охраны повернул меня к себе лицом, а затем крепко сжав в своих руках поднял как куклу и встряхнул. После чего он начал говорить медленно и спокойно: «Успокойся и послушай меня. У твоего отца остановилось сердце. Я нашел его первым. Я приехал к нему, чтобы забрать на встречу и нашел уже мертвым, видимо все это случилось почти перед самым моим приездом, так как он был одет и ждал, а затем упал прямо возле лестницы. Я перенес его в кровать и сразу же вызвал скорую, но они не они успели, отец уже ушел. Совсем, понимаешь. Ничего больше нельзя сделать». Сказав это шеф охраны плавно отпустил меня, и еще какое-то время стоял рядом, чтобы в случае чего контролировать мои действия. Я же больше не пытался никуда бежать, просто стоял на месте неподвижно, как оглушенный. В моей голове в тот момент не было никаких мыслей, лишь звенящая пустота. Мне все сразу же вокруг осточертело, особенно эти чужие, непонятные люди, которые ходили в грязной обуви по всему дому моего отца и сидели на его диване вразвалку, кто-то из них курил, хотя отец не переносил даже запаха табачного дыма. Что же все логично – хозяина дома больше нет, делай что хочешь. Затем ко мне подошел молодой, невысокий, худощавый врач в белом халате, левый нагрудный карман которого почему-то был наполовину оторван и теперь висел как лоскут. Из под него виднелась часть синего свитера, поэтому врач, стесняясь этого, придерживал этот оторванный кусок халата своей рукой. Было видно что он недавно в этом деле, поэтому старается компенсировать юный возраст жидкой бородой и маской серьезности на лице. При этом он очень сильно волновался, наверное не часто ему приходилось присутствовать в подобных местах и свидетельствовать о смерти столь уважаемых людей нашего города. Ему не повезло – именно на его смену выпал этот вызов. Молодой врач начал мне что-то говорить при этом периодически помогла себе, жестикулируя руками, поэтому оторванный кусок кармана с его халата отпадал, обнажая кусок синего свитера под ним. Из всей речи этого врача, я не понял ничего и очнулся только когда он сказал:
– Ваш отец умер от сердечной недостаточности, время смерти 17.56 , подпишите документы.
– Какие еще документы? – настороженно переспросил у врача я.
– Документы о том что вы отказываетесь от вскрытия, – спокойно ответил врач.
– Сука ты, – заорал на него я , – а что если его отравили? Как же без вскрытия? – ты что совсем ничего не понимаешь?
В порыве бешеной злости я схватил этого врача-недоучку, стоящего передо мной за грудки и начал трясти с такой силой, что его халат затрещал по швам. «Мой отец должен жить, сделай что-нибудь, вколи ему укол, дай разряд , ты блять гребанный аптекарь». Врач же в свою очередь не стушевался и тоже схватил меня за одежду. Мы сцепились с ним не на шутку. Чтобы разнять нас на меня сзади навалился шеф охраны отца и участковый, а со стороны врача прибежали его санитары со скорой. Вскоре им удалось растащили нас, но в моих руках остался кусок врачебного халата. Когда я наконец успокоился, и, закрыв свою голову руками сидел на диване, ко мне подошел местный участковый.
– Ну что парень, подписываем документы или будешь дальше проблемы создавать? – с раздражением бросил мне он.
– А что если буду? – с вызовом ответил ему я.
– Тогда нам придется вызвать труповозку и тащить твоего отца в морг на экспертизу и на вскрытие, – с угрозой ответил мне участковый.
По его виду было понятно, что ему не хочется дальше возиться с трупом, когда на часах уже почти полночь. Я молчал, мои ноги меня не слушались, а в левой руке я все еще держал кусок халата. Я плакал от бессилия и отчаяния, вытирая свои слезы этим куском. Это были мои первые слезы за много лет. Последний раз я так плакал только когда умерла моя бабушка.
– Парень, думай быстрей, – сердито подгонял меня участковый.
Я встал с дивана, ударил себя по щекам ладонями несколько раз, а затем посмотрел на стоящего неподалеку шефа охраны и спросил:
– А что если это все же убийство? Скажи хоть ты мне что-нибудь?
Тот вздохнул и начал говорить спокойно как будто пытаясь успокоить меня:
– Илья ты успокойся , это просто возраст, дай своему отцу достойно уйти из жизни.
– А где его жена ? – спросил я.
– Они недавно поссорились и она уехала.
– Куда? – допытывал его я.
– Да хер ее знает, на курорт наверное, – развел руками шеф охраны.
– Подпиши , не глупи парень – серьезно сказал участковый.
– Черт с вами, давайте – подпишу, – сдался я.
После того как с бюрократией было покончено, все представители служб начали быстро собираться и покидать дом. Начальник охраны подсуетился и вызвал знакомых «гробовщиков», которые должны были приехать и